Сто великих операций спецслужб - Антонов Владимир Сергеевич - Страница 43

Среди сведений, передаваемых за линию фронта, были также донесения о «важнейших решениях» Ставки, данные о совещаниях у маршала Шапошникова и другая дезинформация. Шифровки «Гейне» высоко оценивались в отделе «Иностранные армии Востока» германского генерального штаба и учитывались при планировании операций на Восточном фронте.

В ходе первых нескольких месяцев проведения операции «Монастырь» органы госбезопасности сознательно избегали ставить перед немцами какие-либо оперативные вопросы, чтобы усыпить их бдительность. Только в августе 1942 года немцам было сообщено, что имеющийся у организации «Престол» передатчик пришел в негодность и требует замены. Начался новый этап операции, получивший кодовое название «Курьеры».

Вскоре в Москву пожаловали курьеры Абвера. 24 августа 1942 года они пришли к тестю «Гейне», а затем встретились и с ним. Курьерами оказались предатели Станкевич и Шакуров. Они вручили «Гейне» новую рацию, батареи, блокноты для шифрования и деньги. Одеты они были в советскую военную форму и прибыли в Москву для совершения диверсий. Руководителем операции Наумом Эйтингоном был отдан приказ усыпить курьеров. Пока курьеры спали, их сфотографировали, обыскали, заменили патроны в револьверах на холостые. Утром им дали возможность погулять по Москве под плотным наружным наблюдением, а затем одного из них арестовали на вокзале, когда он пытался подсчитать воинские эшелоны. Второй курьер был арестован на дому у женщины, с которой он успел познакомиться.

Руководитель операции Наум Эйтингон

«Гейне» сообщил немцам по рации, что Станкевич и Шакуров благополучно прибыли, но новую рацию не доставили, так как она якобы была повреждена при приземлении. 7 октября 1942 года абвер забросил еще двоих курьеров, которые без лишнего шума были арестованы органами госбезопасности. «Гейне» проинформировал немцам, что и эти курьеры благополучно прибыли и приступили к выполнению задания. В дальнейшем радиоигра с немцами велась по двум линиям: по радиостанции «Гейне» от имени монархической организации «Престол» и по рации прибывших 7 октября 1942 года диверсантов, которые были перевербованы органами государственной безопасности. Руководство 4-го управления НКВД учитывало тот факт, что прибывшие первыми агенты Станкевич и Шакуров имели указание вернуться назад. Было принято решение скомпрометировать одного из них. «Гейне» сообщил немцам по радио, что Шакуров «трусит, много пьет и становится для нас опасным». Абвер приказал его ликвидировать.

12 октября 1942 года немцы предложили «Гейне» передать сведения о месте работы членов организации «Престол». Агент ответил, что члены его организации работают в Москве и некоторых других городах. Абвер интересовало наличие членов организации в Ярославле, Муроме и Рязани. Немцы потребовали переслать им адреса и пароли для связи с этими лицами. Чтобы не вызвать подозрений немцев, им было сообщено, что в названных городах организация «Престол» своих людей не имеет, однако располагает возможностью принять курьеров в Горьком. Немцы запросили адрес явочной квартиры и пароль. Игра с гитлеровской военной разведкой расширялась. Абвер высоко оценил работу «Гейне». 18 декабря 1942 года «Гейне» была передана шифровка из Берлина о том, что он и Станкевич (к этому времени он был перевербован советской контрразведкой и принимал активное участие в операции) награждены немецкими орденами.

Вскоре «Гейне» информировал немцев, что его организация приобрела еще одну явочную квартиру. На самом деле в ней проживал сотрудник НКВД. Курьеры абвера все чаще прибывали в Советский Союз. Их встречали не только в Москве, но и в других городах, в том числе в Горьком, Свердловске, Челябинске, Новосибирске. Одному из курьеров даже разрешили вернуться обратно, чтобы подтвердить немцам, что организация «Престол» работает под контролем абвера.

Здесь необходимо подчеркнуть, что операция «Курьеры», задуманная вначале как контрразведывательная, вскоре приняла характер стратегической дезинформационной радиоигры.

Радиостанции «Гейне» и Станкевича продолжали передавать «важную стратегическую информацию», которая на самом деле готовилась в Генеральном штабе Красной Армии с целью дезинформации германского военного командования.

Так, накануне контрнаступления под Сталинградом Ставка Верховного командования через «Гейне» довела до немцев стратегическую дезинформацию относительно направления главного удара Красной Армии на Западном фронте. Чтобы избежать переброски германским командованием в район Сталинграда на помощь группировке Паулюса части своих войск из района Вязьмы, немцам было сообщено, что наступление на советско-германском фронте планируется осуществить в районе Ржевского выступа. Действительно, появление Жукова на Западном фронте дезориентировало немецкое военное командование, которое сочло, что именно здесь Красная Армия планирует перейти в контрнаступление.

Германское командование стало срочно усиливать группировку своих войск в районе Ржевского выступа. Предупрежденные «Гейне» о том, что Красная Армия готовит удар именно под Ржевом, немцы предприняли меры по его отражению, а с началом Сталинградской наступательной операции оказались не в состоянии перебросить из-под Ржева войска на помощь окруженной группировке фельдмаршала Паулюса.

Интересно отметить, что стратегическая дезинформация, передававшаяся советскими разведчиками для гитлеровского командования в ходе операций «Монастырь» и «Курьеры», подчас возвращалась в органы госбезопасности от их источников в абвере и британской разведке. Так, в 1942 году внешней разведкой был завербован в одной из оккупированных немцами стран руководитель шифровальной службы абвера полковник Шмидт. До своего провала он успел передать ряд ценных разведывательных материалов абвера, полученных из Москвы. При их анализе было установлено, что речь шла об информационных сообщениях «Гейне».

Кроме того, британская разведка, имевшая свою агентуру в абвере, также получала по своим каналам материалы «Гейне», которые возвращались в Москву в виде агентурных донесений от члена «Кембриджской пятерки» Энтони Бланта. Англичане настолько уверовали в то, что абверу удалось завербовать агента в окружении маршала Шапошникова, что даже Черчилль сообщил Сталину в 1943 году, что в Генштабе Красной Армии есть немецкий агент.

Оперативные игры «Монастырь» и «Курьеры» продолжались до конца Великой Отечественной войны. В ходе операций органами государственной безопасности было арестовано более 50 агентов абвера и семь пособников немцев, а также получено несколько миллионов рублей на деятельность организации «Престол».

Руководители операций Павел Судоплатов и Наум Эйтингон были награждены орденами Суворова 2-й степени, Александр Демьянов — орденом Красной Звезды, а его жена Тамара и тесть Борис Березанцев — медалями «За боевые заслуги».

Но это было уже в ноябре 1945 года. А пока в очередной шифровке «Гейне» проинформировал немецкую разведку о том, что он переведен из группы связи Генштаба Красной Армии в технические части с присвоением звания инженер-капитана.

Летом 1944 года агент 4-го управления НКВД «Гейне» был командирован в освобожденный Минск. Вскоре он сообщил в Москву о том, что, по некоторым сведениям, в белорусских лесах скрываются попавшие в окружение разрозненные группы немецких солдат и офицеров, что соответствовало действительности. После осуществления операции «Багратион» остатки разгромленных немецких частей выходили на магистральные шоссе, складывали оружие и сдавались в плен.

Это обстоятельство было использовано руководством 4-го управления для продолжения через «Гейне» радиоигры с немцами. По согласованию с Генштабом было решено довести до немецкого командования информацию о том, что в тылу Красной Армии действуют остатки немецких войск, попавшие в окружение. Замысел заключался в том, чтобы побудить немцев использовать свои ресурсы на поддержку этих частей.