Римская карусель (СИ) - Дельта Марк - Страница 30

   По мере того, как братья подходили к обширной крытой колоннаде, простирающейся между рынком и храмом Марса, все слышнее становился гул человеческих голосов. В этот оживленный час первой половины дня там находилось немало народа. Одни стояли группками, переговариваясь, возле колонн, другие пришли сюда ради многочисленных лавок. Среди последних женщин было больше, чем мужчин. Теперь они рассматривали товар, который предлагали на своих лотках сапожники, ювелиры, продавцы ароматов, сукновалы, и торговались с ними.

   Порыв сырого, напоенного водой, ноябрьского ветра и возобновившийся дождь заставили двух Ульпиев ускорить шаг, чтобы поскорее оказаться в колоннаде.

   Марк Ульпий, будучи декурионом Кордубы, т.е. членом городского совета, был здесь человеком влиятельным и известным, и многие почтительно приветствовали его. В ответ он кивал красивой формы патрицианской головой, слегка тронутой благородной сединой. Его родственник и гость с интересом разглядывал провинциальных девушек, находя в юных жительницах Бетики, несмотря на уже вышедшие из моды расцветки их туник и накидок, некую привлекательную черту, каковую редко встретишь в Риме. Тит не сразу подобрал ей название.

   - Наивная притягательность, - проговорил он задумчиво, пробуя на вкус слова.

   - Тебе уже тридцать пять лет, - заметил с усмешкой Марк, перехватив заинтересованный взгляд Тита, - а ты все не взрослеешь. Остается лишь надеяться, что, достигнув моего возраста, высокочтимый римский брат станет обращать внимание и на другие красоты природы.

   - То есть через семь лет у меня наконец откроются глаза? - уточнил Тит, насмешливо вскидывая светлые, под стать коротко остриженным соломенного цвета волосам, брови. Марк, в отличие от него, был темноволос и смугл. В их внешности можно было найти лишь одну общую черту, намекающую на их родственную связь, - крупноватый, слегка выступающий вперед, лоб.

   Братья стояли в просвете между колоннами, оправляя складки своих накидок. В таких же и подобных накидках, надетых поверх туник, были и многие другие посетители колоннады. Они напоминали женские паллы и назывались почти точно так же - паллиями. Более ста лет назад они практически вытеснили неудобные тоги. В паллий можно было облачиться без посторонней помощи.

   Обычно накидка - как у женщин, так и у мужчин, - закрывала спину и спускалась толстой складкой с левого плеча, оставляя открытой правую руку. Однако в такой холодный день Марк и Тит, как и многие другие, воспользовались возможностью плотнее укутаться в мягкую, теплую ткань.

   - Расскажи, мой Тит, какие разговоры ведут сегодня на семи холмах? - спросил Марк, меняя тему. - Верят ли в Риме, что новому августу, в отличие от его не очень удачливых предшественников, удастся восстановить целостность империи и вернуть в ее состав Галлию с Британией?

   Тит посерьезнел.

   - Если бы ты задал этот вопрос год назад, - задумчиво молвил он, - когда Аврелиан только начинал свое правление, многие ответили бы отрицательно. Император потерпел поражение от алеманнов, которым удалось вторгнуться в Италию. Да и в войне с готами он, несмотря на ряд побед, понял, что не сможет удержать Дакию, и отказался от этой провинции.

   Марк Ульпий кивнул.

   - Аврелиан проявил тогда немалую изобретательность, - усмехнулся он, - переселив жителей Дакии на другую территорию и дав ей почти то же самое название - Дакия Аврелиана. Как видно, крестьянское происхождение не является препятствием для воображения и быстрого ума. Но все это хорошо известно, друг мой, так же, как и то обстоятельство, что в конце концов Аврелиан сумел нанести алеманнам сокрушительное поражение. Меня интересуют не столько сами события, сколько настроения и ожидания.

   - Аврелиан талантливый полководец и очень волевой человек, - сказал Тит, - но сумеет ли он остановить распад империи, знают лишь боги.

   - Какие именно боги? - с живостью откликнулся Марк. - Император, надо думать, поклоняется Митре, как и многие другие солдаты?

   - Конечно. Хотя поговаривают, что он намерен дать этому персидскому богу какое-нибудь приличное римское имя.

   Братья подошли к лавке ювелира, и Тит взял с лотка нитку с жемчугом. К нему тут же подскочил торговец, начавший было расхваливать свой товар, но римский гость остановил его жестом руки.

   - Не сегодня, - сообщил он и, отведя брата в сторону, обратился к нему, понизив голос.

   - Не скрою своего нетерпения, мой Марк, - произнес Тит. - С тех пор, как два года назад ты побывал в Риме и открыл мне тайну, я мечтал оторваться от дел и приехать сюда, в вашу Бетику, чтобы ближе познакомиться с Учением и получить ответы на накопившиеся у меня вопросы. Наконец мне это удалось. Так когда же мы сможем посвятить время столь волнующему меня обсуждению? Почему бы не сделать это прямо сейчас в какой-нибудь таверне? Ради этого я даже готов отвратить свой взор от прелестных нимф Бетики.

   - Дорогой Тит, уйми свое нетерпение, - улыбнулся Марк, прекрасно понимая состояние своего гостя. - Уже сегодня вечером у меня дома состоится собрание всей, если можно так выразиться, коллегии хранителей учения. Мы будем обсуждать отдельные тонкости, в чем нам поможет наш мудрый наставник Клеомен. Люди будут делиться своими переживаниями и обсуждать их. Затем мы проделаем совместный опыт.

   - О! - с воодушевлением воскликнул Тит, - Скорей бы наступил вечер! Но скажи мне прямо сейчас, дорогой брат, каковы твои собственные успехи?!

   Вместо ответа, Марк задумчиво проговорил, глядя прямо в глаза своего охваченного радостным предвкушением двоюродного брата:

   - Удивительны пути Фортуны! Всего несколько лет назад мы оба находились на полях сражений, служа разным правителям! Фактически мы были врагами. Если бы ты был не на Дунае, а на Рейне, твои легионеры дрались бы с моими...

   В те дни, о которых вспомнил Марк Ульпий, Испания входила в состав Галльской империи, отделившейся от Рима при императоре Галлиене. Этому цезарю в годы своего правления приходилось иметь дело с несколькими узурпаторами, поднимавшими восстания на дунайских провинциях, в Египте и в Греции. Он справился со всеми, кроме одного. В год консулов Публия Корнелия и Гая Юния полководец Галлиена по имени Постум поднял восстание на Рейне, провозгласив себя императором. Так образовалась Галльская империя, оторвавшая от Рима огромные территории - всю Галлию и Испанию, а также покоренные части Британии и Германии. Галлия была к тому времени романизирована в такой степени, что и строй, и язык, и обычаи Галльской империи практически не отличались от римских. Руки обоих императоров были связаны бесконечными набегами германских племен. Поэтому ни Галлиен, ни Постум так и не решились начать друг с другом полномасштабную войну, чтобы объединить империю под своей единоличной властью. Дело тогда ограничилось несколькими пограничными столкновениями.

   Однако два года назад - это было уже после смерти Галлиена, в период кратковременного правления Клавдия Готика, - Испания вновь вернулась в состав Римской империи. Но Галльская империя все еще продолжала существовать, и теперь все ждали, предпримет ли против Тетрика, нынешнего императора галлов, какие-либо действия Аврелиан, пришедший к власти в Риме полтора года назад.

   - Ты прав, мой Марк, - согласился Тит, - нам с тобой необычайно повезло. Правители испанских провинций проявили дальновидность, когда решили отделиться от Галльской империи и вернуться под сень Рима. Если бы не это, мы до сих пор были бы врагами!

   - Я не сумел бы посетить тебя в Риме, - продолжил Марк в том же тоне, - и не поведал бы тебе важной тайны!

   Пока братья разговаривали, дождь прекратился, и теперь люди ринулись толпой из колоннады на площадь. Среди них были и владельцы лавок со своими слугами.

   - Кажется, там мимы дают представление, - догадался Марк, глядя в сторону образовавшегося на площади скопления народа. - Пойдем, посмотрим.

   Зрители стояли плотным полукругом перед возвышением для ораторов, облюбованным на сей раз актерами. Те взбегали на площадку или покидали ее по ступенькам, юркая в повозку с двумя впряженными в нее ослами, быстро меняя какую-нибудь часть одежды и снова выскакивая оттуда. Разноцветные нелепые тряпки вместо туник, короткие плащи, размалеванные краской лица, придающие им то или иное выражение - хитрое, удивленное, гневное, обескураженное, радостное, - шутки и ужимки мимов вызывали у зрителей громкое одобрение и веселый смех.