Слепой охотник (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 60

Григорий подошёл первым.

— Демьян выпил почти всю силу из них. Они не смогут подняться. Хуже, что не могут говорить. Так что им лучше оставаться на месте. Придётся найти что-нибудь, чтобы их укрыть. Иначе замёрзнут.

— А тростей так и нет? — задумчиво спросил Женя.

— Есть, — неожиданно ответил Григорий. — Они все свалены в углу, рядом с письменным столом.

Слова хранителя будто стали разрешением молодым волхвам подойти к своим старшим. Поспешили к ним, лежащим на коврах, и сами хранители, а с ними Никита и Макс. Первым делом начали разворачивать вялые, неподвижные тела, устраивая их так, чтобы лежать было удобней. Уложили не только своих, но всех остальных — на спины, потому как сразу стало ясно, что обессиливание произошло во время их движения: старшие валялись брошенными марионетками.

Женя один остался у лестницы. Глядя, как все работают, он понял, что зациклился на единственной мысли: «Теперь я знаю, что такое тёмное желание…»

Хотелось подойти к Ирине, крепко взять её за руку, отвести в какое-нибудь замкнутое помещение, где можно закрыться. И там взять её так, чтобы она плакала от боли, но не посмела бы отказать ему. Какое — «не посмела». Не захотела бы отказать… Он не сомневался, что она будет покорной.

Он прекрасно понимал, что не сможет это сделать.

И не оттого, что слёзы Ирины заставят отступить.

Не оттого, что здесь Григорий, который вдруг оглянулся на него в тревоге, словно сообразив, о чём он думает… Женя с трудом отвёл глаза…

И не оттого, что стыдно: все помогают двенадцати старшим, у которых настолько страшно отняли силы, что они с трудом открывают глаза, но говорить не могут, а он…

Он знал, почему он так захотел… Всего лишь сбавить напряжение, в котором находится уже несколько суток…

И не Демьян на него действовал. Уж это он знал очень хорошо, время от времени поглядывая на оберег, обвивший его запястье.

И всё же…

Существовала причина, которая не давала так просто взять — и подойти к Ирине.

Когда около больницы хранительница с Ириной отстали, чтобы поболтать, он сразу понял, что будут выданы секреты из его прошлого. Те, о которых он и сам не знает. И то, что Ирина вскоре начала относиться к нему иначе… Это будто всадило в его голову болезненную занозу обиды. И обида-то была какая-то ирреальная: в одно мгновение его обдало жаркой злостью, что она приняла его только сейчас, после какого-то рассказа Влады. Но не приняла того, кого узнавала постепенно… Заноза пропала на время. Но сейчас, пока он стоял у лестницы и смотрел, как девушка на коленях обихаживает старших волхвов, заноза вновь возникла и глубже врезалась в душу.

Противоречие заставляло сжимать кулаки. Он хотел её. Он ненавидел её. Но смотрел на неё спокойно.

Именно это внешнее спокойствие помогло ему улучить момент и подняться по лестнице в холл. Здесь он огляделся, облизал губы и прямиком направился на кухню. Несмотря на то что кухня была чужой, он ещё в первый раз уловил в ней знакомые элементы интерьера. Поэтому сейчас, нисколько не сомневаясь, направился к бару.

Прямо из горлышка он допивал, совершенно ничего не чувствуя, как безвкусную воду, коньяк, когда в помещении появился Григорий. Не сбавляя шага, он дошёл к нему сбоку и отобрал бутылку.

Женя крутанулся на круглом стуле и спокойно заметил:

— Там всё равно на дне только и осталось. Отдай.

— Ты чего творишь? — тихо сказал хранитель, крепко сжимая в руках бутылку — и держа её тоже за горло, словно собираясь драться ею. — Нам сейчас не до пьяни.

— Я ж не волхв, — пожал плечами Женя. — Обычный человек со своими обычными, мещанскими запросами. Со своими недостатками. Где уж нам уж — до вас, таких, блин, правильных и мудрых…

— Что произошло?

Поймать его взгляд на запястье нетрудно. Тоже в первую очередь проверил.

— Ничего. — Женя съехал со стула и подошёл к шкафчику с винами. — Расслабиться захотелось. Наказуемо?

— Ты нужен нам адекватным.

— На время, пока спасательная операция не завершится.

Он не спросил — уточнил. Как будто закончил несказанное хранителем.

— Тебя волнует, что будет потом?

— А должно — волновать?

Он специально отвечал на вопросы Григория вопросами, зная, как это здорово выводит из себя. Правда, хранитель неплохо держался. Он снова подошёл сзади и жёстко хлопнул дверцей бара, оставив ладонь на ней. Женя оценивающе оглядел его сверху вниз, раздумывая, не будет ли слишком стыдно и жалко прибить этого отощавшего за пару лет светловолосого верзилу, который ни с того ни с сего вдруг решил позаботиться о нём.

— Если тебе ещё интересно, могу объяснить, откуда у Демьяна номер мобильного Ирины. Она точно сама не давала его. Абсолютно точно.

— Ну-у? Это ты меня так утешить решил?

— Женя, он взял его у Нины Григорьевны. Мы не нашли при ней телефона. А бабуля всегда носила его с собой. Всегда.

— Ага, ты мне ещё слюнявчик предложи, чтобы я…

— Что случилось?

Они обернулись. Ирина с недоумением смотрела на них двоих от входа в кухню.

— Ничего, — сухо ответил Григорий. — Просто пора начинать следующий этап работы с Демьяном. Решили обсудить.

— А я думала — драться собираетесь.

— Вот-вот, очень похоже, — добавил Макс, показавшийся из-за её спины.

А следом начали входить остальные.

Женя скривился. Он как-то подзабыл, что кухня превратилась в импровизированную штаб-квартиру. Но делать было нечего, и он хмуро вернулся на круглый стул, стараясь не оглядываться на Ирину.

— Мы перенесли всех старших на диваны, — сообщил Никита, подходя к нему и хватая со стойки бара минералку. — На полу оставлять не след — пневмонию ещё схватят. Там хоть и ковры, но подвал есть подвал.

— Ребята, а что теперь? — уныло спросил Ярослав. — Ну, вытащили мы их. Дальше-то что? Они в таком состоянии, что вряд ли нам помогут. Скорее — сами нуждаются в нашей помощи. Но как мы им поможем? Ведь насколько я понимаю, это они должны справиться с Демьяном?

Красимир ничего не сказал, но и в его взгляде сквозила безнадёжность.

Женя оглядел всех. Макс и Никита помалкивали, но остальных и правда пробило сомнением. Разве что Володя, прижавшись к брату, с любопытством поблёскивал на всех оживлёнными глазищами, хотя уже начал зевать: время-то позднее — одиннадцатый час.

— Нам нужен выход из положения, — спокойно сказал Григорий. — Вы же уже знаете, что Ирина работает с картами. Так чего же спрашиваете? Ирина, карты далеко?

— С собой, — отозвалась девушка. — Кто будет задавать вопрос?

И все уставились на Женю.

— Почему я? — мрачно спросил он, чувствуя всё-таки, как немного плывёт от спиртного. Правда, голова соображает. Кажется.

— Потому что на тебя всегда был отклик хороший, — удивлённо сказал Змей с интонациями: а то тебе это надо объяснять, когда и сам всё знаешь!

— Ты художник, — добавил Красимир. — Возможно, твои образы ярче наших. Поэтому Ирине гадать легче.

А девушка просто улыбнулась, глядя на него. Она уже уселась за стол, освобождённый от посуды и магазинных пакетиков, протёртый найденным полотенцем, и выложила на него колоду. Глядя на Женю, приглашающе похлопала по стулу.

Он нехотя подошёл.

Пока остальные начали бурно обсуждать, какой задать вопрос и в какой форме, Ирина покосилась на него, нюхнула и тихонько осведомилась:

— Пил?

— Пил, — буркнул он, мгновенно ощетиниваясь: попробуй только мне слово сказать против!

— У, жадина, — на полном серьёзе прошептала девушка. — А чего мне не оставил?

От неожиданности он фыркнул и пару секунд сверлил её изучающим взглядом: насмешничает? Или в самом деле не отказалась бы?

Ирина провела пальцем по нижней части своего лица.

— Слишком напряжена, — всё так же шёпотом объяснила она. — Челюсти жутко зажаты. И рот тоже. Хочу расслабить — никак. Может, выпью — легче будет.

— Мне — не стало, — уже задумчиво сказал он.