Римская карусель (СИ) - Дельта Марк - Страница 67

   - Конечно, - Александр отряхнул прядь со лба. - Добавлю, что целый отряд орбинавтов будет находиться в еще большей безопасности, чем двое.

   - Никаких отрядов! - отрезала Кассия. - Там, где много людей, всегда есть соперничество и борьба за власть. Только один или двое! Мы с тобой можем доверять друг другу. Но я никогда не поверю в искреннюю преданность десятка или сотни людей, особенно если каждый из них, подобно мне самой, считает, что именно его избрали боги для великой цели. Нет, нам с тобой больше никто не нужен!

   Александр, совершенно не понимая, к чему клонит Кассия, решил подтолкнуть ее к более целенаправленному изложению своих мыслей.

   - Но почему нам должна грозить опасность? - спросил он.

   - Ты сейчас все узнаешь, не торопись, - Кассия взяла его за руку и подалась к нему, отчего он почувствовал на лице ее горячее дыхание. - Правители, которых народ считает богами, в действительности являются простыми смертными, и жизнь их недолговечна. Несмотря на великие титулы августов и цезарей, они подвержены болезням и дряхлению, их можно победить в бою или убить, чтобы облачить в пурпур нового правителя, как и случилось со многими императорами.

   - С этим трудно не согласиться, - откликнулся Александр, захваченный силой убежденности златовласой собеседницы. - И все же власть императора настолько велика, что людям трудно не видеть в нем отблеска божественности. Так утверждает Клеомен, - добавил актер, чувствуя неловкость из-за высокопарности последней фразы.

   - Когда-то, девочкой, я мечтала о возвращении республиканского правления, - продолжала Кассия. - Но это скорее было данью уважения к отцу, когда он еще был жив и некоторое время спустя после его смерти. Однако с годами, размышляя, почему Тайное Божество наделило даром именно меня, я все больше склонялась к выводу, что императорская власть может принести людям подлинный порядок. Тот порядок, который дано увидеть лишь в математических построениях. Геометрическую гармонию! Я нахожу ее не только в фигурах, но даже в очертаниях букв. Не случайно мне всегда хорошо удавалось изобразить любой почерк. Еще позже, когда я поняла, что не только могу менять явь, но и не старею, я окончательно убедилась: мой удел в том, чтобы править всеми этими толпами никчемных, недолговечных, ненадежных существ, называемых людьми! Только я одна могу дать им порядок, безопасность, справедливость и благоденствие!

   Кассия отпустила руку Александра и выпрямилась. Глаза ее горели зеленым огнем мечты, способной испепелить мечтателя.

   - Люди подобны детям. Ими необходимо повелевать, - молвила она тихим, но твердым голосом.

   Александру стало не по себе.

   - Ты не уважаешь и не ценишь людей и все же утверждаешь, что беспокоишься об их благоденствии, - сказал он.

   - Я люблю гармонию, - возразила Кассия. - С детства ничего не приносило мне такого удовлетворения, как гармония - в геометрических соразмерностях, в музыке, стихосложении, в природе. Благодаря мне, в отношениях между людьми во всем мире тоже может установиться гармония. Однажды философ Плотин чуть не добился от императора Галлиена разрешения учредить возле Рима город Платонополь, основанный на принципах великого Платона, город, в котором царили бы гармония и целесообразность. Эта затея сорвалась из-за сенаторов, отговоривших цезаря. Я прекрасно понимаю, что двигало философом, но мои планы идут значительно дальше.

   - Власть неотъемлема от насилия и крови! - не выдержав, воскликнул Александр. Глаза его горели. - Властитель посылает людей на войну, из-за него погибают и римляне и люди тех народов, которых он хочет силой присоединять к империи. Но даже, когда нет войны, по приказу правителя вершатся пытки и казни. Я не хочу, чтобы на моей совести была чужая жизнь! И не понимаю, зачем это нужно тебе!

   - Да, те, кто будут противиться всеобщей гармонии, погибнут. Ты предлагаешь распорядиться даром орбинавта как-то иначе? - полюбопытствовала Кассия.

   - Можно помогать людям, не проливая крови.

   - Вот как! - иронически произнесла Кассия, и левый уголок ее губ пополз наверх. - Значит, наш волшебник не хочет марать руки. Так расскажи же мне, мой великий актер, как ты до сих пор употребил свой дар орбинавта, чтобы помогать людям, не прибегая к насилию и кровопролитию? У тебя же было целых два года!

   Александр замялся, уже жалея о своем порыве.

   - Нечего вспомнить? - Кассия спуска не давала.

   Александр, краснея от жары и смущения, рассказал, как однажды стал свидетелем пожара в инсуле. Он вернулся на несколько часов в прошлое, даже не позаботившись о том, чтобы тщательно выбрать вариант яви, где пожар был предотвращен или быстро погашен, и побежал в когорту вигилов, чтобы предупредить их. Никаких доказательств он привести не мог, и вигилы, высмеяв, прогнали его. Пожар все-таки произошел и привел к разрушению нескольких домов.

   Через три дня центурион вигилов, случайно встретив Александра на улице, стал дознаваться, откуда он заранее знал о том, что произойдет, и всегда ли он может прорицать подобные бедствия. Актер, который никак не мог бы предотвратить пожар, если бы не знал о нем, отбился от центуриона с большим трудом, сказав, что в тот раз у него был вещий сон, но обычно такого с ним никогда не бывает.

   Кассия рассмеялась, думая о том, насколько рассказанный случай характерен для ее лишенного устремлений избранника: после первой же неудачи он больше не повторял попыток спасения жителей города от пожаров.

   - Этот случай лишь доказывает, - прокомментировала она, сняв с головы черный парик, бросив его на кушетку и отирая пот со лба, - что такими действиями ты ничего не добьешься. Ведь ты пытаешься предупреждать людей о бедствии и в то же время хочешь скрыть от них наличие у себя особого дара. Примирить эти две задачи может лишь власть.

   - Каким же образом? - поинтересовался Александр. - И вообще, я не понял, что ты имеешь в виду, говоря, что ты призвана повелевать людьми. Императоры ведь не бывают женщинами.

   - Верно, - согласилась Кассия. - Женщины не правят Римом, не заседают в сенате, не командуют легионами и флотом, не бывают консулами, преторами, квесторами и другими магистратами, не управляют провинциями. Если не считать тех, кто воздействует на события, влияя на решения своих мужей, как поступала великая Ливия Друзилла, когда наводила порядок в империи через указы своего супруга Октавиана Августа.

   - Значит, ты хочешь стать царицей какого-нибудь варварского племени, где женщины воюют и правят? - предположил Александр.

   - Объединить все племена и страны мира под единой властью под силу только Риму, - ответила Кассия. - Но править Римом женщина не может. Поэтому я и разработала свой план. До сих пор это был план, предназначенный лишь для Кассии-правительницы, но сейчас я включила в него и тебя, учитывая упомянутую мной взаимную поддержку орбинавтов-союзников. И я рассчитываю на твое согласие и преданность.

   - О каком плане ты говоришь? - спросил Александр, с трудом выговаривая слова из-за пересохшего горла. Откровенности Кассии нравились ему все меньше и меньше.

   - Республиканского правления нет уже триста лет, - сказала Кассия. - Но мы, тем не менее, продолжаем называть Рим республикой и не хотим вслух признаться в том, что император это настоящий царь. Официально император считается кем угодно - главнокомандующим, первым из сенаторов, пожизненным диктатором, - только не царем. Мы боимся этого слова с тех пор, как в незапамятные времена наши предки изгнали царей.

   - Но император Рима обладает большей властью, чем любые цари! - воскликнул Александр.

   - Еще бы! - подтвердила Кассия. - С ним может в какой-то степени сравниться лишь персидский царь царей. Но любой правитель, даже царек какого-нибудь крошечного варварского племени, знает, что является царем, и никто из его поданных в этом не сомневается. Почему императоры Рима так часто назначают сыновей своими соправителями? Потому что только так они могут передать им власть. Ведь у нас нет обычного для царей престолонаследия. И по этой же причине в Риме так часто свергали цезарей.