Ведьмино проклятье (СИ) - Овсянникова Ирина Анатольевна "Эшли" - Страница 15

Я пропустила момент, когда мы вернулись к постели. Он мягко уложил меня на одеяло, навис сверху и внимательно посмотрел, будто сомневаясь в чем-то. А я не могла заставить себя оторваться от него ни на секунду. Снова потянулась, обняла его за плечи, прижалась губами к его шее. Трэвор ахнул и спросил хриплым голосом:

— Стэфани, это ты? Правда, ты?

Похоже, он боится, что я вновь одержима неугомонным призраком ведьмы. Не волнуйся, милый, я больше не позволю ей взять верх. Мне открылась очень важная тайна, которую тебе пока знать не нужно.

Я обхватила ладонями его лицо и сказала:

— Трэвор…

Услышав свое имя, мужчина заметно расслабился.

— Мне нужен только ты…

Мужчина улыбнулся, и его взгляд спустился ниже. Он медленно развернул полотенце, и я оказалась перед ним во всей красе. Моя кожа тут же покрылась мурашками то ли от холода, то ли от предвкушения его прикосновений. Я ведь помнила, какой он нежный. Как ласкал меня в ту ночь, когда я сама на него набросилась… Как купал меня в ванне… Его прикосновения, такие деликатные, интимные…

— Ты прекрасна, — прошептал Трэвор и погладил ладонью мою грудь, взглянув на меня, ожидая реакции.

Но я не оттолкнула. Мне не хотелось, чтобы он прекращал. Тогда мужчина опустил голову и поцеловал чувствительную вершинку, от чего я вздрогнула, поражаясь необычному приятному ощущению. Трэвор ласкал мое тело руками и губами, а я наслаждалась новыми невероятными ощущениями, едва сдерживаясь, чтобы не застонать.

— Помнишь, однажды я обещал, что не прикоснусь к тебе? Надеюсь, ты не злишься, что я нарушил это обещание?

Открыв глаза, увидела его красивую улыбку. Вместо ответа я обняла мужчину за плечи, но он мягко убрал мои руки, обхватив запястья, и прижал их в постели, не давая прикоснуться к нему. Я подчинилась, но мне ту же пришлось сжать одеяло, потому что ощущения были необычайно острыми.

Трэвор поднялся и сел так, что я обхватила ногами его бедра. Он все еще был в домашних брюках, но от этого ощущения не становились слабее. Мужчина очертил пальцами контур моих губ, затем его пальцы ласково прошлись по шее, спустились на грудь, осторожно сжав чувствительные вершинки, погладили живот, талию. А я лежала, зажмурившись, замерев, боясь пропустить малейшего ощущения, вбирала в себя всю его нежность, продолжая сжимать ткань одеяла, будто боялась провалиться в неведомую бездну.

— Стэфани… любимая…

Его страстный шепот сводил с ума, и я понимала, что мои чувства к нему такие же сильные. Я ведь сама согласилась, позволила ему делать со мной все, что угодно. Я сама хотела быть к нему так близко, как только можно. Что это, если не любовь? Только с ним сердце бьется, а внутри все сжимается. Я вернулась к нему, даже когда думала, что он меня обманул и предал. Я бы простила ему все, лишь бы быть рядом. Моя спокойная размеренная жизнь, которой я так дорожила, теперь казалась мне пустой. А мир сузился до этого дома, где был он… Где я была нужна, по-настоящему нужна.

Трэвор обхватил мою ногу под коленом, приподнял и прикоснулся губами к внутренней стороне бедра. От такой откровенной ласки я охнула и распахнула глаза. Открывшаяся мне картина оказалась настолько будоражащей и возбуждающей, что внизу живота все скрутило от непонятного пока желания. Мужчина лишь улыбнулся, бросая на меня взгляд из-под ресниц, и принялся целовать кожу, поднимаясь выше. Я занервничала, но он остановился, когда я уже почти была на грани. Тогда Трэвор снова посмотрел на меня, а потом провел пальцем там, где уже все невыносимо горело. Я застонала и выгнулась, неосознанно раздвигая ноги.

— Тебе нравится… так? — шепотом спросил он, продолжая гладить.

Я не смогла ничего ответить. Да и слов было не нужно, чтобы понять. Трэвор опустился на бок рядом со мной, не убирая руку, и поцеловал меня в губы. Я тут же вцепилась в его плечи, возвращая поцелуй так страстно, как только могла. А он продолжал гладить мое самое чувствительное место, покрывал поцелуями, шею. Я стонала, уже не стесняясь, цеплялась за его плечи, сама целовала его разгоряченную кожу. А потом я взорвалась… Ощущения были такими сильными, что я не могла подобрать слов, чтобы их описать. Невероятное наслаждение затопило меня, лишая возможности двигаться. Я закричала, прижимаясь к Трэвору, будто стремясь быть еще ближе, если это вообще было возможно.

— Что… что ты со мной сделал? — прошептала, все еще чувствуя отголоски вспышки удовольствия.

— Сделал тебе приятное, — ответил Трэвор.

Я не видела его лица, но чувствовала, что он улыбается. Он лежал рядом, успокаивающе гладил меня по спине, по бедрам, помогая унять дрожь после невероятных ощущений.

— Любовь моя…

Его нежный шепот и прикосновения смели последние барьеры. Меня затопила такая нежность, что хотелось плакать от счастья. Я ведь любила его, правда любила! Так сильно любила…

Движения Трэвора стали быстрыми, а пальцы его дрожали. Я чувствовала, что его кожа покрылась испариной. Он снова навис надо мной и поцеловал в губы, но на этот раз поцелуй стал напористым и многообещающим. Его руки опускались все ниже…

Окно с шумом распахнулось, и по комнате будто пронесся ветер. Фарфоровые статуэтки упали с комода и раскололись на мелкие кусочки. Дверцы шкафа открылись, стул опрокинулся, а весящая на нем одежда отлетела к стене. Трэвор вскочил и быстро закрыл окно. Свечи погасли, и комната погрузилась во тьму. Я встала и подошла к мужчине, беря его за руку. Больше не могла ни секунды находиться далеко. И темнота больше не была мне помехой.

— Испугалась? — спросил он, обнимая меня. — Наверняка, опять ведьминские штучки.

Но я-то знала, что Мадлен на этот раз здесь не причем. Все это было из-за меня и только из-за меня. Моя скрытая колдовская сущность рвалась наружу, и я чувствовала в себе силу. Даже стихия мне была не нужна, потому что чувств внутри было достаточно. Казалось, что моя вторая, ведьминская ипостась, только обостряла все ощущения. Я стала ощущать сильнее, любить сильнее, хотеть сильнее… Я инициировалась благодаря Трэвору. Наши чувства слились, рождая совершенно особенную магию, которую не разрушить теперь никаким обиженным призракам.

Но Трэвору пока не нужно знать о моих новых способностях. Я, конечно, не верю в то, что он тут же побежит за охотниками, как его прадед Гарри. Но все же было немного тревожно.

— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я уехала? — спросила я, продолжая обнимать Трэвора.

Мы стояли посреди разгромленной комнаты, держа друг друга в объятиях.

— Я все равно не смогу тебя отпустить. Что-нибудь придумаю… Буду всегда рядом, чтобы защитить. Я справлюсь с проклятьем, ведь не может оно вечно иметь силу надо мной!

— Тише, — прошептала я, прикасаясь к его губам легким поцелуем.

Я все исправлю. Теперь я точно была в этом уверена.

— Нужно отдохнуть, Стэфани, — произнес Трэвор, вздохнув. — С тобой сегодня так много всего случилось.

Он поцеловал меня в шею, будто стремясь напомнить о волшебных ощущениях, которых я испытала с ним.

— Мне нужно в купальню, а ты ложись спать, — сказала я ему.

Оставалось провести еще один эксперимент. Дождавшись, пока Трэвор ляжет в постель, укрывшись одеялом, юркнула в купальню. С содроганием посмотрела на лежащую там испачканную сорочку, на черные пятна на ванне. Завтра мисс Куинн будет в шоке… Взяв кувшин с водой, зажмурилась и прошептала заклинание нагрева. Странно, я прочла его всего однажды, но слова врезались в память.

Ничего не произошло. По купальне не пронесся ураган, не было грома и молнии. Разочарованно вздохнув, опустила руку в кувшин… и чуть не вскрикнула от радости. Вода оказалась горячей.

12

Я лежала, прислушиваясь к размеренному дыханию спящего Трэвора. Он обнимал меня во сне. Я закуталась в одеяло, когда вернулась в постель, но мужчина придвинул меня к себе и бессовестным образом добрался до моей талии. Его ладонь была горячей. Уснуть я не могла, все думала и думала. Представляла нашу совместную жизнь с Трэвором. Он ведь мне так нужен, а я… кажется, тоже ему нужна. Оставалась самая малость — избавить его от проклятья.