Клей - Веди Анна - Страница 37

Что-то бухнуло на другом конце дивана, слышится возня и стоны. Соня приподнимает голову. Проснулась Мария и своим весом вот-вот опрокинет диван. Она хочет повернуться, но не может. Несколько раз тщетно пытается поднять руку и бессильно опускает её. Завозился Мигель, лежащий рядом с Марией. Видимо, ворочаясь, она слишком потянула свою руку, которая приклеена к соседу, и разбудила его. Когда Мария окончательно просыпается, первое, что она замечает и от чего приходит в ужас, это то, что она голая. Кроме нижнего белья на ней ничего нет, хотя она не помнит, чтобы вчера раздевалась. Набожная Мария поворачивает голову и видит, что все ребята спят рядом на диване и тоже без верхней одежды. Ужас, который охватывает её, сначала парализует и лишает дара речи. Но это лишь на мгновение. Она ещё раз пытается встать, и эта попытка отзывается болью в правой кисти и давлением от спины Мигеля. Мария приподнимает голову и видит Софию с другой стороны, которая наблюдает за ней, также приподняв голову. Они встречаются взглядами. И тут Мария истошно вопит. Её тело сотрясается от напряжения и крика.

– Аааааааааааа!!! Мамааааааааа!

– Ну чё ты орёшь? – еле ворочая языком, бурчит Динара, поворачивая голову. Она пробует перевернуться на спину, но упирается во что-то, оставляет эту попытку, разворачивается обратно к Мигелю и засыпает.

– Мы все склеились, потому что пролежали рядом почти голые, – говорит София.

– Ну и хрен с ним, – сквозь сон отвечает Динара.

– Я хочу писать, – стонет Мария. – И как теперь?

– Терпи, пока не проснутся все, – советует уже наученная опытом София.

– Я не могу терпеть, – капризным голосом стонет Мария.

– Значит, ссы под себя, – раздражённая тем, что её разбудили и не дают поспать, шипит Динара.

– А кто нас раздел? Я не помню, чтобы раздевалась, – меняет тему Мария.

– И я не помню. Ой, кошмар. Я в ужасе, если придётся всё то же самое пережить, – лёгкое ощущение тревоги блуждает в животе Софии. И хотя оно там почти всегда, сегодня примешивается что-то ещё.

– Вопрос, зачем это надо? Если это Макс задумал, значит, в этом есть какой-то смысл, – Мария чешет свободной рукой нос.

– Может, он просто псих, ты не думала об этом? Ты просто не представляешь, как это, быть склеенной с другим, а сейчас нас много.

– Что вы тут… А, чёрт… – рыжий просыпается и слова застревают в его горле. Он пытается встать, но оказывается, что приклеен спиной к руке Софии, а своим левым бедром к правому бедру Сандры. – Что за хуйня?

– Я бы тоже хотела это знать, – отзеркалив его агрессивный тон, отвечает Мария.

– Не, мы так не договаривались… Хотя в этом что-то есть, – только сейчас продрав глаза и заметив, что рядом лицом к нему лежит Сандра в трусиках, с обнажённой грудью, уже другим, мягким тоном говорит рыжий и притрагивается рукой к груди девушки.

Сандра никак не реагирует. Спит крепко. И рыжий ещё раз, уже более смело трогает её круглую грудь. Она входит в ладонь, и он легонько сжимает её. В это же мгновение он чувствует, как увеличивается его член. Он поворачивает голову назад и видит Софию, тоже в одном нижнем белье, и ощущает прилив эйфории, блаженства. Он об этом даже и мечтать не мог. Он из той серии вечных страдальцев, которым никто не даёт.

– О, я попал в сказку!

– Дурак, – говорит София. – Ты ещё не представляешь, что тебе предстоит.

– А ты представляешь.

– Да, я примерно представляю, – тоном превосходства говорит Соня.

Заворочалась и Сандра. Она открывает свои большие глаза и в изумлении смотрит на рыжего, который тоже смотрит на неё. Когда она осознаёт, что лежит голая, дёргается, но с двух сторон её останавливает боль в теле. С одной стороны тянет правое бедро и рыжий, а с другой стороны за ягодицей тянется Динара, которая, лежит на спине и рукой держит Сандру за задницу. Девушка медленно поворачивает голову обратно и вопросительно смотрит на рыжего. Он пожимает плечами.

– Кто это сделал и зачем? – наивно-детским голосом спрашивает Сандра.

– Кто бы знал, – отзывается София. – Видимо, наш Макс. Только его сейчас нет, а мы все склеены.

– И что мы теперь будем делать? – хнычет Сандра. – И ведь я так долго не снимала биооболочку! Как чувствовала…

– Моя матушка точно будет кипишевать. Хотя я даже не сказал, куда хожу, просто на группу, и всё, – рыжий сощуривает глаза и выпячивает губы.

– Чёрт, а у меня встреча должна была быть. Чёрт, чёрт, чёрт, – вспоминает София.

– Что за встреча? – подаёт голос Мария с другой стороны склеенной цепочки.

– Важная встреча, деловая, можно сказать.

– Ой, ладно, какие дела в это время? Тут как бы выжить и не умереть, – язвит рыжий завистливо.

– Нееее… Всё же вы не дадите поспать, – гневно отзывается Динара. – Ой, а что это ещё за «здравствуйте», что за приплод? – она хочет поднять свою правую руку и обнаруживает, что её держит ягодица Сандры.

– Да, здравствуйте, мы все склеились. И возможно, это вы с Мигелем распространили вирус в нашей группе, – говорит рыжий. Ему не нравится Динара, и он не скрывает своего отношения и раздражения.

– Если уж на то пошло, вирус по всей Земле, и Динара с Мигелем ни при чём, мы все потенциально опасны друг для друга, – вступается София. – Это какая-то эмоциональная революция. Все подавленные эмоции выходят наружу в виде клеящего вещества и приклеивают другие такие же непрожитые.

– Что за бред ты несёшь? Вроде бы образованная девушка, – говорит Сандра.

– Я в какой-то степени согласна с Софией, – поддерживает её Мария.

– А что? Интересная идея, эмоциональная революция, – усмехается рыжий.

– Вот так проснулся! – внезапно произносит Мигель. – Засыпал с одной девушкой, а проснулся с двумя, – он приподнимается и видит всех участников группы. – О, так у нас здесь групповуха! Это мне нравится. Ой-ля-ля!

– Ещё один озабоченный, – констатирует София.

– А ты давай не умничай, – отзывается рыжий.

– Я бы оделась, – говорит София, проигнорировав слова рыжего и оглянувшись вокруг, насколько могла позволить в теперешнем положении, высматривая что-то наподобие одежды. – Ничего не вижу. Только еда.

Мария, видимо, забывшись, резко встаёт, перевалив вес своего тела вперёд. От этого движения все по очереди дёргаются друг за другом. Тут же, осёкшись, она поворачивает удивлённое лицо к Мигелю, который к ней ближе всех.

– Я хочу писать, – тоном капризного ребёнка произносит она.

Все смотрят на неё, как будто впервые слышат об этом, и что им это незнакомо, на самом деле поражённые весом её тела и свисающим со всех сторон необъятным жиром.

– Что замерли? Надо придумать, как теперь мы будем ходить по нужде? Мы ведь не знаем, когда это закончится, и сколько терпеть. Тем более, что терпеть нельзя, для здоровья вредно.

– Да, я согласна с Марией, – отзывается Динара, – тем более, я тоже хочу в туалет.

Мария стоит и ждёт, нисколько не смущаясь своего полуголого тела, источающего запах пота, жира и ещё какой-то дряни. Видимо, уловив немую угрозу, исходящую от этих бесформенных телес, встаёт София, за ней Сандра, рыжий и остальные. Мария поворачивается и медленно идёт в сторону туалета. Он находится в углу комнаты. Все следуют за ней, неуклюже, запинаясь, наступая друг другу на ноги и спотыкаясь.

– Эй, осторожнее! – визгливо орёт Динара и толкает идущую впереди Сандру.

– Не толкайся, – поворачивается к ней девушка.

– Давай-давай, двигайся.

– Как ты разговариваешь, Динара? В колхозе родилась, с коровами общалась? – возмущается Сандра.

– Как хочу, так и разговариваю. Радуйся этому, – лицо Динары искажается в тупой блаженной улыбке с примесью злости.

– Не связывайся с ней, – шёпотом говорит София.

– Нашлась заступница-защитница, – услышав шёпот, хрюкает Динара и обращается уже к Мигелю, подтягивая левое плечо, к которому он приклеен правым предплечьем. – Иди ко мне поближе, любовь моя.

Сделав свои дела, периодически переругиваясь и препираясь, люди возвращаются в комнату, и Мария сразу направляется к столу, потянув за собой всех остальных. Ей очень хочется есть, прямо сосёт в желудке, но пока она стесняется открыто говорить о голоде, который всегда накрывает её, как только она просыпается, и сопровождает её до ночи. Этот невероятный голод ослепляет её, и она ничего не соображает, лишь одно желание – заполнить пустоту в желудке и угомонить его бурчание. Как только она стремительно подтягивает всех за собой к столу, тут же хватает пирожное, которое лежит ближе всего к ней, и с жадностью пихает его в рот. Жуя, она уже тянется свободной левой рукой за другим пирожным. Так как она с краю склеенной цепочки, её движения более свободны по сравнению с теми, у которых две стороны склеены и которым приходится постоянно договариваться с обоими соседями.