Клей - Веди Анна - Страница 45

Оливер не успевает сориентироваться и отскочить в сторону, как его настигает разряд дальнего электрошокера, именно он в руках у незнакомца. Обжигающая резь по щеке, и Оливер падает парализованный, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, ни телом, ни головой. Лицо одеревенело, подвижными остались лишь глаза. Он пробует открыть рот и произнести слово, но получается нечленораздельное мычание. Только мысли в голове: «Вот дурак, как я мог так попасть? Чёрт! И как он зашёл, что я не услышал шагов? Может, по камере видеонаблюдения увидел? А, точно. Я же видел камеру и не отключил. Тут всё казалось таким заброшенным и нежилым, что думал, и камеры не работают. Ненавижу электрошок. Вероятно, это и есть Макс Негулески. Чёрт. Вот попал! Эх, неудача какая. Гадство». Оливер чувствует бессилие и беспомощность, и слёзы готовы предательски вырваться наружу. И миссию свою не выполнит, и как посмотрит Ангелине в глаза? А может, уже и не посмотрит.

В это время незнакомец подходит к нему и разглядывает со странным интересом. Глаза у него пустые, бездонные и ничего не выражают, ни злости, ни гнева, ни радости.

– Ммммммыыыыуомммммоооыммммммм.

– Сейчас отнесу тебя, не беспокойся, это скоро пройдёт. Я не собираюсь тебя убивать. Мне интересно будет наблюдать за тем, как ты сам себя убьёшь. Будешь в дружной компании других людей, милый, – Макс проводит рукой по волосам незнакомца и потом по щеке, внимательно вглядываясь.

Перед Максом молодой человек с волосами до плеч. Сейчас он может только поводить глазами. И они выражают гнев. Никакого страха, нет даже тени. Макс пристально смотрит на него и завидует. У него самого часто бывают удушливые приступы необоснованного страха, такие, что невозможно дышать и комок боли сковывает живот до тошноты. И тогда он идёт в ванную и режет себя. И страх на время отпускает.

– Интересно, какова цель твоего визита? Ну, ладно, надеюсь, ты позже откроешься мне. Все вы откроетесь. Таковы правила игры. А раз ты здесь, значит, играешь в мою игру.

Макс обшаривает карманы незнакомца. Там пусто. Снимает сеть с руки. Берёт рюкзак, который стоит на полу рядом с раковиной и разглядывает содержимое.

– О, дружище, так ты подготовился к визиту основательно. Что это? Неужели именно то, о чём я думаю?

Макс берёт каларез и нажимает на кнопку. Вылетает луч лазера, чуть не продырявив ногу Оливера, задевает штанину и проходит по стенке под раковиной. Клочок ткани падает на пол, открывая дыру в штанах. А в стене образуется щель. Макс тут же снимает палец с кнопки.

– Ты что, порезал мне двери или стену в доме? – осеняет его, и он со злостью размахивается и кулаком бьёт Оливера в лицо. От этого ощущает боль в кисти, так как драться никогда не умел и боялся. Сейчас не боится, вот и бьёт от злости. – Ах, ты, гадёныш! Как посмел? Обещаю, что тебе будет хуже всех. Уж я постараюсь и позабочусь об этом.

Макс берёт немого Оливера за шиворот и тащит, как мешок, к общей комнате, где заперты участники группы. Это очень тяжело. Он несколько раз останавливается, чтобы отдышаться. Хорошо, что он решил разместить группу на первом этаже, хоть по лестнице не надо поднимать. Подойдя к двери, он проводит магнитом по замку и открывает её. Все лежат на диване в дремотном состоянии. Не спят только София и Сандра, которая очнулась. Они что-то обсуждают. При виде открывающейся двери они порываются встать, но не могут двинуться, удерживаемые спящими. Лишь смотрят, как Макс затаскивает незнакомого человека с сиреневым загаром и красным пятном на щеке.

– Вот вам пополнение. Любите и жалуйте.

С этими словами он бросает на пол Оливера, которого держал за ворот, и уходит, захлопнув за собой дверь.

Соня и Сандра, на минуту онемевшие, не сговариваясь, одновременно начинают расталкивать соседей. Динара, Мигель и рыжий просыпаются с нежеланием и что-то бормочут, а Марию никак не удаётся разбудить, и им не сдвинуть её огромное тело весом в сто пятьдесят килограммов.

– Во, блин. А это ещё кто? – сразу спрашивает рыжий.

– Мы бы тоже хотели узнать, вот и разбудили вас. Без вас мы это сделать не сможем.

– Да какая разница, кто это? Всё равно мы все тут подохнем, как мухи, приклеенные к липкой ленте. Одним больше, одним меньше, – злится разбуженная Динара.

– А та разница, что он хотя бы не склеен, – вставляет София.

– Мария не просыпается, – говорит Мигель, пытавшийся её растолкать, и прощупывает её пульс. – Кажется, жива.

– Тогда давайте растянемся в цепочку, – предлагает София, – и я, как крайняя с противоположной от Марии стороны, посмотрю, кто это.

Они отходят от дивана, оставив Марию лежать и растянувшись до боли в склеенных местах. София приближается к незнакомцу. Это молодой мужчина с русыми волосами до плеч, красивым лицом, на котором выделяется волевой подбородок и орлиный нос. Он слегка небрит и лишь беспомощно моргает, глядя на Софию. Потом закрывает глаза и отключается.

– Кто ты, как тебя зовут? – спрашивает она.

– Мммммм, – мычит Оливер в ответ.

– Понятно, ты временно парализован, – скорбно резюмирует София и, уже обращаясь к группе, – обычный мужчина, каких много. Только сиреневый перламутровый загар выдаёт, что он иностранец, с другой планеты. А красное пятно на щеке, – скорее всего он ударился или его ударили. Например, Макс.

– А в карманах есть что-нибудь?

– Нет, ничего, – говорит София, похлопав по карманам свободной правой рукой.

– Судя по тому, что Сандра была в отключке шесть часов, а Макс, видимо, применил тот же метод, этот бедолага проваляется приблизительно столько же, – философски подмечает Мигель.

– Ладно, пошли спать дальше. Неизвестно, что день грядущий нам готовит, и вообще проснёмся ли, – сонно бормочет Динара.

– Странно, как ты вообще можешь спать с такими мыслями, Динара? Я, если бы знала, что могу не проснуться, не смогла бы заснуть вообще, я и так почти не сплю, – бессильно и тихо говорит Сандра.

– Да шучу я, Сандра, не обращай внимания. Да, видно, ты очень нервничаешь.

– А как не нервничать, ты что? Мне не нравится быть пленницей здесь и склеенной с вами.

– Да сейчас кругом все склеенные, – вставляет рыжий. – Какая разница? Здесь, там. Здесь хоть еда есть и на вас на некоторых приятно посмотреть.

– Ты так говоришь, потому что не был склеен и не знаешь, что это такое, годами быть прилепленным к другому человеку, – говорит София. – Это ужасно. Тяжело и эмоционально, и психологически.

– Кстати, я вспомнила про правила. Там как раз говорится о том, чтобы мы рассказывали друг другу истории из жизни. Истории надо вспоминать до пятнадцатилетнего возраста.

– Ну, всё. Тихо! Давайте поспим хоть немного, – стонет Динара и тянет Мигеля с собой на диван.

Мигель молчит. Он и так немногословен, но под влиянием Динары становится совсем безвольным и немым, как рыба. Все по цепочке домино валятся на диван и некоторое время лежат молча. Действительно устали и тяжело.

– Ой, я хочу в туалет, – еле слышно говорит Сандра.

– Ёперный театр, не могла сказать раньше! – злится Динара. – Пошли, опять встаём.

Они снова растягиваются в цепочку, только в противоположном направлении, в сторону туалета, но не дотягивают. Мария спит, и будить её бесполезно.

– Придётся в горшок сходить, – виновато говорит Сандра.

Ближайшая к горшку София, подаёт ей его, и Сандра взглядом показывает рыжему отвернуться. Мочится в горшок и отдаёт его Софии, которая дотягивается до унитаза и выливает мочу. Наконец они возвращаются на диван, ложатся и пытаются заснуть. Кто-то ещё ворочается, Динара ворчит. Но всё же усталость берёт своё, и все засыпают.

Осмотрев место взлома, Макс стремительно направляется в комнату матери. Она открывает глаза, когда заходит сын.

– Ты представляешь, какой-то незнакомец вломился к нам в дом, – Макс подходит к кровати, садится с краю и берёт холодную руку матери, сжимая её, – но я его поймал и отключил. Теперь он в комнате, со всеми участниками нашего эксперимента.