Рыжеволосая Женщина - Памук Орхан - Страница 7

Интересно, знал ли он, что мой отец нас бросил и что мы с матерью остались без денег? Я задавался этим вопросом каждый раз, когда Махмуд-уста говорил о своем детстве, которое прошло в борьбе с бедностью. Иногда я с обидой думал о том, что он меня подкалывает, так как я был сыном хозяина аптеки, «маленьким беем», только из-за стесненных обстоятельств ставшим его учеником.

Однажды вечером, спустя неделю после того, как мы начали рыть колодец, Махмуд-уста рассказал легенду о пророке Юсуфе и его братьях[9]. Их отец Якуб из всех своих сыновей больше всего любил Юсуфа, остальные братья завидовали такой любви и решили бросить Юсуфа в темный колодец. Мне запомнилось, как Махмуд-уста, глядя мне в глаза, говорил:

– Да, Юсуф был красивым и очень умным, но отец никогда не должен выделять никого из своих сыновей. Отец должен быть справедливым.

А чуть позже добавил:

– Несправедливый отец делает своего сына слепым.

Почему он заговорил о слепоте? Неужели для того, чтобы подчеркнуть, что Юсуф сидел в колодце в кромешной тьме? Много лет спустя я задавал себе этот вопрос бессчетное количество раз. По какой причине эта история так взволновала меня?

Махмуд-уста неожиданно докопался до твердой скалы, и у нас впервые испортилось настроение. Теперь он работал осторожнее, потому что боялся сломать лопату.

Пока мы наверху ждали, когда заполнится ведро, Али ложился отдохнуть на траву в сторонке. Но я никогда не спускал глаз с мастера. Стояла невыносимая жара, солнце пекло в затылок.

Около полудня приехал хозяин участка Хайри-бей, которому тоже не понравилось, что в колодце нашлась скала. Под раскаленным солнцем он выкурил сигарету, разглядывая дно колодца, а затем уехал в Стамбул. Он оставил нам арбуз, мы его разрезали и съели с брынзой и теплым хлебом.

Вечером Махмуд-уста впервые не стал сколачивать опалубку. Он орудовал лопатой до захода солнца, был измотан и зол. Когда мы сели ужинать, то вообще не разговаривали.

Уезжая, Хайри-бей сказал:

– Надо было вам копать там, где я показывал, – чем немало задел гордость Махмуда-усты.

– Мы сегодня в город не пойдем, – сказал Махмуд-уста после ужина.

Было очень поздно, он был очень уставшим, поэтому я не возразил, хотя привык навещать каждый вечер привокзальную площадь, думая о Рыжеволосой Женщине и разглядывая окна ее дома.

– А ты сходи ненадолго, – сказал Махмуд-уста. – Принесешь мне пачку «Мальтепе». Ты не побоишься идти один в темноте?

– Конечно нет.

Вновь надо мной раскинулось безоблачное сияющее небо. Глядя на звезды, я быстро шагал в сторону огней маленького Онгёрена. Прежде чем я дошел до кладбища, с неба упало две звезды, а я ощутил волнение, будто мне предстояло встретиться с Рыжеволосой Женщиной.

Но когда я оказался на привокзальной площади, то увидел, что огни в доме не горят. Я сходил к хозяину табачной лавки и купил сигарет моему мастеру. Чуть поодаль располагался летний кинотеатр «Гюнеш», с его сцены доносились голоса. Сквозь щелку в заборе я заглянул в сад кинотеатра, но среди зрителей Рыжеволосой Женщины не было.

У дороги, ведущей в казарму, на окраине городка был установлен шатер, вокруг которого висели театральные афиши. На афишах красовалась надпись «ТЕАТР НАЗИДАТЕЛЬНЫХ ИСТОРИЙ».

Когда я был маленький, на пустыре за Павильоном Лип работал луна-парк, а рядом с ним располагался такой же театр в шатре, но доходы оказались низкими, он не выдержал и закрылся. Должно быть, этот театр был таким же. Я немного побродил по улице. Публика из кинотеатра разошлась, передачи по телевизору закончились, улицы опустели, но в окнах дома на привокзальной площади свет так и не загорелся.

С чувством вины я побродил еще немного и вернулся домой. Когда я шагал вверх по дороге, ведущей к кладбищу, сердце мое сильно билось. Я чувствовал, что меня преследует безмолвный взгляд совы, караулящей жертву в кипарисовых ветвях.

Наверное, Рыжеволосая Женщина с семьей уехала из Онгёрена. А может быть, они все еще жили в городке, просто куда-нибудь на время ушли.

– Где ты пропадал? Я уже заволновался, – сказал Махмуд-уста.

Он немного вздремнул, настроение его улучшилось. Он выхватил у меня из рук пачку сигарет и тут же закурил.

– Что нового в городе?

– Ничего нового нет, – ответил я. – Только бродячий театр появился.

– Когда мы приехали, эти бесстыдники уже были, – сказал Махмуд-уста. – Они показывают танец живота и другие неприличные вещи солдатам. Такие театры ничем не отличаются от публичных домов. Не обращай на них внимания! Раз уж ты ходил в город, повидал людей, то сегодня вечером ты расскажи историю, маленький бей!

Я не ожидал такого поворота. И с чего он вдруг опять назвал меня «маленький бей»? Я задумался. Махмуд-уста меня воспитывает своими историями, а я должен его поразить. В голове у меня вертелись разные образы. Я начал рассказывать ему легенду про греческого царя Эдипа. Прошлым летом в книжном магазине «Дениз» мне попался краткий пересказ мифа.

– Эдип был сыном и наследником Лая, царя Фив, в Древней Греции. Еще когда был он во чреве матери, родители решили спросить жрицу о его будущем и услышали страшное предсказание…

После этого предложения я ненадолго замолчал и некоторое время смотрел на неясные тени в телевизоре Махмуда-усты.

– Согласно ужасному предсказанию, царевич Эдип в будущем должен был убить своего отца, жениться на собственной матери и занять отцовский трон. Лай, испугавшись пророчества, приказал, чтобы ребенка, как только он родится, унесли в лес и оставили там на погибель. Жизнь брошенного в лесу младенца Эдипа спасла служанка соседнего царя, нашедшая его под деревом. Эдипа, по виду которого было понятно, что он из благородной семьи, воспитали в соседней стране как принца, но, когда он вырос, он ощутил себя там чужим и почувствовал тоску. Он захотел узнать причину, отправился к жрице и спросил ее, что ждет его в будущем. Услышал он тот же ответ: Аллахом предначертано Эдипу, что тот убьет своего отца, займет его трон и женится на матери. Услышав это, Эдип пожелал избежать ужасной судьбы и немедленно уехал из страны. Сам того не подозревая, Эдип оказался на родине, в Фивах и, переходя мост, без всякой причины вступил в спор с каким-то стариком. На самом деле этот старик был его собственным отцом, царем Лаем.

Сцену о том, как отец и сын не узнаю́т друг друга и спорят, я рассказал, растягивая подробности, подобно тому как это делают в мелодрамах киностудии «Йешильчам».

– Спор перерос в драку, и Эдип в конце концов оказался сильнее, вытащил меч и убил отца с одного удара. Конечно же, он не знал, что убитый – его отец, – сказал я, глядя в глаза Махмуду-усте.

Мой мастер изумленно поднял брови, словно только что узнал плохую новость, и с грустным видом продолжал слушать меня.

– Никто не видел, как Эдип убил своего отца, и поэтому в Фивах его никто в этом не обвинял. – Я представил себе, что чувствуешь, когда убиваешь отца и за это не несешь наказания. – Кроме того, в городе случилось несчастье – там поселилось чудовище с женским лицом, телом льва, огромными крыльями. Чудовище загадывало всем проходящим мимо загадки, которые никто не мог разгадать, и убивало неудачников. Эдипу удалось отгадать загадки и убить чудовище, его объявили героем и новым царем Фив. Таким образом, Эдип, ни о чем не подозревая, женился на царице, то есть на собственной матери.

Последнюю фразу я произнес едва ли не шепотом и очень торопливо, словно не хотел, чтобы ее кто-то услышал. А потом повторил еще раз:

– Эдип женился на собственной матери.

После этого я добавил:

– У них родилось четверо детей. Вообще-то, я прочитал эту историю в одном книжном магазине.

Я сказал это, чтобы Махмуд-уста не решил, что я все это сам придумал.

Глядя на красный кончик сигареты моего мастера, я продолжал:

– Много лет спустя в город, в котором жили счастливо Эдип с женой и детьми, пришла чума. Все гибли от нее. Жители города спросили у жрецов, чем они прогневали богов. И боги ответили: «Если вы хотите избавиться от чумы, то найдите убийцу прежнего царя и изгоните его из города. В тот же день чума закончится». Эдип, который не знал, что убитый им на мосту старик был его отцом и бывшим царем Фив, немедленно приказал найти убийцу. Он сам бросился было на поиски, но в этот момент появился гонец из соседнего царства с известием, что правитель того самого царства умер. Поняв, что он считал своим отцом другого, Эдип расспросил свою жену, узнал историю ее первого сына и с ужасом убедился, что сыном является именно он, Эдип, что его вырастили приемные родители, а старик, которого он убил по дороге сюда, был его настоящим отцом и царем Фив.