Секреты Вознесения. Раскрытие космической битвы между добром и злом (ЛП) - Уилкок Дэвид - Страница 40

Друзей у меня не было. Шейн остался на второй год в восьмом классе и не перешел в старшую среднюю школу вместе с нами. Эрик и Дэйв входили в маленькую группу, которую я называл “кланом чокнутых”. Единственное, что было общего между нами, – нас ненавидели все. Тогда я мог побеждать в любой драке, которую пытался затеять кто-либо, но это не значило, что я кому-то нравлюсь, поэтому я был несчастлив. Я начал рисовать странные и ужасные скетчи о самоубийстве, где убивал себя творческими и грандиозными способами. Я понимал, что никогда этого не сделаю, но, честно говоря, не знал, для чего живу. Я отражал коллективную травму “культа ядерного самоубийства”, в который превратилась Америка. Школа была ночным кошмаром. Я становился все толще и толще, кожа покрылась прыщами, и я все больше и больше впадал в депрессию.

Солдат удачи

В первый школьный день появился новый ученик, которого мы будем звать Дон. Такой же круглолицый, как я, с вьющимися светло-коричневыми волосами, бледной кожей, веснушками и большими очками с двойной оправой наверху. Задиры в его старой школе называли его “лягушонком”. Он сидел рядом со мной, с головой, опущенной на парту, как будто потерял сознание, что было довольно удивительно. Я с трудом поверил своим глазам, когда подошел Эрик и взгромоздил свой кулак на парту нового ученика, вынуждая того вздрогнуть и начать ругаться с Эриком, как будто они хорошо знали друг друга. Я поговорил с Доном и узнал, что каждое лето он ездил в лагерь, которым владела семья Эрика, но Эрик обращался с ним так же высокомерно и заносчиво, как со мной. Почти сразу же мы стали лучшими друзьями, связанными общей ненавистью к Эрику. Иногда мы называли его Эрико, как будто он был гангстером.

Я быстро понял, что Дон очень интересуется ниндзя, оружием и армией. Он подписывался на журнал Солдат удачи и фантазировал над всеми изображениями сюрикенов, дротиков, мечей, пружинных ножей, нунчаков и разного оружия и пуль. Практически, Дон был одержим незаконным пружинным оружием, называемым “клинком ангела”, когда вы нажимаете кнопку и оттуда вылетает нож. Он говорил, что можно подбросить орех, и лезвие расколет скорлупу, как пуля. Дон постоянно фантазировал о жестокой мести детям, которые насмехались над ним так же сильно, как и надо мной. Я говорил, что если он ранит кого-то или убьет, это разрушит его жизнь. Месяцами я объяснял ему, что происходило с моим отцом во Вьетнаме, и умолял не записываться в армию, где его легко могли бы убить. И все же, он часами убивал плохих парней в таких играх, как Rush'n Arrack, на новой игровой приставке Нинтендо, вызывавшей еще большее привыкание, чем Atari. После школы мы начали ходить к нему домой с Эриком, Дэйвом и еще одним мальчиком из “клана чокнутых”, тоже жившего неподалеку.

Подростки, собирающиеся вечно гореть в озере огня

Еще я встретил Джуда Голдмана, учившегося на класс старше меня. Обычно, на уроках физкультуры смешивались ученики разных классов, поэтому часто девятиклассники и десятиклассники были вынуждены заниматься вместе. Джуд был таким же странным, творческим и интеллигентным, как и я, с темно-коричневыми волосами, длинными наверху и короткими по сторонам. Он обесцвечивал часть “гривы” до желто-коричневого цвета. Низкого роста и худой, в очках а ля Джон Леннон, с короткой щетиной на лице и глубоким голосом, он просто притягивал женщин. Джуд ездил на скейтборде, одевался в очень странную и броскую одежду, занимался музыкой и оставался странно спокойным для своего возраста. У него было очень тонкое и своеобразное чувство юмора, с которым со временем я смирился. Он начал с того, что, как и все, дразнил меня на уроках физкультуры, но чем больше мы подшучивали друг над другом, тем больше он понимал, что у нас больше общего, чем с кем-либо еще в школе. Как-то раз он дал мне запись музыки, сделанную дома, которую он называл Организованным шумом.

Я узнал, что его мама – бывшая хиппи и звездочка кино, которая присоединилась к коммуне только для того, чтобы отказаться от хиппи и стать крайней христианкой-фундаменталисткой. В результате, Джуд ненавидел все, связанное с музыкой и культурой хиппи, но мы все же оставались добрыми друзьями. Его мама безостановочно слушала записанные проповеди своего проповедника, день и ночь. У него был ярко выраженный смешной южный акцент, больше, чем у Джорджа Буша, и тот еще характер: самый преувеличенный стереотип библейского проповедника огня и серы, которого только можно было себе представить. Экстаз мог вынудить его воспарить в небеса в любой момент, когда все другие могли жариться на вечном адском огне. Мы слушали запись, и моим самым любимым отрывком был следующий: “Молодежь, вы слышали их, идущих в ад без Христа. Я говорю о подростках, собирающихся вечно гореть в озере огня. Вы не можете им помочь, но можете начать молиться за них и превратить тяжесть и печаль их потери в свое обретение”. Другая классическая цитата: “Он собирается взять группу людей, не всех, а тех, кто “вынуждает вас не делать этого”.

Мама Джуда постоянно кричала на него по самым нелепым мелким поводам. Ему не позволялось слушать никакую музыку, кроме на 100% христианской, и ничто не могло прервать безостановочную двадцатичетырехчасовую вереницу проповедей, поэтому все место под его матрацем было заполнено спрятанными записями его любимых музыкальных групп. Однажды она нашла спрятанные записи альбома Принса Грязные мысли, что привело к экстренной встрече церковных старост. Они велели Джуду никогда больше не слушать музыку Принса, иначе он станет гомосексуалистом. После этого инцидента Джуд стал лучше прятать музыку, и мать больше никогда не находила ценную контрабанду. Дед и бабушка Джуда были достаточно богаты, чтобы купить ему Alesis Midverb (18-битный сигнальный процессор), позволявший вставлять эхо в инструменты и голос, наряду с многодорожечным кассетным магнитофоном и клавиатурой Casio SK-1. Джуд страдал страшной аллергией, и каждый раз, когда он принимал лекарство, его ум становился странным и ошалевшим. Именно в таком состоянии он писал музыку Организованный шум. Несмотря на то, что он пользовался дешевой клавиатурой, ему удавалось достигать весьма уникальных, интересных и странных эффектов. Все дело было в сэмплере (устройство, позволяющее генерировать новые звучания путем повторения, трансформации или смешивания предварительно записанных естественных звуков). Любой из найденных циклически повторяющихся звуков можно было превратить в музыку.

Летом 1988 года закончился мой первый год обучения в старшей средней школе, и я все еще пребывал в депрессии. Я все больше и больше играл на барабане, и мы с Джудом подумывали о создании собственной группы, поскольку у него была дешевая поддельная бас гитара в стиле Пола Маккартни, которую он разрисовал разными словами и изображениями, включая свое имя. Он самостоятельно научился играть на бас гитаре и клавиатуре, и мог немного играть на любом инструменте.

Летом я ходил на один из концертов Дона Доккена, где за сценой увидел очень пьяного ведущего солиста, окруженного толпой из 11-ти невероятно горячих женщин в мини юбках. С моей точки зрения, любая из них могла бы стать спутницей жизни, и куда бы он ни пошел, они следовали за ним как цыплята. Он говорил глупые вещи, которые вовсе не были забавными, но каждый раз, когда он предпринимал слабую попытку пошутить, они взрывались смехом, как будто он был остроумным. Он зарабатывал очки игрой песен группы Led Zeppelin на стереосистеме.

И вновь, я видел одну и ту же историю. Рок звезды – это обычные люди, которые тяжко трудятся, учатся петь или играть на инструменте, создают группу, пишут несколько приличных песен, поют и, наконец, зарабатывают на пластинках достаточно денег, чтобы отправиться на гастроли. Гастроли чуть ли не убивают этих ребят. Почти каждая группа, с которой я встречался, была крайне изнурена, постоянно боролась с тем, чтобы не заболеть, и являлась пленниками гастрольного автобуса. Все города смешивались, и идея попасть домой казалась несбыточной мечтой. Гастроли могли длиться целый год, с концертами каждые два или три вечера подряд, без перерывов и отпусков. Времени едва хватало на запись нового альбома и повторения процесса. Бон Джови совершенно отобразил эту дилемму в классической песне Разыскивают живым или мертвым (Wanted Dead or Alive), два-три раза в месяц я наблюдал, как такие парни проходят через личный опыт. Хотя это очень тяжелая жизнь, я бы был более, чем счастлив, получить свой шанс страдать от постоянного женского внимания и вопящих толп каждый вечер. Не имеет значения, как вы выглядите. Как только вы попадаете на сцену, вы в дамках.