Бабочка в янтаре (СИ) - Руднев Александр Викторович - Страница 106

Версия о том, что их ментальные единицы будут существовать вне пространства и времени, успокаивала слабо. Еще ни одна сущность не просуществовала без материального носителя более нескольких минут. Она или попадала в тело живого человека, либо, если помещалась в специальное энергополе, распадалась.

Придя пару извлечений назад в Службу внутренней безопасности, Рэм старался получить, как можно больше информации о Реакторе и замыслах тех, кто стремится реализовать непонятную ему идею. Не то чтобы он собирался противостоять им, но неведение страшило его, как и многих других ИМСов, с недоверием относившихся к возможному исчезновению привычного им мира.

Сидя в удобном кресле, Хог вдруг вспомнил время, когда он познакомился со своей первой женой. В последующих жизнях он искал именно такую. Были другие женщины, дружба, любовь, потери, расставания, но первую жену он не забудет никогда. Воспоминания хлынули откуда-то из укромных уголков переполненной памяти, и он едва смог остановить этот поток, пытаясь сосредоточиться на полете.

Вскоре мысли снова вернулись к основному вопросу, который одолевал его вот уже многие десятилетия. Как ни старался он оправдать свое участие в жестоком по масштабам и последствиям проекте, ничего иного как страх оказаться вне сообщества на ум не приходило. Рэм не мог представить, что все его перевоплощения могут в один прекрасный момент закончиться. Да и не было к тому никаких предпосылок. Только почему-то ему казалось, что окажись он в оппозиции Совету и закулисным правителям, его рано или поздно уничтожат и не только физически, но и энергетически.

Откуда взялась такая боязнь, он толком и сам не понимал, но Хог во всех подробностях помнил, что произошло на испытании модели Реактора. К сожалению, пробные запуски прошли с серьезными погрешностями. Погибли люди. Но самое главное — исчезло двое ИМСов, находившихся в опасной близости с полигоном. Они просто перестали существовать, хотя их тела были обнаружены почти неповрежденными. Неизвестное излучение или поле.

Как бы то ни было, но он подумал, что такие результаты хоть и считались побочными, но могли заранее входить в программу испытаний, и совершенно логично, если изучение феномена будет продолжено по грифом «закрытые файлы». Одному Богу теперь было известно, какие возможности у правителей.

Хог поежился и послал команду бортовому компьютеру, проанализировать параметры полета. Вскоре электроника выдала, что все в норме, и он немного расслабился, стараясь блокировать не дающие покоя мысли.

Датчики заверещали почти все и сразу, оповещая о самом паскудном обстоятельстве, которое могло случиться во время полета на такой скорости — прямо по курсу объект!!! Вскоре весь экипаж был в рубке управления.

— Сколько до удара? — спросил побледневший Хог.

— Не больше десяти минут, — выдохнул капитан и растерянно опустился в кресло.

— Отклонение?

— Невозможно! — замотал головой тот, — Скорость слишком велика. Верная смерть, если отклониться даже на полделения.

В помещении повисла тяжелая напряженная тишина, только мониторы выдавали обратный отсчет времени до столкновения с возникшим ниоткуда астероидом.

— По-моему — это не очень хорошая идея, — послышался в динамике голос Карго, который до этого сохранял тишину в эфире.

Егор и сам не испытывал восторга по поводу предстоящего превращения в диверсанта. Отойдя примерно метров двести от злополучной пирамиды, он почувствовал изменение внутреннего состояния. Словно, что-то мутное и вязкое покидало разум. Появившаяся ясность в голове теперь позволяла проанализировать случившееся, и возникшие догадки оказались весьма неприятными.

— Не заводись, — ответил Астахов, нащупывая в ранце очертания адского устройства — я еще ничего не решил.

Напрашивался один, хоть и фантастический, но вполне правдоподобный вывод — их сознанием умело манипулировали. Осталось только понять кто и зачем. Егор не спешил делиться своими соображениями с друзьями, пока не разберется с этим сам.

Он уже задавался вопросом о том, как их обреченный на поражение в бою корабль вдруг оказался сначала в неком «межпространстве», а затем здесь на необитаемой планете. И вот сейчас, как никогда, ему показалась странной сама идея прогулки в горы, с которой все сразу же согласились. А в горах «чисто случайно» оказалась «забавное» сооружение — пирамида, так похожая на древние земные гробницы царей. Сколько совпадений!

Их явно вели к пирамиде — это уже почти не оставляло сомнений. Их не просто вели, им диктовали модель поведения и выбор поступков. Будучи еще час назад полон решимости взорвать Галилею, в данную минуту Астахов не мог найти хоть какое-нибудь логическое объяснение такой решимости, и осознание присутствия неизвестного взрывного устройства за спиной уже не придавала бодрости, а наоборот портило настроение.

— Вы ничего не чувствуете? — спросил он друзей.

— Что именно? — уточнила Ксения, останавливаясь, чтобы перевести дух.

— С головой никаких изменений?

— Это ты потерял голову, — заворчал Карго, — подхватил безумную идею и пошагал, как на парад.

Значит, это происходит не со всеми, подумал Егор, однако снова концы не сходились с концами. Объяснить несуразицу можно было только высочайшим уровнем психокоррекции, когда люди попросту теряют ощущение реальности и живут искусственными впечатлениями, создаваемыми для мотивации поступков. Может, и нет никакой планеты, нет никакой пирамиды, предположил он про себя, невольно оглядываясь на монументальное сооружение, вершина которого хмуро темнела полуразрушенными очертаниями.

— Лучше бы озаботились, сколько у нас дыхательной смеси, — сказала девушка, изучая нарукавный монитор.

— Сколько бы ни осталось, все равно не хватит, — попытался пошутить Астахов, но его юмор никто не поддержал.

— Что предлагаете? — поинтересовался охотник, — Может, кому-то вернуться в пирамиду?

Егор на секунду задумался.

— Думаю, дойдем. Надо только Вэя навстречу вызвать с запасом кислорода.

— Только связи нет. А так — без проблем, — усмехнулся Карго.

— Поднимемся вон на ту сопку, — Егор указал наверх, — там они должны нас услышать, — идем!

Он молча устремился вперед, прислушиваясь к неровному дыханию своих спутников, устало последовавших за ним. Следующие километров пять старались идти молча, сберегая силы и дыхание. Местность преобразилась до неузнаваемости после бури, и ориентироваться приходилось по электронной карте.

Пройдя очередные несколько метров, Егор остановился и огляделся, пытаясь понять, что не так. Через некоторое время он, наконец, понял, почему вокруг ближе к заходу местного солнца сумерки не сгущались, а наоборот, становилось светлее. Из-за склонов горного ряда с противоположной стороны медленно показалось размытое в тумане светлое пятно другой звезды, взошедшей, как бы на замену, предыдущей. Значит, ночи не будет, решил Астахов, и эта новость придала сил, поскольку блуждать в кромешной тьме по горам — не очень приятное занятие.

— Смотрите! — Ксения показала рукой вверх.

Подняв глаза, Егор увидел частые всполохи в серо-зеленной массе туч, словно разряды микромолний. Зрелище вызывало противоречивые чувства: от восхищения необычным явлением до беспокойства по поводу неизвестности его природы.

— Теперь понятно, почему связи нет, — проговорил Карго, — электромагнитное излучение от этих разрядов явно гасит сигнал.

— Может, ты и прав, но попробовать стоит, — Астахов поднялся повыше и попытался вызвать корабль.

Только ни на отмеченной сопке, ни на другой высоте, до которой пришлось преодолеть еще несколько километров, связь с оставшимся экипажем не появилась.

— Сколько у тебя дыхательной смеси? — дрогнувшим голосом спросил он девушку.

— Около десяти процентов, — быстро ответила она, и Егор понял, что этого явно не достаточно.

— До корабля еще километров пятнадцать, это пять часов идти, — сосчитал он и почувствовал озноб, — стойте! Надо подумать.