Слепой охотник (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 16

Когда осталось дописать мягкие, в несколько волн линии шарфа вокруг её шеи, Женя вдруг застыл.

Последнее, что он слышал, — это реплика сидящего рядом художника (он помнил — с курса позже его): «Нет, ты посмотри, что получается!» И обернулся, одновременно решив проверить Ярослава. Пальцы конвульсивно сжало вокруг карандаша. Мгновенно очутившись в глухом пространстве, конусом неожиданно суженном до листа бумаги, Женя буквально отшвырнул лист, лежавший на папке поверх несколько других — уже использованный. Следующий — чистый. Он шагнул впритык к нему и…

Тёплые пальцы крепко сжали его похолодевшую кисть. Он не дался, и руку повело почти независимо от его желания — надо! Надо зарисовать лицо, только что отразившееся в сетчатке его глаза! Лицо, которого он не видел. Но он встретился глазами с человеком, который торопился, торопился к нему… Издалека, будто из пропасти, настоящий Женя, рыча сквозь стиснутые зубы, старался вырваться из трясины, в которой тонул уже по пояс… Все ощущения тела пропали, только руку конвульсивно дёргало — быстро и резко набрасывать контуры лица, которого не разглядел достаточно хорошо, но глаза с которого уже встретились с глазами художника!

Тьма моталась вокруг него, он задыхался в ней, но не мог вырваться…

… Что-то более холодное, чем собственная кожа, легло на его кисть. Странно, что он почувствовал это в той оглушительной бездне, в которой нет места чувствительности… Секунду спустя он не поверил своим ушам, услышав первый звук из реальности — тихий щелчок. А потом из глухого мрака раздался тихий голос…

— Женя… Ты меня слышишь? — прошептали рядом.

Сгоревшими чёрными лоскутами тьма опадала рядом. Возвращались привычные звуки — одновременно с тёплыми солнечными пятнами, которые постепенно складывались в обычную картинку шумной многолюдной улицы.

Оказывается, они сидели, близко склонившись друг к другу. Он заглянул в её перепуганные глаза, потом на свою правую руку, пальцы которой всё ещё стискивали карандаш. Браслет. Она сообразила-таки надеть ему браслет! Слава Богу… Не оглядываясь, он кашлянул, прочищая подсохшее от частого дыхания горло.

— Ярослав пропустил упыря?

Она осторожно встала с камня.

— Он идёт за кем-то и очень быстро.

Женя обернуться не решился. Браслет — дело хорошее, конечно, но быстро привыкнуть к тому, что он защитит и от взгляда — глаза в глаза, пока никак. Не верится. Хорошо ещё, ребята привыкли: он не любит, когда ему мешают работать, — и не обращают на него внимания. Ещё не хватало, чтобы они увидели его слабость…

Ирина вернулась на камень, но сидела, выпрямившись, продолжая следить за происходящим. Негромко прокомментировала:

— Он догнал его около лестницы в пицца-бар. — Кажется, сама того не замечая, девушка снова встала. Её плечи опустились. — Всё. Он толкнул его в сторону лестницы и приложил ладонь ко лбу. Остановились. Упырь оглядывается. Только бы не поругались, как было однажды… Нет, уходит!

— Сниму браслет! — заторопился Женя.

— Зачем?! — поразилась она.

— Хочу знать, будет ли продолжение автописьма!

— Ты псих!

— Знаю! — ухмыльнулся он, с трудом заставляя занемевшие губы двигаться. — Но ты рядом. Поможешь, если что…

— Помогу, — испуганно согласилась она, снова насторожившись.

Спустил браслет через пальцы, не расстёгивая. Посидел, глядя на лист бумаги, то и дело переводя взгляд на карандаш в руке. Медленно пожал плечами.

— Чёрт… Как всё просто…

— Красимир дерётся! — ахнула Ирина, оглянувшись на начало улицы.

— Где?

— Слева! За палаткой с сувенирами! Он туда кого-то втаскивает!

— Сиди здесь! — Он быстро осмотрелся. Не работают двое. — Никита, Макс!

Он ничего больше не сказал, только кинулся бежать, уверенный, что ребята беспрекословно последуют за ним. Уворачиваясь от встречных прохожих или покупателей, изредка перепрыгивая выставленные не туда сумки или покрывала с безделушками, вылезшие за пределы «товарного» ряда, он бежал наперерез, по диагонали улицы, держа курс за палатки и уличные прилавки. Красимир время от времени мелькал за одним павильоном, как мелькали и две головы, владельцев которых он не пускал уйти. Но ему приходилось плохо: силой держать на месте сразу двоих — мягко говоря, неудобно.

— Трое там! — определил догнавший его бритый налысо Никита, невысокий широкоплечий парень, против которого в спарринге выстоять трудно даже Жене. — Кого фейсим-ху…рим?

— Никого! — ответил Женя, перескакивая между двумя продавцами, не обращая внимания на недовольные крики вслед всем троим. — Тот, который не пускает двоих… Красимир. Наш… Тех двоих надо задержать, чтобы он им… В общем, на месте!..

— Сделаем! — выдохнул светловолосый Макс — худощавый и на вид довольно романтичный «юноша со взором горящим», пока серьёзно не заденут. Боец — каких поискать, о чём обычно трудно догадаться с первого взгляда на светло-чайные глаза, подёрнутые мечтательной поволокой.

Они завернули за палатки и мини-павильоны вовремя: ещё немного — и попытка Красимира удержать сразу двоих на месте начинала переходить в самую настоящую драку, к которой уже приглядывались и продавцы, и покупатели, а та соберёт слишком много зрителей, а там и до вызова блюстителей порядка недалеко.

Быстро предупредить:

— Красимир, все свои!

Врезать первому — оу, простите! — первой, сучившей ручонками так, что Красимир, бедняга, растерялся и пропустил удар, а потом быстро скрутить её. Макс и Никита, прихватили рвавшегося удрать второго, заломив ему руки назад.

— И что дальше? — с интересом спросил Макс.

— Красимир, начинай, — скомандовал Женя, с трудом удерживая пыхтевшую девчонку в спортивном костюме. — И побыстрей — сюда идут уже!

Парень, машинально слизывая кровь с разбитой губы, сначала подскочил к девчонке — плотно уложив её ладонь на лоб, будто пытаясь вычислить температуру. Она уставилась на него — и ребята уставились, от обалдения рот открыв: «Чё эт он?»

— Всё. Отпускай, — велел Красимир Жене и быстро подошёл ко второму, которого держали двое.

Тот же жест. Женя ещё косился на девчонку: та стояла, безвольно опустив руки, и очень была похожа на человека, который слушает мобильник, включенный на громкую связь. Или медитирует, вслушиваясь в себя.

Красимир отступил от парня лет за двадцать. Тяжело дыша, втянул носом воздух.

— Готово. Отпускайте.

Отпускали осторожно — ждали взрыва новых воплей, а то и атаки.

Не дождались.

Сначала девчонка, а потом и парень изумлённо огляделись, быстро моргая, словно пытаясь понять, как они сюда попали, а потом, независимо друг от друга, хоть и одновременно отвернулись от остальных и быстро вышли из-за палаточных стен в разные стороны.

— И что это было? — вопросил изумлённый Никита.

А Красимир с плохо выраженным ужасом, смешанным с восторгом, посмотрел на Женю. Потрогал кровоточащую губу.

— Ну ты даёшь… Сразу двое!..

— Трое, — сухо уточнил Женя. — Одного Ярослав оприходовал.

— Ребята, я в деле, — заявил Макс. — Что делаете? Помочь?

Красимир снова облизал губу, но не вовремя — струйка поползла по подбородку, пришлось вытереть кровь ладонью. Оглядел неожиданных помощников.

— А вы… кто?

— Мы учились на одном курсе, — объяснил Женя. — И в секцию одну ходили.

Но Красимир уже не слышал его слов. Он снова потянул носом, прислушался к своим ощущениям. Выдохнул, поднял глаза.

— Девчонка свежая… Её только что сделали!

— Загонщики здесь! — понял Женя и растерялся. — Чёрт, и фотографий нет…

— Есть. Держи, — сунул пачку Красимир. — Мы сегодня с утра сбегали с друганом к дому Демьяна. А там как раз чуть не сборы — все заявились, так что он успел зафоткать и распечатал. Но что мы можем сделать?

— Женька, — напомнил о себе Макс. — Мы здесь. Кого ищем?

— Вот этих, — показал Женя снимки. — Если хотите помочь… — Он задумчиво глянул на друзей. — Нам бы их только найти, но не… — И уже решительно сказал: — Быстро показали мне запястья!