Бунт на «Баунти» - Бойн Джон - Страница 41

– Да просто я не очень-то хорошо знаю, где он находится, – ответил я. – Так уж вышло, что я прочел две книги о Китае, и они сильно заинтересовали меня.

– Вот как? – спросил он, теперь уже готовый поверить мне, и отвернулся, чтобы окинуть взглядом свой свежий, разложенный мной по койке наряд, посмотреть, нет ли на нем морщинок и складок. – И о чем же в них говорилось, в твоих книгах?

– Первая рассказывала о приключениях, – ответил я. – Там герой выполнял всякие поручения, а после женился… Вторая… – Тут я заколебался, вспомнив, что вторая была книжкой смачной и с картинками аморального свойства. – Ну, примерно о том же. О приключениях. В своем роде.

– Понятно, – сказал капитан. – А могу ли я спросить, где ты взял эти книги? Я как-то не замечал, чтобы на борту «Баунти» кто-нибудь коротал досуг за чтением.

– Мне дал их мистер Льюис, – объяснил я. – Тот, кто приглядывал за мной, когда я был маленьким.

– Мистер Льюис? – переспросил он. – Не помню, чтобы ты упоминал это имя прежде.

– Так я и не упоминал, – сказал я. – Вы же никогда не спрашивали меня о жизни, которую я вел перед тем, как попасть сюда.

Он медленно повернулся ко мне, прищурившись, пытаясь, насколько я уразумел, понять, не осмелился ли я дерзить, чего, разумеется, не было. Я всего лишь упомянул о простом факте. Наступило недолгое молчание, потом капитан вздохнул и снова повернулся к своей одежде.

– Ты можешь выйти, пока я буду переодеваться, – сказал он. – Меня ждет впереди все то, что делает вечер крайне приятным, и будь я проклят, если не заслужил его.

Судя по дальнейшим событиям, вечер оказался даже и более приятным, чем ожидал капитан, потому что в следующий раз я увидел его на рассвете, когда он поддел меня носком сапога, вывалив из койки на пол и вернув в состояние бодрствования без каких-либо «ах, простите», к чему я, впрочем, начал уже привыкать.

– Пошли, мальчик! – бодро воскликнул он. Как ему удавалось сохранять ясность ума и жизнерадостный вид в час столь безбожный, остается только догадываться. – Этим утром мы с тобой отправляемся на берег.

– На берег? – выпалил я, и глаза мои открылись совсем широко, ибо мне наконец-то представлялся случай удрать с чертова корабля. – Вдвоем?

– Конечно, вдвоем, – рявкнул он, вдруг рассердившись (настроение его всегда переменялось на редкость быстро). – Мне вечно приходится повторять тебе все по два раза, Тернстайл, – почему бы это? Сэр Роберт ведет меня в горы, дабы показать великолепную флору, которая украшает эти места, мало того, он позволит мне набрать образцы растений, и я доставлю их в Лондон, сэру Джозефу.

Я кивнул, собираясь с мыслями. Капитан уже шагал по коридору, и я понял, что позавтракать, скорее всего, не смогу, мне оставалось лишь в волнении поспешать за ним. (Я и по сей день не уверен, что встречал когда-либо другого подобного капитану человека, способного жить, обходясь лишь часом-другим сна, и при этом не терять здравомыслия.) На палубе он отдал несколько распоряжений мистеру Кристиану – тот поглядывал на меня с некоторым сомнением.

– Возможно, отправиться с вами следовало бы мне, капитан, – сказал этот лизоблюд. – Кораблем смогут распорядиться мистер Фрейер с мистером Эльфинстоуном. Зачем вам брать с собой Турнепса? Он всего лишь слуга.

– И очень хороший к тому же, – ответил капитан, хлопнув меня по спине, совершенно как собственного сына. – Мастер Тернстайл будет носить за мной корзину с образцами растений. А вы нужны мне здесь, Флетчер. Последите за тем, чтобы команда занималась ремонтными работами. Я не хочу задерживаться в Африке дольше необходимого, даже при том, что она позволяет нам приятно отвлечься на пару дней от наших забот. Мы и так потеряли немало времени.

– Хорошо, сэр, – со вздохом согласился мистер Кристиан.

Смерить его самодовольным взглядом я, хоть и очень хотелось, не решился, поскольку понимал: пройдет недолгое время – и мистер Кристиан воздаст мне за него сторицей. Я знал, что ему хотелось бы задержаться здесь подольше, – по кораблю поползли слухи, что он успешно заигрывает с одной местной девкой. Я уже понял, что он за птица, будьте уверены.

Под сходнями нас ожидала карета, и вскоре мы с капитаном катили по пыльным улицам, оставив тень корабля позади.

– Вы упоминали о сэре Джозефе, капитан, – через несколько минут сказал я, повернувшись к нему от окна, за которым проплывали непривычные для меня картины.

– Да, упоминал.

– И не один раз, пока мы плыли. Могу я спросить, кто это?

Он удивленно посмотрел на меня, улыбнулся:

– Мой дорогой мальчик, неужели ты никогда не слышал о сэре Джозефе Банксе?

Я потряс головой и ответил:

– Нет, сэр. Ни от кого. Не считая вас, конечно.

По-видимому, моя неосведомленность несколько ошеломила его.

– Помилуй, я полагал, что каждый мальчик твоих лет знает, кто такой сэр Джозеф, и преклоняется перед ним. Это великий человек. Один из величайших. Не будь его, мы здесь не оказались бы.

На миг мне представилось, что капитан ставит его в один ряд со Спасителем, но, разумеется, это было глупой фантазией, и потому я молчал, просто смотрел на мистера Блая и ждал продолжения.

– Сэр Джозеф – первейший ботаник Англии, – наконец произнес он. – Ха! Я сказал – Англии? Мне следовало сказать – мира. Блестящий коллекционер редких и экзотических растений. Человек великого вкуса и ума. Он заседает в многочисленных правлениях и комитетах, снабжает мистера Питта советами по множеству вопросов общественной жизни и сохранения природы, как снабжал ими и Портленда, Шелборна и Рокингема. Ему принадлежит масса оранжерей, он ведет переписку со знающими ботаниками всего белого света и, как говорят, держит – чтобы отвечать на их письма – дюжину секретарей. Но самое главное, это он высказал мысль о необходимости нашей миссии.

Я кивнул, смущенный своим невежеством.

– Понятно, – сказал я, наклонившись вперед. – Выходит, человек он прославленный. Но, капитан, можно мне задать еще один вопрос?

– Можно.

– Наша миссия… в чем она состоит?

Капитан удивленно уставился на меня, потом расхохотался и покачал головой.

– Сколько времени ты уже провел на борту «Баунти», мой мальчик? Пять месяцев, верно? И ты каждый день стоял у моей каюты, а то и в ней самой, слушал разговоры офицеров и матросов и теперь говоришь мне, что не знаешь, в чем состоит наша миссия? Как можешь ты быть настолько несведущим? Или ты разыгрываешь меня?

– Прошу прощения, сэр, – сказал я, выпрямляясь, лицо мое раскраснелось от смущения, – я вовсе не думал поставить вас в неловкое положение.

– Нет, прощения должен просить я, – быстро ответил он. – Право же, Тернстайл, я не собирался посмеяться над тобой. Я лишь хотел сказать, что со времени отплытия этот вопрос должен был приходить тебе в голову многое множество раз, однако ты до сего дня ни разу его не задал.

– Я не люблю задавать вопросы, сэр.

– Не задавая их, ничего не узнаешь. Наша миссия, дорогой мой мальчик, имеет огромное значение. Тебе несомненно известно, что Англия владеет в Вест-Индии колониями, которые населены рабами?

Я и о них ничего не знал, а потому проделал единственное, что представлялось мне разумным в тех обстоятельствах, – кивнул и сказал, что мне это известно.

– Ну-с, – продолжал капитан, – рабы, они… безотносительно к их варварской природе, они все-таки люди и хотят есть. Что касается денег, которые Корона расходует на их содержание, точных цифр я не знаю, однако они весьма велики. Так вот, несколько лет назад, когда капитан Кук и я совершали плавание на борту «Решимости», мы привезли в Англию различные образцы растений, в том числе и съедобных, которые обнаружили на южных островах Тихого океана, одно из них известно теперь как хлебное дерево. Растение удивительное. Плоды походят на… на кокосы, если ты знаешь, что это такое, и растут на деревьях. Превосходный источник питательных веществ и почти не требующий ухода. Нам предстоит собрать столько тысяч саженцев этого дерева, сколько удастся, а на обратном пути доставить их в Вест-Индию, там их высадят, вырастят, и это избавит Корону от значительных трат.