Суровые ведьмины будни (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 17

Вот после этого рассказа и сидела я на крылечке, думу думая. И каждый вопрос, на который искала ответ, только новыми оборачивался. Вроде я и Бабка Йожка, но все, что мне с рождения дано было, использовалось лишь в мирных целях. А тут даже не предчувствие нашептывало, сама знала, что оружие в руки придется брать. И не только для своей защиты - чужую жизнь отнимать. И хотя свободу другого существа тоже благородной целью можно было считать, трудно такое принять душе, привыкшей к иному.

Вот только деваться мне было некуда. Меч, который он с собой вез, в его руки не дался. И в ножны не пошел. Как хранился в сокровищнице у батюшки завернутым в тряпку, так и отправился в путь. Когда же я его развернула, чтобы доказать, что Эндрик ошибается, отозвался тот на мое прикосновение едва ощутимым, но теплом. А когда я его подняла, так таким ликованием в душе откликнулся, что я на мгновение себя потеряла, растворившись в солнечных бликах, заигравших на его гранях.

- Ратона обедать зовет, - присел рядышком со мной Эндрик.

Вроде и вопроса не задал, а отвечать придется. Потому как по себе знаю, насколько тяжелым может быть ожидание.

- Отцу про дочь почему не сказал? Стыдно или боишься, что не примет?

Улыбнулся он мне. Не то, чтобы горестно, а с некоторой тяжестью.

- Сам я ее потерял, сам и найти должен. К тому же, если к этому повелитель будет причастен, опять война начнется между нами и ночными. А мы только-только к миру начали привыкать.

- Значит, стыдно, - перевела я его речь на свой язык.

- Стыдно, - признался он. Спокойно так.

Вот ведь картина какая странная: отцу - стыдно, а ведьме залетной - не стыдно. А может, так и должно быть? Я - человек чужой. Сегодня - здесь, завтра....

Не верит он, что у нас с повелителем может быть все серьезно. Вот и я... не верю.

- Говоришь, твой враг логово по дороге на Лысую Гору устроил?

- Даже сворачивать никуда не придется, - подтвердил он еще раз то, что уже рассказывал. - От той пещеры до твоего места останется пара дней верхом. И то лишь потому, что тропинка кругами вьется. А если на метелочке твоей, то совсем близко будет.

И ведь не уговаривал он меня. Ни в глаза не смотрел, в ожидании моей реакции, ни голосом свою заинтересованность не проявлял. Так говорил, что уверенность моя все крепче становилась: не пойду я с ним - отправится один. Но мне-то ведомо то, о чем он не догадывался. Раз будущее меня показало, значит не обойтись ему без моей помощи. А раз так....

- А никакой другой дороги нет, чтобы не ждать, когда батюшка твой с погоней нас обгонит? - спросила с легкой хитринкой в голосе. Чувствую, как разгорается такой задор в душе, от которого самой страшно становится.

Нет, не за себя, конечно же. За того, кто под этот самый задор попадет. Потому как игры одного демона требуют, чтобы месть другому была незабываемой. Будет когда-нибудь Азаир своим внукам рассказывать, как одна из его барышень его старому недругу рога пообломала. И хоть мне самой слышать этого не доведется, но даже от одного представления на сердце приятно становится.

А уж когда сама девчонкам буду о своих приключениях докладывать....

Эх! Самое главное, чтобы самой в этих самых похождениях жизнь свою не оставить.

Только подумала, и тут же сама себе подзатыльник дала. Мне еще шефство над Марысей держать, а я о глупостях всяких рассуждаю, беду на себя накликиваю.

- Есть, - улыбнулся он во все свои... - Но отец о ней тоже знает, ездили мы с ним как-то по ней. Правда, давно это было, но на память он никогда не жаловался. Так что риск большой.

- А... - махнула я рукой. - Куда уж больше, чем сейчас. Пойдем обедать, а с утречка уже и в путь. Если нам суждено с ним встретится, хоть зайцем петлять будем, а в лапы к нему попадем.

Похоже, ему и самому не терпелось быстрее в дорогу отправиться. Не стал он убеждать меня задержаться, лишь головой кивнул, поднялся первым, да руку подал, помогая встать.

И все было здорово, если бы не билась в голове растревоженной птахой одна мысль: а что я с мечом-то делать буду, если я его раньше даже в руках не держала?

***

В дорогу мы отправились, как и решили, рано утром. Солнце еще даже не успело выглянуть из-за крон высоких деревьев. Ратона накормила нас завтраком (хозяйственная девочка, надо бы в хорошие руки пристроить) и собрала еды с собой. Эндрик, когда увидел это изобилие, попытался половину оставить, сославшись на то, что лошади такого просто не вынесут.

Ну, ну... эти лошади не просто вынесут, а даже и не заметят.

Если бы я знала, что демоны такие злопамятные, спорить с ним и настаивать на своем мнении не стала бы. Но догадалась я об этом слишком поздно.

Тропинка, по которой мы ехали, петляла, как тот самый заяц, о котором я так несвоевременно вспомнила. То к руслу реки по такому косогору, что я предпочла спускаться туда с закрытыми глазами и надеясь только на милость провидения. Потом наверх: коняшка моя скачет, как тот горный козел. И я с ним... скачу, зубами выбивая дробь и мысленно складывая приходящие в голову угрозы в заветные кладовые памяти. Чтобы не забыть. Затем в овраг, потом из оврага. Там дерево поперек тропинки сваленное лежит, в другом месте ветви деревьев так низко склонились, что пришлось по спине лошади распластаться.

К обеду я поняла, что нет у меня врага страшнее, чем этот смуглый хвостатый красавчик, вместе с его папенькой и всем их родом.

На привал мы остановились у реки - как раз к ней в очередной раз и спустились. Я сползла с лошади прямо под ее копыта, решив, что лучше умереть здесь и сейчас, чем терпеть и дальше это издевательство. Когда мы ехали к домику, где Эндрик скрывал Ратону, я так не устала, как за эти несколько часов.

Мой спутник, догадавшись, что переборщил с местью, перетащил меня подальше от нагло ухмыляющейся животинки и сам взялся за обустройство временного лагеря. Я же... перевернулась на спину и затихла, наблюдая за тем, как по небу плывут облака, ветер колышет листики на ветвях деревьев, летают бабочки. Красота!!!

Самое главное, вовремя преувеличить собственные слабости. Знал бы этот кадр, какие кульбиты мы с девчонками в воздухе на своих метлах устраиваем! И все это после ночи плясок у костра! А после этого весь день опытом делимся и... снова пляски. И опять кульбиты. Так что эта прогулка не страшнее легкой разминки. А то, что сползла... так с непривычки.

Так я засмотрелась на то, что надо мной творилось, что почти пропустила тот момент, когда Эндрик направился в мою сторону. Тут я глазки прикрыла и прикинулась умирающим лебедем.

- Пойдем, перекусим, - тревога в его голосе хоть и была, но... чисто символическая. Ничуть он не поверил в мое возможное прощание с этим светом.

Не очень-то и надо было!

- Мыть посуду не буду, - хмыкнула я, переводя себя из горизонтального положения в сидячее.

- А тебя никто и не заставляет, - фыркнул он, покачивая головой. - Я и сам справлюсь.

Я от его слов даже умилилась. Это же надо, какой спутник мне попался! Все бы мужчины такими были, цены б им не было.

Поднялась я, слегка, покряхтывая. Кульбиты - кульбитами, а овраги - оврагами. Снова плюхнулась у разостланной на траве тряпицы, на которой уже было разложено приготовленное его дочерью богатство.

- А чего горяченького? - протянула я капризно, не наблюдая никакого, даже самого захудалого костерка.

- К вечеру доберемся до деревушки, там тебе и горяченькое, и горячительное будет, - спокойно ответил он мне, отрезая ломоть мяса от большого куска. - Она хоть и небольшая, но находится рядом с торговой дорогой. Гостиница там вполне приличная и кормят вкусно.

- Ты потому и запас брать не хотел? - не стала я больше испытывать его терпение. И так уже понятно, что он видит меня настоящую за всеми моими выходками. И хотя можно было доказать ему, насколько он не прав, поддаваться глупому желанию я не собиралась. У нас с ним впереди было серьезное дело, а такие вещи шутки терпят только до поры до времени.