Опасайся дверных ручек (СИ) - Эйта Аноним - Страница 19

-- Эй! - Возмутилась Юлга.

-- На твоем месте я бы поостерегся. - зло хмыкнул Варт. - Если так, то Юлга - ее личинка, которая вырастет и с радостью откусит твою.

И получил болезненный тычок в бок.

-- Я сама решу, кому и что откусывать! -- Нахмурилась Юлга.

-- О! - Улыбнулся Ярт, -- Как думаешь, брат, кто из нас ближе? Удачно тебе познакомиться с матерью!

-- Я одного не понимаю. - Сказала Юлга позже, когда они с Вартом сидели в ее комнате и убивали время игрой в шашки, -- Почему он постоянно намекает, что между нами что-то любовное?

Юлга чуть смягчила формулировку. Ярт не намекал, он говорил прямым текстом.

Честно говоря, она бы не отказалась от какого-нибудь романтического ответа Варта на этот вопрос: известие о том, что Ярт ее двоюродный дядюшка, позволило ей совсем перестать бояться Варта. Что он ей сделает?

Даже то, что он вынудил ее остаться в этом доме, ушло куда-то на второй план. Она ведь просто остановилась у родни?

Да и одержимость Варта Яльсой потихоньку сходила на нет, как будто без постоянных напоминаний Талины он о ней подзабыл. Вот, с тех пор как Ярт прогнал их с кухни, он ни разу о ней не заговорил: не то что недавно, когда имя "Яльса" всплывало в каждой третьей его фразе, если не в каждой второй.

Юлга склонялась к мысли, что Талина, которая была несомненно безумна, заражала своим безумием Варта - сильного эмпата, весьма восприимчивого с сильным эмоциям. Стоило убрать Талину подальше, и с Вартом стало можно спокойно поболтать.

Варт ответил нейтральным тоном.

-- Думаю, он мстит.

-- То есть?

-- С того самого момента, как Яльса попала в наш дом, мама прочила ее Ярту в невесты. Она забила этим ее голову, она доводила его... Мне Яльса нравилась, так что Ярт и у младшего брата не мог найти поддержки, разве что новую вариацию дразнилки про жениха и невесту.

-- Ты был ребенком. - Сказала Юлга, но тут же добавила, -- и все равно жестоко.

-- Да, их смущение можно было почуять с другого конца улицы. - Согласился Варт. - Но еще чувствовалась их влюбленность, и не было понимания, почему Ярт постоянно отворачивается от Яльсы с лицом мороженой рыбы, а Яльса молчит в ответ. К тому над ними было весело издеваться, они так забавно реагировали. До сих пор стыдно. Я... Виноват в том, что сделал.

-- Что ты сделал?

-- Ты поделилась со мной тайной своего драгоценного дара, с которой носилась как с писаной торбой... -- Задумчиво протянул Варт, размышляя вслух. - Думаю, за мной должок.

-- Ты можешь не говорить, если не хочешь.

-- Нет, почему же? Скажу. Даже покажу немного... Только сначала все-таки скажу, а то ты не поймешь, что именно я сделал не так. Сам далеко не сразу понял... Ты знаешь, когда Яльса и Ярт поженились?

Юлга задумалась: на момент подсмотренного эпизода с Тянно Яльса училась на первом курсе, судя по виду за окном была где-то середина зимы. А день рождения тети Ато всегда отмечался в начале зимы, на двенадцатый день первого месяца.

-- Зимой, когда ей исполнилось восемнадцать? - Предположила она.

-- В яблочко. На четырнадцатый день первого зимнего месяца, если быть точным. Мама бы так долго не тянула, если бы тринадцатое число не считалось крайне несчастливым для заключения брака. Помнится, церемония была скромнее некуда... К тому времени они уже год как встречались, но держали это в секрете от мамы. Угадаешь, почему?

Юлга неопределенно пожала плечами. Ответ был очевиден: Талина явно слишком уж рьяно относилась к женитьбе своего сына.

-- Тут какой-то подвох? - Спросила она на всякий случай.

-- Нет, скорее всего ты подумала правильно. - Кивнул Варт. - Потому что мама очень рвалась их поженить, а они хотели немного подождать.

-- Да, я бы тоже не торопилась связывать себя узами брака в восемнадцать-то лет, под таким-то давлением. - Согласилась Юлга. - Все-таки как-то...

Юлга бы предпочла принимать подобное решение сама, и это давление скорее всего заставило бы ее убежать из излишне гостеприимного дома так быстро, что только пятки бы засверкали, но этого Юлга решила Варту не говорить. В конце концов, в чем-то он был похож на мать: решит что-то, и на этом будет настаивать до последнего. Этого Юлга тоже не сказала.

Он и так рассказывал эту историю с ощутимым трудом. Смотрел на шашки, глаз не поднимал: от него опять отчаянно сквозило застарелой виной. Юлга несмело тронула его за плечо, пытаясь показать, что нисколечко его не осуждает.

-- Так что они скрывали свои отношения от мамы. Ну и от меня тоже, как-то так получилось. Однажды что мама с папой уехали на неделю отдохнуть... Меня оставили с Яртом. И они немного... расслабились. Ярт чувствует живое поблизости, до сих пор не понимаю, как он не заметил брата... В общем - смотри.

Варт накрыл ее руку своей, и Юлга и пикнуть не успела: провалилась в его воспоминание.

За окном - осенняя серая хлябь. Тикают висящие на стенке часы. Тихо, на грани слышимости, отмеряют время. Стучат по окну капли, не в такт, не так. На всем лежит отпечаток серого осеннего дня, отпечаток скуки.

Варт откладывает книжку, книжка тоже скучная. Надо найти брата и заставить с собой играть, а то что это такое, мама же сказала: "позаботься о младшем брате", и где она, забота? Ярт совсем не обращает на него внимания. Ярт редко обращает на него внимание, и Варт не был бы в обиде... но в этот раз Ярт забрал у него Яльсу. Даже когда Яльса говорит с Вартом, она мыслями не с ним, по губам ее блуждает мечтательная улыбка.

Варт рад за Яльсу, ему нравится греться у ее огромного тихого счастья, поэтому на старшего брата Варт сердится совсем несерьезно, скорее для порядка.

Он прислушивается-принюхивается к тому, что происходит внизу, и понимает, что там, внизу, на первом этаже, совсем не осень. Варт ложится на пол и уже тщательнее принюхивается к ковру. Пахнет сырой землей, какими-то тропическими цветами, жизнью, это точно запах весны. Он не ошибся.

Тогда Варт спускается вниз. Пускай они поделятся с ним своей весной! А то совсем-совсем про него забыли, как так!

В гостиной их нет. Он осторожно тянет вниз ручку двери кухни и заглядывает в образовавшуюся щель. Запах весны сбивает с ног и заставляет слезиться глаза: Ярт жадно целует Яльсу, и Варт отчаянно краснеет, пятится, отступает, закрывает дверь, несется в свою комнату, пока не заметили, пока не прогнали, пока не сказали вслух то, что он и сам уже понял.

Он лишний, лишний, лишний, никто с ним не поделится, никогда никто с ним этим не поделится, не поделится, не поделится!

Проходит день за днем, проходят осенние каникулы, самые длинные и кошмарные осенние каникулы в его жизни, потому что он не может сбежать в школу, а дома весна буквально преследует Варта. За окном - холод и осень, сквозняки блуждают по дому на правах хозяев, а Варту жарко. Он высовывается из окна как можно дальше и глотает холодные капли, вода пропитывает его футболку, его волосы, струится по шее, но ее надолго не хватит. За окном пахнет водой и червями, пахнет смертью, и Варт не может этим запахом надышаться.

Это была самая нескончаемая неделя в его жизни.

А потом была неделя прохлады: вернулась мама, и от нее душно и пряно веяло заботой, и цветы ненадолго увяли, и Варт снова чувствовал осень за окном, и он почти уже забыл, как жарился в чужом тепле.

Однажды он возвращается домой из школы и дом снова пахнет цветами. С тех пор он каждый день сбегает от цветов в школу, каждый день он возвращается обратно. Ярт не обращает на него внимания. Он слишком счастлив - лицо-то обычное, каменная маска, а не лицо, никто кроме Варта этого не почует, но Варт знает: от Ярта пахнет цветами. Яльса смотрит сквозь Варта даже когда говорит с ним и улыбается куда-то в пустоту. Она счастлива. От нее тоже пахнет цветами. Цветы, цветы, цветы, везде этот дурацкий запах, и Варт тут лишний, лишний, ненужный, забытый, утонувший в цветах.