Клей - Веди Анна - Страница 24

Он очень быстро всё проговаривает, почти скороговоркой, и вновь оживлённо углубляется в информацию на экранах. Ангелина благодарит, хотя эти слова повисают в воздухе без ответа, разворачивается к двери и выходит. Она ещё долго размышляет об этой необычной встрече. О человечке, который говорит, что живёт для себя и незаметно, а в реальности столько делает для планеты и других людей.

«Пора действовать. Сколько можно разговаривать? Им всем лишь бы болтать. О, убожество! – Макс мотает головой, отбросив свою белую чёлку со лба. – Я уникален! Ни у кого нет таких белых-белых волос. И я красив. Они должны молиться на меня, в ножки кланяться, мне их мыть и воду пить. Я научу их уму-разуму». Сейчас в нём говорит его мать. Она всегда так говорила, когда он был ещё маленьким, и эти её фразы он впитал вместе с молоком. Он внезапно осознаёт это, поймав себя на мысли. «Как же мне надоело её постоянное вмешательство в мою жизнь! Хотя физически она уже не лезет, но из мозгов никак не вытащить. Чёрт бы её побрал! Может, когда она сдохнет, не будет мозолить мне мозг?» Но что-то всё же говорит Максу, что это бесполезно. Ни её болезнь, ни её смерть не спасут его от её крови. Ведь в нём течёт её кровь. Эта кровь. Кровная связь.

На следующей неделе не пришли Динара и Лиз.

– Кто-нибудь общается с ними? Может быть, кто-то знает, что случилось? – спрашивает Макс. Он мнёт пластилин в руках, создавая различные формы. Делает что-то похожее на булаву или на пенис с яйцом, потом трансформирует в кастрюлю или тазик.

– Видимо, нет, – после непродолжительной тишины отвечает София. Её взгляд заворожённо прикован к оранжевому пластилину и фигуркам в руках Макса.

– Тогда начнём без них, – Макс раздосадован отсутствием двух участников и тем, что Сандра до сих пор не снимает биооболочку. – Сандра, а ты не хочешь открыться? – придав выражению своего лица максимум дружелюбия, как бы невзначай спрашивает он у девушки.

– Нет, пока не хочу. А это обязательно?

– Вообще-то, да. Все уже открылись, осталась только ты одна.

– Всё же я пока воздержусь, – тихим, но уверенным голосом отвечает Сандра.

– Хорошо, – кивает Макс и, не в силах сдержаться и проконтролировать свою мимику, изображает недовольство и досаду. Он спохватывается и принимает равнодушный вид, но опасается, что его минутная слабость не скрылась от глаз Сандры.

Сандра, действительно, замечает, как на мгновение искажается лицо Макса. И у нее закрадываются первые подозрения. Она решает понаблюдать сегодня и подумать о дальнейшем посещении группы. Не похожая на дружелюбие мимика не скрылась также и от Софии, но она не придаёт ей особого значения. Все её мысли поглощены красотой Макса. Она любуется его профилем, волосами. Ей хочется думать, что когда он смотрит на неё и невзначай облизывает губы, он показывает, что она так же интересна ему. Поэтому мимика неприязни, направленная на Сандру, в которой София видела конкурентку, даже радует её. Она не сводит влюбленного взгляда с Макса. Он это чувствует и доволен собой. Движимый своей целью, он использует очарованных девушек с наибольшей выгодой для своего эксперимента. В него часто влюблялись, и он это знал. Сегодня он нервничает больше обычного. Он не впервые намечает начать склеивание группы, но всякий раз что-то мешает. Сегодня он уже точно решил не откладывать и начать действовать.

– У меня есть телефоны Лиз и Динары, я им позвоню. Если хотите, можем это сделать вместе.

Не дожидаясь ответа, Макс набирает номер Динары и включает громкую связь. Сначала стоит тишина.

– Слушаю вас, – вскоре раздаётся громкий голос Динары.

– Диана, здравствуй! Это Макс и группа, куда ты ходишь. Сегодня ты не пришла, мы волнуемся и хотим узнать, всё ли с тобой в порядке?

– О, да! Я в порядке! Я встретила мужчину своей мечты и больше не приду.

– Вы склеились?

– Нет, мы не склеились, хоть и бываем близки! Так что все ваши теории о склеивании – сущая ерунда и бред.

– Счастливо, Диана! Знай, что мы будем рады тебя видеть, если ты вдруг передумаешь, – он вдруг понимает, что ошибся в имени и быстро исправляется. Ведь имя – самый сладкий звук для человека, и как он мог так оплошать? – извини, Динара.

– Да, я Динара и попрошу не путать моё имя с этим убогим подобием. И нет, я не передумаю, и пошли вы все в жопу, – почти пропевает она и ржёт, рядом с ней эхом отзывается низкое мужское ржание.

Макс отключается. Какое-то время все сидят молча, никто не знает, что сказать. Рыжий лишь посмеивается, раздувая толстые щёки.

– С Динарой всё ясно. Кажется, она пьяна. Теперь Лиз. Что с ней?

Макс набирает Лиз. Стоит долгая тяжёлая тишина. Они слушают её минуту или две и уже готовы отключиться, как им отвечает женский голос, похожий на голос Лиз, но это не её голос.

– Да, слушаю, – звучит еле слышно и почти безжизненно.

– Здравствуйте! Мы звоним из группы, куда ходила Лиз. Сегодня она не пришла. Мы хотим узнать, что произошло?

Повисает пауза, в комнате напряженная тишина. Никто не решается её прервать. Уже кажется, что женщина ушла, когда она произносит:

– Лиз умерла.

– Сочувствуем Вам, – говорит Макс, выдержав секундную паузу, но это лишнее, потому что на том конце сразу отключились. В группе опять повисает тишина. Макс через рукав рубашки трёт руку, порезы на которой после недавнего кровопролития заживают и иногда напоминают о себе зудом.

– Да, уж, – говорит Мария. – Печально всё.

Соня плачет. Воспоминания накрывают её лавиной и слезами выходят наружу. Ей очень страшно. И не ей одной. К ней подходит Мария, обнимает её и, судя по её вздрагивающему телу, тоже беззвучно плачет. Сандра сидит и смотрит. Внезапно она встаёт, снимает свою биооболочку, подходит к девочкам и встаёт рядом с ними. Мария обнимает Сандру, и она не сопротивляется. Рыжий пока что сидит и наблюдает, изо всех сил стараясь казаться сильным, выдержанным и безразличным. У Макса сердце так и выпрыгивает. Вот он, нужный момент! Сейчас эти девушки могут склеиться, и тогда всё будет как надо! Как и планировалось!.. Через минуту Соня успокаивается, прекращает плакать, встаёт, отстранив от себя Марию. Они опять стоят на безопасном расстоянии друг от друга, и Макс ощущает укол разочарования. Если Мария не имеет опыта прилипания, то у Софии он был, и её инстинкт самосохранения срабатывает вовремя. Сандра тоже медленно возвращается на своё место. Она впервые открылась, сняв биооболочку.

– Мне так жаль и грустно, – говорит Сандра, опустив голову.

Она молчит. Все смотрят на неё и восхищаются её ангельской красотой и радуются, что она наконец-то раскрылась и теперь как все. Она им доверилась, и все терпеливо ждут, когда она продолжит. У неё очень красивый голос, такой женственный, сексуальный, как, впрочем, и ее внешность. Её кукольное личико обрамляет неимоверно огромная шапка кудрявых чёрных волос, ниспадающая до середины спины. Это похоже на стог сена, только чёрного. Прямые брови, густо подведённые чёрным глаза, маленький носик и слегка пухлые губы, – всё это на маленьком овальном лице создает притягательный эффект. Сандра знает об этом, но похоже, что это её тяготит и смущает. Поэтому она предпочитает не снимать биооболочку, чтобы не шокировать своей красотой. В ней нет уверенности или высокомерия. Она – сама беззащитность, потерянность и удивление. И в ней угадывается какая-то тайна, которую всем хочется узнать.

– У меня тоже не так давно умерла сестра, с которой мы были очень близки. Мы были склеены… Она умерла в мучениях, а я не могла ей ничем помочь и, находясь рядом с ней, лишь наблюдала. Это было невыносимо… Я не могла никуда уйти и должна была слушать её крики, стоны, видеть её мучения. Порой мне казалось, что боль передаётся и мне, и я вместе с ней стонала и кричала, и плакала, плакала… Это продолжалось больше месяца, – Сандра говорит тихо, с перерывами, потом вытирает слёзы и поднимает голову.