Последний бог (СИ) - Заклинский Анатолий Владимирович - Страница 18

В главном информационном зале собралось много людей. В его центре был расположен большой продолговатый стол, посреди которого находился проектор. На нём по всей длине столешницы было выведено несколько голограмм. Одна, в самом центре, изображала карту планеты, поделенную на крупные инфраструктурные зоны. Это была отправная точка при необходимости оптимизации мировой логистики. Дальше на разных голограммах выводились карты отдельных зон, их внутренняя структура и логистика.

Люди, поделенные на группы, анализировали разные данные. Одни занимались теми, которые уже были обработаны копией Ланова. Другие - теми, что поступали в реальном времени. Программа машины, составлявшаяся автоматизированно, постоянно корректировалась. Вадим плохо понимал весь процесс даже на макроуровне, но если судить по комментариям Добрякова, которые он для него делал, то, если в конечном счёте и окажется, что этот интеллект искусственный и ничего общего с человеческим не имеет, он уж точно достаточно неплох.

- Скажите, - осторожно поинтересовался Вадим, приблизившись к Добрякову, чтобы не повышать голос из-за царившего в главном информационном зале гомона, - а если выяснится, что и их интеллект искусственный, будет ли это значить, что они сами не самостоятельны?

- Сложно сказать. Особенно, если принимать во внимание вашу предыдущую теорию о том, что они постепенно стали такими.

- То есть, даже компьютер может создать цивилизацию?

- Почему нет? Это лишь вопрос осознания законов, следования им и принятия решений. Есть же на заводе у вас автоматические линии, в которых после наладки оператор почти не вносит корректировок.

- Да, но это ведь просто линии, а не целые миры.

- При должных знаниях и умениях, это можно экстраполировать и на большие масштабы. Для производственной линии и месяц работы без участия человека - хороший срок. Но и занимает она в лучшем случае одно здание. А здесь мир и целые эпохи.

- Но как мы переиграем их?

- Анализируется их поведение в том числе, и мы пытаемся вывести законы, которым они подчинятся. Допустим, мы сейчас создадим эксперимент с достаточно жёсткими условиями, относительно легко воспроизводимый и достаточно наглядный. Если они и в самом деле машины, они должны принять его результат.

- Но генерал...

- Его нельзя рассматривать, как участника, как уже говорилось. Он ненадёжен, в отличие от сухих данных, которые мы имеем. И они имели до начала эксперимента, потому что имели доступ ко всей нашей истории. Не могли же мы заранее всё сфальсифицировать таким образом, чтобы это было выгодно для нас нынешних. В то время, когда о нынешнем эксперименте и речи не было, не говоря уже о том, чтобы воспроизводить Ланова. Принимая во внимание всё тот же разброс, можно было бы ожидать, что мы выберем любую другую значимую личность из ныне здравствующих. Скажем, деятеля искусств.

- Это было бы показательнее, кстати, - сказал Ожегов.

- Да. Но мы выбрали Ланова. Будем считать это зовом души, - улыбнулся Добряков.

Потерянные души

Этой ночью Ожегов спал лучше. Не столько потому что путешествие в научно-аналитический центр утомило его. Вчера в глубине души его ещё мучили сомнения по поводу того, прав ли он в своих убеждениях. Сегодня от этих сомнений не осталось и следа. Он был точно уверен в том, что уже сегодня все эксперименты завершатся в пользу землян, и спор с ганиадданцами будет, наконец, выигран. Вчера, когда они покидали центр, копия генерала Ланова легла спать, и все его наработки можно было проанализировать в комплексе. Программа для компьютера ещё готова не была, но ведущий специалист уверял советников, что это лишь вопрос времени.

- Совсем я сбился с режима, - сказал сам себе Ожегов, после пробуждения взглянув на часы, которые показывали полдень.

Он сел на кровати и почему-то подумал о Екатерине. Пожалуй, его коллеги правы - стоит сделать шаг ей навстречу, ведь она сама сделала первый. С женщинами Ожегову всегда не везло. Некоторые даже говорили, что из-за этого он выбрал религию. На деле же, всё это были лишь домыслы. Служение не предполагало никаких привилегий, но и никаких воздержаний тоже. Разве что, нужно было соблюдать определённую чистоту души. Но это было сугубо субъективным понятием. Каждый служитель понимал его по-своему. Некоторые даже очень вольно.

Встав, Вадим умылся и направился в столовую. К завтраку он опоздал, и там подавали уже обед. Он не торопился. Сейчас он находился в подвешенном состоянии. Он ни с кем он не договорился насчёт того, во сколько и где встретиться, а значит, кто-то вновь должен был зайти за ним. Скорее всего, Добряков, и скорее всего, опять ближе к вечеру, а это значило, что ему, Ожегову, предстоит ещё примерно полдня телепередач и дрёмы. Когда он каждое утро вставал рано и шёл на завод, ему всегда хотелось ещё немного поспать, а то и отдохнуть лишний день помимо тех, что полагались по распорядку. Сейчас же он понял, что это всё ценно только в те конкретные моменты, когда ты этого отдыха лишён. Стоило начать отдыхать основательно, как сейчас, и отдых этот быстро надоедал.

Однако ждать так долго, как Вадим опасался, не пришлось. Добряков постучал в его дверь в начале пятого. Вид у него был не такой мрачный, как вчера, когда в клоне, созданном инопланетянами, он увидел своего кумира. Сейчас, надо полагать, учёные смогли создать программу, которая работала точно так же, как мозг воссозданного Ланова, но, само собой, не могла действовать так же, как действовал в своё время Ланов настоящий.

- Чем обрадуете? - Ожегов начал уже привычную процедуру приведения себя в порядок. На этот раз всё получалось уже почти на автомате. Застегнуть, расправить, проверить воротник, проверить, чтобы символ висел ровно.

- Обрадую. Сегодня вы идёте не потому, что вас позвали. И не потому, что этого захотели те, кто желает смачно вытереть о вас ноги.

- Вот как. А почему? - Вадим даже повернулся на Добрякова.

- Вы подали отличную идею. Теперь у нас целые отделы думают, как это мы проморгали такое.

- То есть?

- На основании того, что мы произвели, можно с большой вероятностью сказать, что интеллект нового Ланова искусственный. Больше того, на основании тех малых материалов, которые есть у нас о ганиадданцах, то же самое можно сказать и о них.

- Даже так...

- Да. Видимо, самые ответственные люди в последний момент действительно сочли их богами и не копнули поглубже.

- Но ведь он совсем как человек, и всё равно искусственный интеллект?

- Да. Очень развитый и продвинутый, а главное, быстро обучающийся. Наш компьютер, способный вести себя так же с такой же скоростью, занимает целый этаж.

- Значит, мозг человека даже синтетический, лучше?

- В чём-то, - улыбнулся Добряков, - зная это, страшно подумать, на что способно то, что находится в головах самих ганиадданцев.

Ожегов тем временем закончил приготовления, и они выдвинулись к лифту.

- Так, выходит, на сегодняшней встрече мы лишь покажем им наши выкладки, всё обоснуем, и всё? - спросил он.

- Да. Именно так. Предоставим им все данные, дадим привязку к тому, что у них уже есть, и не может быть фальсификацией. У нас мало данных о ганиадданцах, поэтом вероятность того, что машинный интеллект признает нашу правоту, низкая. Но она есть. Это же машины, пусть и развитые.

Презентация была обставлена отлично. Лилин, ещё вчера казавшийся не слишком подкованным в вопросах машинной логики, сегодня отлично вёл повествование, вовремя подключая двух специалистов из информационного центра, которые помогали ему в выступлении. Даже Ожегов, ещё вчера совершенно не разбиравшийся ни в чём, понимал некоторые вещи.

В результатах существовал небольшой разброс, но он был в пределах погрешности измерений. Это подтверждало пугающе похожее соответствие в некоторых других пунктах. Этому миру как будто бы уже не нужен был гений Ланова - один этаж современного суперкомпьютера мог оптимизировать и без того выглаженную инфраструктуру планеты и околопланетного пространства. Притом, ему не требовалось быть в деле много лет, как престарелому генералу. Он мог сделать это на основании базы данных, которую сам же мог дополнять в процессе.