Эволюция всего - Ридли Мэтт - Страница 53

Старший современник Дидро барон Шарль Монтескье тоже считал, что вождям часто приписывают главенствующую роль в осуществлении неизбежных природных событий. По его мнению, люди являются эпифеноменами, а ход истории объясняется гораздо более общими процессами. «Считается, – писал он, – что Мартин Лютер был отцом Реформации. Но она все равно должна была произойти. Если бы не было Лютера, был бы кто-то другой». Случайный результат битвы может приблизить или отсрочить гибель нации, но, если нация должна погибнуть, рано или поздно она погибнет. Таким образом, Монтескье различал глубинные и непосредственные причины событий, что стало одной из важных концепций в общественных науках. Он был проповедником географического детерминизма, поскольку искал неантропологические причины событий, и не следует удивляться, что он весьма раздражал церковь и государство, которые отводили главную роль Богу и королям.

В XIX в. под влиянием теории философа Томаса Карлайла о роли «великих личностей» в истории люди вновь начали интересоваться биографиями. Карлайл считал, что такие люди, как Наполеон, Лютер, Руссо, Шекспир и Магомет, были творцами, а не продуктами своей эпохи. Влиятельная «Британская энциклопедия» за 1911 г. представляла собой полную противоположность «Энциклопедии» Дидро: в ней социальная история была полностью растворена в биографиях. Например, чтобы прочесть о построманском периоде, нужно было найти статью об Аттиле.

Почти напрасно философ Герберт Спенсер[46] выступал против нисходящего способа восприятия истории, утверждая, что Карлайл был неправ. И Лев Толстой в «Войне и мире» пытался возражать против теории «великих личностей». Однако наступил XX в., который, казалось бы, доказал правоту Карлайла, поскольку великие мужчины и женщины многократно меняли (во благо и во зло) ход истории: Ленин, Гитлер, Мао, Черчилль, Мандела, Тэтчер. Как утверждал бывший мэр Лондона Борис Джонсон в книге «Фактор Черчилля: Как один человек изменил историю», почти невозможно представить себе другого британского политика, близкого к верхушкам власти в мае 1940 г., который принял бы решение не вступать в унизительные мирные переговоры с Гитлером. Никто другой в правительстве Великобритании не имел мужества, безумия и наглости принять неизбежное и вступить в борьбу. Как утверждает Джонсон, это реальный пример того, как один человек меняет историю. Так верно ли, что историю вершат великие люди?

Я в этом не уверен. Рассмотрим в качестве примера экономические реформы в Китае, начавшиеся в 1978 г. при Дэн Сяопине и приведшие к выходу из нищеты и процветанию страны с полумиллиардным населением. Очевидно, что Дэн Сяопин оказал серьезное влияние на историю и в этом смысле мог бы считаться «великим человеком». Но если внимательно присмотреться к тому, что происходило в Китае в 1978 г., выясняется, что эта история имеет более эволюционный характер, чем принято считать. Все началось в сельской местности с «приватизации» колхозных ферм, в результате которой земли и урожай перешли в руки частных собственников. Однако этот процесс не был спланирован наверху правительством реформаторов. Он развивался снизу. Группа из 18 колхозников из деревни Сяоган, удрученных неэффективностью колхозной системы и необходимостью обращаться за продовольственной помощью к соседям, тайно собралась для обсуждения сложившейся ситуации. Само проведение собрания являлось преступлением, не говоря уже о тех скандальных идеях, которые там были сформулированы.

Первым выступил смельчак по имени Янь Цзиньчан, который предложил, чтобы каждая семья получила свой участок из коллективной земли. На листке бумаги был составлен контракт, который все подписали. Бумагу свернули, поместили в бамбуковую трубку и спрятали в крыше дома. Каждое утро люди выходили на работу до официального сигнала и заканчивали трудиться много позже, чем заканчивался официальный рабочий день. Вдохновленные тем, что смогут воспользоваться плодами своего труда, в первый же год они произвели больше продукции, чем в сумме за предыдущие пять лет.

Местные власти вскоре заподозрили что-то неладное и послали за Янем, которому вполне могла угрожать тюрьма или что-то похуже. Однако во время допроса партийный начальник области заступился за него и порекомендовал перенять это начинание повсеместно. Это предложение дошло до ушей Дэн Сяопина. Он предпочел не вмешиваться – и это решило все дело. Однако коммунистическая партия официально признала семейный подряд лишь в 1982 г., когда такая практика уже распространилась по всей стране. В частных руках сельское хозяйство быстро преобразилось, а вскоре произошли перемены и в промышленности. Будь на месте Дэн Сяопина менее прагматичный марксист, возможно, реформы реализовались бы не так быстро, но все же в один прекрасный день все это случилось бы. Важно то, что почин пошел от простых людей, как и предполагал Дидро. «Мораль этой истории в том, что автократическое руководство слишком часто считают инициатором расширения экономической свободы», – писал экономист Уильям Истерли.

Конечно, нельзя сказать того же о Мао Цзэдуне. Чудовищный вред, который он нанес китайскому народу за несколько десятилетий, был результатом централизованной политики. Коллективизация сельского хозяйства, выжимание последних соков из голодающих крестьян для оплаты ядерного проекта, безумный план переплавки металлов в деревнях в период Большого скачка, порочные кровавые преследования людей в период Культурной революции – все это действия «великого человека». Как говорил лорд Актон[47], великие люди обычно плохие люди.

Сегодня мы все еще находимся в сетях идеи о великих личностях, возможно, поскольку любим читать биографии. Американская практика выборов президента всецело основана на мифе, что раз в четыре года в Нью-Гемпшире[48] может появиться безупречный, всемогущий, добродетельный и неподкупный спаситель, который доведет свой народ до обетованной земли. Никогда эти мессианские настроения не достигали такого размаха, как в день победы на выборах Барака Обамы. Как он сам заметил в июне 2008 г., это был момент, когда «снизился уровень океана и планета начала выздоравливать». Он собирался «вылечить нацию», закрыть тюрьму в Гуантанамо, реформировать здравоохранение, принести мир на Ближний Восток. Нобелевскую премию мира он получил просто за то, что был избран президентом. При таких ожиданиях этот бедный тип не мог не разочаровать. Как заметил в 2013 г. политолог Эндрю Басевич из Бостонского университета, наряду со всеми разочарованиями по поводу политики Обамы, «сам Обама тоже оказался практически пустым местом, но культ личности президента, довлеющий над американскими политиками на протяжении десятилетий, все еще в силе». Обреченные на разочарование каждые четыре года, когда выясняется, что у колосса глиняные ноги и самый могущественный в мире человек оказывается не столь могущественным, чтобы изменить мир, американцы все равно не теряют веры в Президента. Да и в других странах ситуация примерно такая же.

Но обернемся назад и убедимся в том, что великие изменения в человеческой истории – Возрождение, Реформация, промышленная революция – явились случайным побочным продуктом других процессов. Итальянские купцы разбогатели на торговле и во искупление греха ростовщичества оплачивали создание шедевров немыслимой красоты и поддерживали исследования окружающего мира. Книгопечатание стало дешевым способом распространения текстов, что позволило религиозным реформаторам – после нескольких неудачных попыток в предыдущих столетиях – поставить под сомнение авторитет папы и его окружения. Как утверждает эксперт в области технологии Стивен Джонсон, неожиданные последствия исторических событий могут быть очень отдаленными. Гутенберг сделал печатные книги доступными для всех, что стало стимулом к распространению грамотности, а это, в свою очередь, способствовало продаже очков, для изготовления которых нужны линзы. Усовершенствование линз привело к изобретению микроскопов и телескопов, с помощью которых удалось установить, что Земля вращается вокруг Солнца.