Выбери любимый жанр

Святой Илья из Мурома - Алмазов Борис Александрович - Страница 21


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

21

Глава 7

Соловый белоглазый...

Отряд, вышедший из Карачарова, особо не таился, но и на рожон не лез. Храбростью не бахвалился. Знали, что вокруг люди разных племён и языков и каждый за свою правду стоит супротив соседей. И наречия у всех разные, и вера... А киевских князей хоть и почитали за власть, но дани им норовили не платить, отсиживаясь на залесских украинах каганата Киевского. То, что карачаровский род выслал в Киев Илью, для окрестного люда секретом не было. Вроде никто никого не видал, никто ни с кем не переговаривался, а весть мигом все племена облетела и до самых дальних докатилась. Запомнили имя идущего в дружину князя киевского Владимира — Илья. Но пока что знали о нём, что это сидень карачаровский, который в городище своём сидел тихо, с соседями не враждовал, но и своих обижать не позволял. А тут явились к нему из Киева монахи — калики перехожие, и оставил он отчину свою и родителей. «То ли договор какой выполнял давний, то ли славы искать пошёл в неведомые края?» — шептались окрестные славяне-кривичи.

Пересвистывалась по лесам соловая и белоглазая меря, на своём языке оповещая родичей про Илью.... Но большинство мерян были людьми мирными, жили с карачаровцами хоть и не в любви, а и не во вражде. Не мешали друг другу, и ладно. Одни — охотники, другие — пахари.

Одни по лесам да ловам рыщут, другие — пашню орут; одни зверя промышляют, другие — хлеб растят. А земли вокруг много, и лесов и рек в достаточности, и на пашню, и на ловы всем хватило.

Протараторили об Илье болгары, а от болгар и к хазарам (что путь по Волге из Скандзы в Персию держали до пересечения с Великим шёлковым путём) весть донеслась. Там порядок воинский всё в точности, спешным делом, в Итиль-город донесение доставил. И призадумались хазары-иудеи, что держали в каспийской столице власть: «А не стягивает ли Владимир-князь войска для нападения на Хазарию, как это делали Хельги и Святослав?» — «Да нет! — отвечали другие. — Великий Пейсах надолго вразумил славян! Нападения на Хазарию не будет». Однако в Киев посылали спрос с лазутчиком к жившим там иудеям: «Какие думы князь Владимир по поводу похода на Хазарию имеет?»

Но из Киева отвечали, что походу на Итиль не бывать! Владимир о том и не помышляет. А что идёт в Киев какой-то Илья, из беглых подданных Хазарского каганата, так ведь мало, что ли, их, бродников, скитается по Дальним местам и пустыням? Придёт час — изловим! Не он первый, не он последний! Пусть пока на воле потешится, как скотина, в луга отпущенная, тело нагуляет, а там его и словить можно, и если не на невольничий рынок отправить, то к какому-нибудь делу, для Хазарского каганата нужному, приладить... Скажем, на Византию или на Кавказ в поход. Там рабов либо добыть, либо голову сложить... И то и другое Хазарскому каганату на пользу. Князь же Владимир стольнокиевский никаких военных приготовлений не ведёт и воинов не сокликает. А Илья этот, карачаровец муромский, идёт неизвестно кем званный и для какой службы — неведомо. Самочинно.

«А что? Не напасть ли на Карачарово городище? Не взять ли там рабов для рахдонитов с Шёлкового пути?» — запрашивали киевских иудеев из Хазарии.

«Нет! — отвечали знающие люди. — И Муром, и Карачаров отстоят от Волги-реки далеко. Илья ушёл из городища, почитай, один, только несколько с ним дружинников-гридней. На пальцах пересчитать всех можно. Карачаров дружиной не уменьшился. И хоть невелика она, а пока воины кагана от Волги до городища доберутся — все люди из города убежать успеют, и в лесах их не найти. А дружина карачаровская много может вреда поделать. Кроме того, сейчас все племена в тех украинах залесских не в миру живут. А приди кто со стороны, пленить да неволить, — враз помирятся. И тогда они — сила!»

В каганате помнили, как объединились хазары горные и речные с иудеями-пастухами, когда на Дербент напали арабы. И как из этого единения родился Великий Хазарский каганат.

   — Не надо врагов усиливать! — таков был приказ кагана. — Брать рабов из-за Урала. А украины Залесские пока не трогать. Для сей нивы время жатвы ещё не подошло.

Потому успокоило чиновников хазарских самое главное сообщение: «У князя Владимира стольнокиевского денег на содержание даже небольшого нового отряда нет. Потому пойдёт назад от Киева Илья-карачаровец несолоно хлебавши... Отпущенный восвояси за ненадобностью. Были бы у Владимира деньги — давно бы большое войско собрал. А так все бояре да гридни наперечёт. И о том Илье-карачаровце ничего такого, чтобы его в дружину брать князю, не известно. Ничем он не прославлен и ни от кого не знаем! За что в княжеском терему его привечать да в гриднице, и без того переполненной, его оруженосцам место давать?» На том и позабыли на время про Илью.

А он шёл неторопко по дороге, давно запущенной — со времён Святослава да Олега, что на камских болгар ходили да по Волге Итиль разорять сплавлялись, — не чищенной, не загаченной, буреломом заваленной да кустами проросшей, а где и леском молодым.

Калики перехожие дошли с ним до ловов и родовых рек мери соловой, белоглазой да и в сторону подались. Сказались — в Новгород...

Илья остался без советчиков и попутчиков. Крепко запало ему в душу всё, что говорили старцы киевские, калики перехожие. Не просто понял он то, что они ему толковали, а сердцем принял: слава и сила державы грядущей — в Киеве. А сила Киева — в единении всех племён и языков в единый монолит, сплавленный верой православной. С теми думами и шёл князю служить. Много он про Владимира худого слышал, да ведь не Владимиру служить шёл, но князю киевскому: выходило, что, кроме как вокруг Киева, державу не сложить. Либо будет новая страна и народ в ней новый, либо никакого народа вскорости не станет — всех изведут лютый хазарин да варяги заморские.

Понимал он, что князю он вовсе не нужен! Мало ли кто придёт службы княжеской искать... Ни родства, ни свойства у него в Киеве нет. Калики перехожие, конечно же, рассказали, кто в православной общине помочь Илье может, но сама-то община в Киеве не в большой чести. А монахи хоронились в древних пещерах, в переходах подземных киевских, где их никто достать не мог, а то бы давно на хазарские деньги перерезали бы всех.

Нужна была Илье слава, потому что родством он не вышел и знатных родаков не имел. Слава — вот что выше знатности, слава — вот что человека безвестного сразу всеми знаемым делает. Долго думал над этим Илья, и в седле качаясь в такт хлынце Бурушки косматенького, и у костров ночных, а пуще всего в молитвах ко святым угодникам и Заступнице Богородице.

   — Господи, помоги, Господи, вразуми! Возьми щит заступничества Своего, покрой меня милостью Твоею, ибо не о себе помышляю, но о всём народе православном... — шептал Илья, встречая молитвой рассветы.

Отроки, что шли вёрст на пять впереди Ильи, вернулись с вестью:

   — Дале дороги нет! Разбойник соловый, белоглазый перекрыл. Поборы самочинно творит и берёт пошлины подорожные как ему вздумается. А того ведь разбойника все страшатся, и в такую он силу вошёл, что пошлины ему загодя высылают, да и то, расплатившись, никто без опаски не ездит, потому соловый истинно разбойник. Слова не держит, и ежели что из товаров или коней ему приглянется — берёт без стыда, а борониться станешь — лютой смертью казнит.

   — Что ж он так своевольничает? — удивился Илья. — Аль на него управы нет?

   — А какая тут управа? Князь киевский далеко, а хазары сюды, в леса дремучие, не заходят; в полной своей власти пребывает разбойник. Так что силы у нас малые — надо бы места эти округ объехать!

А гридень карачаровский посетовал:

   — Надо бы не конно идти, а на стругах по рекам сплавляться! Вот бы и миновали места эти разбойные.

   — Как не так! — сказал Илья. — На реке как раз хазарам не то варягам в зубы и въедем! Они на каждом перекате заставы держат, а такие пошлины дерут, что нам весь Карачаров заложить придётся, и то до Киева выкупов не хватит! Нельзя рекой идти!

21
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело