Зимняя сказка.Дилогия (СИ) - Кожевников Олег Анатольевич - Страница 112

Я похлопал его по плечу и сказал:

— Нет, мужик, не дождёшься, просто пришло твоё время потрудиться. А то ты как младенец тут уснул, всю дорогу слюни пускал.

И уже давясь смехом, продолжил:

— Слушай, Малой! Тут по радио предупреждение пришло — что у тебя струя дюже мощная, ты смотри, поаккуратней там, когда выйдешь оправляться.

Этот разговор был услышан по всем нашим рациям, поэтому из динамика донёсся разноголосый смех. Этот смех подхватил и Сергей, потом он взял рацию и прямо в микрофон, срывающимся от смеха голосом, начал вещать:

— Не иначе тут Хан выёживается! Наверное, попал, когда то под мою раздачу, всё ещё забыть не может! Ладно, Хан, не обижайся — обтекай потихоньку.

После этих слов, Сергей, с видом победителя, выскользнул из кабины ГАЗона, отошёл метра на три и начал с уханьем растирать лицо ледяным снегом. Я тоже вышел из тёплой кабины, на улице был мороз в сорок градусов, шёл небольшой снег. Из кабины соседнего УРАЛа вылез Николай, вскоре к нам подошёл и Игорь. Ещё на подходе он начал громко сетовать:

— Это ползущее недоразумение скоро меня доведёт! Слушай, мастер, нужно что-то делать с моим вездеходом, а то, боюсь, он скоро развалится. Недавно вот разогнались до скорости, чуть больше 30 километров в час, так на нём ехать стало совсем невозможно, визг стоял, как будто целое стадо свиней пустили под нож.

Коля пожал плечами, вздохнул и ответил:

— Да что тут на этом морозе сделаешь! Нужно перебирать всю гусеничную группу, а это работа не на одну неделю. Так, что Дохтур сам должен понимать — пациент находится при последнем издыхании. Поэтому тебя как опытного Дохтура к нему и приставили. Ты же раньше должен был привыкнуть к крикам умирающих пациентов. Так, что не гони волну, как сдохнет, тогда и направишься к девочкам на посиделки.

Потом, уже обращаясь ко мне, продолжил:

— Ну что, Толян, делать будем? Похоже, загибается наш ветеран. Жалко! Столько сил было на этот вездеход положено! Всё ещё, перед глазами стоит картина, как вы с Володей, в том производственном цеху в Серпухове, стоите в снопе искр, стачивая детали траков.

После этих слов он опять тяжело вздохнул. На эти слова я ему иронично ответил:

— А ты по этому поводу ещё поплачь, может, полегчает, а если нет, то иди, убейся о борт этого вездехода. Да что вы оба нюни распустили, по этой железке. Сломается, тогда придётся его бросить и нечего тут сантименты разводить. А вообще в своих выводах вы должны, обращаться к народной мудрости, а она гласит — скрипучее дерево, долго скрипит. Так, что нечего его раньше времени хоронить.

В этот момент, вставший на подножку своего УРАЛа Саша, громко крикнул:

— Ну, что все оправились и размялись? Тогда по коням!

И больше ничего не говоря, залез в кабину вездехода. Я тоже, похлопав ребят по плечу. И сказав известную присказку — бог не выдаст, свинья не съест, — направился к ГАЗону. Когда я уже собирался открывать дверь в кабину, меня опять окликнул Коля:

— Батя, постой, совсем забыл спросить. Затапливать мне печку в моём кунге, как обговаривали на прошлой стоянке? Или может, ну её, я поставил ресивер и подаю с УРАЛа электричество в будку, на полукиловаттный обогреватель. Сейчас залезал в кунг, температура там вполне приличная — плюс десять градусов.

Я повернулся к нему и ответил:

— Да нет, рано ещё затапливать, неизвестно, когда найдём заправку и встанем на стоянку. Когда встанем, тогда и затопим. В случае чего, опять придётся отогреваться в женском кунге. Так, что правильно ты всё делаешь. А, что тогда договаривались, не экономить солярку для печки, так, что не скажешь, когда сидишь в такой тесноте. А сейчас сам видишь, какой простор, да и отдохнули качественно, поэтому опять пора подумать об экономии.

Я засмеялся, а потом продолжил:

— Да к тому же, дружище, после того как ты напомнил, что у нас есть ресиверы. Что через них можно подключить: и обогреватель в кунге и дополнительные прожектора на идущем впереди УРАЛе, потребность заранее топить печку, по моемому отпала. Сам же сказал, что в кунге сейчас тепло.

В этот момент, открылась водительская дверь ГАЗона и высунувшийся Сергей, громко крикнул:

— Батя, ну скоро ты? Сейчас уже народ тронется. Саша вон уже копытом бьёт!

Я махнул рукой Коле, и чтобы перебить звук двигателя нашего вездехода, тоже крикнул:

— Всё, Мастер, пока! До следующей остановки! Дай Бог, чтобы она случилась у заправки, полной дизтоплива.

После чего я открыл дверь вездехода и с наслаждением уселся в пассажирское кресло. Как только я устроился, Сергей уменьшил обороты двигателя — стало гораздо тише. Я, повернувшись к нему, спросил:

— Ты что газуешь, Малой, топливо не экономишь? С людьми опять же не даёшь побеседовать? Тебе, что не терпится порулить? Может быть, ты фанатеешь от управления вездеходом? Так давай, я тебе с большим удовольствием уступлю свою смену. Сам хоть от души отосплюсь.

Сосредоточенно наблюдая в ветровое стекло, как Коля поднимается в кабину УРАЛа, он ответил:

— Да, ладно, Батя, не злись, тебя бы на моё место. Наш спецназ, за последние пять минут, уже несколько раз по рации вызывал. Всё узнают — все ли готовы к движению. А Флюр так, вообще психует — говорит, что спать может только при движении, когда качает. Привык, видите ли, в детстве в люльке засыпать. Когда узнал, что тебя ещё нет в кабине, кричать начал, гадина, — что мы его сна лишаем!

К моменту окончания его рулады, Николай сел в кабину, дождавшись этого, Сергей взял рацию и сообщил на первый вездеход:

— Алло, Кот, все на месте, все готовы! Можно трогаться.

После чего переключил рацию на приём. Оттуда практически сразу, раздался голос Саши:

— Малой, тебя понял, начинаю движение.

Потом, рацию взял Флюр, плаксивым голосом он продолжил:

— Батя, что же ты нарушаешь наш режим. Мы же привыкли, десять минут помёрзнуть, потом четыре часа поспать. А тут на целых семь минут, мне придётся уменьшить сон. А ты знаешь, что за семь минут, ракеты на орбиты взлетают. А какой сон я упустил за эти семь минут, вай-вай-вай! Где я спрашиваю — наш режим, где забота о личном составе?

Не выдержав, я засмеялся, потом взяв рацию, ответил:

— Где, где — в Караганде! Я тут по своему Швейцарскому хронометру, засёк — базаришь ты уже пять минут. То есть ты сам себя уже лишил сна на целых пять минут, кроме этого, ты и меня, его лишил и уже не на пять, а минимум на пятнадцать минут. Потому, что возраст у меня уже не детский, это ты можешь сразу уснуть, а мне надо подготовиться и успокоится минут десять. Так что, Хан, уймись, ты жестоко мне за нарушение регламента отомстил. Теперь-то отстань, дай поспать спокойно!

Динамик рации донёс, хриплый смех Флюра и тонкий Вики, после чего он сказал:

— Ладно, Батя, один — ноль в твою пользу! Спокойного дня тебе!

Когда мы тронулись, спать мне совершенно не хотелось, я достал большой термос с чаем и несколько бутербродов, и мы с Сергеем устроили, прямо во время движения, небольшой перекус. После чего я достал ноутбук и до начала своей смены, всё анализировал, как нам действовать и какой лучше выбрать маршрут. Чтобы наверняка добраться до Апшеронского полуострова, хотя бы с небольшим запасом топлива. По всему выходило, что единственный вариант, был тот, который предложил Саша. По моим расчётам выходило, что безболезненно мы можем отапливать наши кунги, только девять суток. После этого срока, мы уже залезаем в запас солярки предназначенной для движения. Так, что получалось, что нам можно останавливаться на длительную стоянку, только один раз. Остальные дни оставить на отдых, на льду моря и время для поиска топлива в Баку. Итак, у нас была только одна попытка, откопать топливо на заправке. Я вздохнул и произнёс:

— Пан, или пропал!

Сергей, непонимающе посмотрел на меня и спросил:

— Батя, ты что, сказился?

Я, сосредоточенно разглядывая, проплывающую снежную бесконечную равнину, продолжил:

— Да нет, Серёга, просто жизнь нам не оставляет, никакого выбора — только вперёд. И идём мы туда, постоянно на грани фола, без всякого права на ошибку. И если начнём размазывать сопли, рассуждать о судьбах человечества, жалеть себя — то дорога нам одна, уже наезженная другими в тартарары.