Поиграем? (СИ) - Gromova Beatrice "Розовые Мечты" - Страница 15

Девушка застонала громче, когда Никита больно укусил ключицу, но поспешил исправиться, проведя горячим языком по засосу

Так он и продолжал до груди: кусать почти до крови, а потом зализывать эти места. И ей это нравилось. Она не любила все эти сопли, сантименты. Она любила, когда парень показывал свою власть, доминировал. Поэтому от всей этой ситуации получала нереальный кайф и сама отбросила кружевной бюстгальтер на пол.

Стужев сам не заметил, когда прикоснулся губами к соску, да и не заметил бы, если бы девушка не вцепилась ему в волосы, притягивая ближе. Чуть прикусив выпирающую горошинку, он втянул ее в рот, слушая громкие стоны Яры. И эти стоны были прекраснее любой музыки! Уделив особое внимание каждой из грудей, Стужев проложил мокрую дорожку из поцелуев к животику, а потом, резко схватив её за бедра, прижал к себе, давай ощутить, насколько он хочет ее.

С ней такого раньше не было! Никогда она не ощущала подобного желания! Никогда! Даже в те два раза, что были, как она думала, по любви, такого не было!

Притянув парня за волосы, Яра жарко впилась в его губы, сплетая языки. Стужев потянулся и стащил с девушки последний атрибут одежды, оставляя её полностью голой. Заглушив стон ещё одним чувственным поцелуем, Стужев стянул боксеры. Разорвав поцелуй лишь для того, чтобы порвать упаковку презерватива, всегда лежащего в прикроватной тумбе, Никита снова потянулся к желанным губам и надел резинку на член. Яра чётко ощутила, когда парень вошел, и не смогла сдержать счастливого стона, который утонул в губах Никиты. Парень начал двигаться только тогда, когда Романова сама подалась ему навстречу, закидывая ноги на талию. Он с удовольствием отметил, что девушка довольно узкая, что не могло не радовать.

Сердца бились одновременно, тела двигались в одном ритме, а языки сплетались в жарком поцелуе. Пошло. Слишком пошло. Плевать! Этой ночью они вместе — это главное.

Почувствовав, что конец уже близко, парень начал двигаться медленнее, растягивая сладкую пытку.

Яра стонала, просила большего, сквозь пелену возбуждения он услышал её голос и, зарычав, стал двигаться быстрее и жёстче.

Её волосы разметались по подушке, глаза были закрыты, ногти почти до основания входили в теплую кожу парня и оставляли кровавые дорожки, а губы неумолимо шептали одно единственное имя… «Никита…».

Они кончили одновременно. Парень устало навалился на девушку, не боясь её раздавить, так как большая часть веса приходилась на локти. Да и сама Яра не хотела, что бы он уходил. От его тела шёл неимоверный жар, который нравился девушке.

Выйдя из рыжеволосой, Стужев снял резинку и скинул её на пол к остальным вещам.

Ещё раз оглядев Яру, парень улыбнулся и притянул её к себе за талию. Девушка не сопротивлялась: она слишком устала, чтобы что-то делать, поэтому послушно повернулась к парню лицом и, положив голову на сильную грудь, закинула на него ногу.

Обняв девушку за талию, Никита снова улыбнулся. Просто невероятная девушка. То отталкивает, то ласкается словно котёнок. Маленький рыжий котёнок. Его котёнок, которого он уже никому не отдаст!

Накинув на себя и девушку простыню, Стужев уснул, слушая тихое посапывание и стук сердца рядом лежащей Яры.

Я проснулась в шесть утра. Хотелось есть, пить и провериться у психиатра — к психиатру все же хотелось больше.

Господи, за что мне все это? Мы ж переспали со Стужевым!

Хотя чего я так ору? Сама ж согласилась и сама так пошло стонала под ним.

Вспомнив вчерашнюю ночь, внизу живота приятно потянуло. Хотя,. было круто, и я бы повторила… да, что уж греха таить, повторила бы и не один раз.

Попытавшись подняться, потерпела крах, ибо чья-то лапа нагло держала меня за грудь и прижимала к телу, дышащему телу, прошу заметить. Перевернувшись на другой бок, я увидела картину, которую не видела, наверное, ни одна девушка: Стужев так мило сопел и причмокивал губами, что я даже не знала, куда себя деть, и в итоге не сдержалась и провела пальцем от виска до губы. Парень поморщился, а потом улыбнулся.

И все! Я попала! Капитально так попала… в эти голубые глаза…

Ёпрст, надо бежать отсюда, пока я не решила остаться.

Аккуратно выпутываюсь из его рук и на последок целую в губы. Быстро собираю и надеваю свои вещи. Достаю салфетки из сумки и начинаю стирать макияж, пока тихо крадусь по квартире к выходу. Только вместо заветной двери наталкиваюсь на кухню.

И я второй раз влюбилась! Она идеальна! Большая, светлая комната со всей нужной утварью и огромным обеденным столом. Выкидываю салфетки в ведро под раковиной, и на собственную беду вспоминаю свою традицию: когда ночую у Росса или Вани, всегда с утра, перед тем, как уйти, готовлю завтрак.

И вот сейчас, по старой привычке, включила негромкую музыку и стала готовить любимые блинчики. Апельсиновое варенье и сметану я нашла в холодильнике, а все остальное нашла по ходу метания по кухне. И вот, тесто замешано, блинчик шкварчит на сковороде, а я сижу на столе и чайной ложечкой уплетаю варенье.

Удивленный детский возглас и шлепки босых детских ножек заставляют выйти из нирваны и прийти в себя.

— Вау, а ты готовишь? — сонно спросила девочка лет двенадцати и села на стол рядом со мной. Черные волосики заплетены в густую косу, а большие голубые глазки смотрят с неподдельным интересом. Ясно - сестра. Младшая.

— Ну да, — смущённо ответила я.- Любишь блинчики?

— Ага, только со сметаной. А вот за варенье Никита тебя убьет! — весело сообщила девочка, а я поперхнулась этим варением.- Это его любимое, и никто кроме него не ест такое!

— Ну это уже его проблемы! — Я отправила ещё одну ложку в рот, — я тоже его люблю, так что придётся поделиться.

Я спрыгнула со стола и залила последнюю ложку теста на сковороду, схватив два свеженьких блинчика. Один протянула девочке, а второй макнула в варенье.

— Соня.

— Ярослава.

— Блины супер!

— Спасибо.

И весь этот диалог происходил с набитым ртом. Где-то в глубине квартиры что-то упало. А дальше маты. Громкие такие маты.

— О, Дениска проснулся! — весело сказала Соня, и, словив мой недоуменный взгляд, пояснила.- Брат наш старший: он сейчас в Англии учится, а приехал на Новый год.

Оу, ясно. Пора сваливать. То, что меня видела девочка, уже плохо.

Соскочив со стола, я быстро сняла последний блинчик и, пожелав Соне хорошего дня, выскочила с кухни и быстро направилась уже в нужную сторону.

Пока надевала шпильки и искала куртку, услышала довольно интересный диалог:

— Вау, мелкая, ты готовить научилась? — пробасил приятный голос.

— Не дождешься, сам готовь! Это новая Никитина девушка!

— Ёпрт, это самые вкусные блины, которые я когда-либо ел! Я хочу эту девушку!

— Сына, ну не тут же! М-м-м, а кто готовил? Соня неужто…

— Не надейся, мамуль, эта новая девушка Никиты.

— Оу, я хочу с ней познакомиться!

И тут я поняла, что пора сваливать.

— О, а она ещё не ушла.

В опровержение её слов я громко хлопнула дверью.

Бегать на каблуках — это не самое приятное, особенно зимой и с бодуна.

Забежала домой, отметила, что мамы уже нет: тяжела жизнь международного адвоката. Мамуль хоть и бывшая модель, но и образование у неё отличное, поэтому часто в командировках, но, не смотря на тяжелую работу, мамуль всегда уделяла мне много своего внимания.

Схватив сумку с учебниками и быстро накрасившись, я надела каблуки поустойчивее, и выбежала из квартиры.

В школу я просто бежала, ибо опаздывала. А пока шла по школьному коридору, пыталась пригладить волосы, а то я была аки одуванчик. Но, спокойно пройти по коридору мне не дали: Паша и Глеб перехватили меня под белы рученьки и понесли на себе.

— Изуверы! — орала я, пока меня тащили, и привлекала лишнее внимание. — Буржуи проклятые! Собаки страшные!

— Ярусь, не кричи так! — сказал Глебка.

— Да, мы ж не насиловать несем! — весело поддержал брата Паша.

И я замолчала, обдумывая их слова.