Суровые ведьмины будни (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 22

Ну, я тяжело вздохнула, словно с участью смиряясь, и... резко выдохнула:

- А не пошел бы ты....

***

Утро наступило слишком быстро. Не знаю, отчего я проснулась: взгляда или нежных, осторожных прикосновений Азаира, но возвращение из сна было очень приятным.

- Ты - моя, - с придыханием произнес он, заметив, что я открыла глаза.

Собственник!

- Твоя, твоя, - мурлыкнула я, не собираясь спорить с очевидным.

Не дав прозвучать моему проклятию единственным, но весьма действенным способом, он натолкнул меня на две, весьма ясных мысли. Первой была о том, почему это я должна думать за того, кто и сам понимал все, что я пыталась до него донести. И раз уж он считал, что для него важнее отправиться с нами, то все остальное - его проблемы. Как он будет их решать - не мое дело.

Вторая была не менее, если не более важна. Сколько бы не было отпущено мне и ему, все это принадлежало нам. И тратить столь драгоценное время на то, чтобы препираться, было просто глупо. А глупость никогда не была в чести у Бабок Йожек. И если я не хотела выглядеть таковой в глазах своей подопечной, которой мне еще передавать опыт, то стоило очень быстро исправиться.

Демон как раз мне и возможность для этого предоставил. От его настойчивых губ, от сильных рук, которыми он прижимал меня к себе, сбивалось дыхание и все мои аргументы "против" становились "за".

А вслед за этими двумя, откуда-то из глубин моего подсознания выползла еще одна. Трясясь как лист на ветру, пристроилась в уголочке незваным дальним родственником, и, робко поглядывая на меня, заикаясь, прошептала: "А может, останемся здесь навсегда?"

Хотела я ей ответить в духе нашего бабко-йожкинского: не дрейфь - прорвемся, но не смогла. В тот момент Эндрик, осознав, что при некоторых разговорах лишним свидетелям делать абсолютно нечего, покинул мой, ставший уже нашим, номер.

Азаир воспользовался его исчезновением, чтобы перейти от разведки боем, к крупномасштабному наступлению сразу по всем фронтам. Когда я, вклинившись в короткую паузу между поцелуями, вяло высказалась на тему того, что неплохо было бы сначала помыться, он лишь кивнул, тут же внося коррективы в свой план. Мылись мы долго и самозабвенно. То, как он промывал мои волосы, едва касаясь головы подушечками своих увенчанных когтями пальцев, можно было с уверенностью назвать высшим пилотажем. И... утонченной пыткой.

Но... Бабки Йожки так легко не сдаются, и я только фыркала, когда он в очередной раз заглядывал мне в глаза, проверяя, готова ли я признать свое поражение. Не дождался.

Не выдержала я, когда он начал массировать мне стопы ног, рассказывая при этом, что он со мной сделает, когда мы покинем эту небольшую, но очень уютную купальню. Все предстоящее было настолько соблазнительным, что моя выдержка с хрустальным звоном осыпалась к его ногам.

Стоило признать, он меня ни в чем не обманул!

- Уже пора вставать? - вяло поинтересовалась я, видя ответ в его глазах. Там было что угодно, но только не необходимость это делать.

- Нет, моя радость, - улыбнулся он, касаясь губами моего плеча, от чего я невольно вздрогнула.

- Тогда я подремлю еще, - сонно проворчала я, делая попытку отодвинуться от него и уткнуться носом в подушку. Очень хотелось смеяться.

- Да, радость моя, подремлешь, - хмыкнул он мне в самое ухо и вернул к себе под бок.

- А когда мы поедем дальше? - попыталась я сменить направление его мыслей.

- Не сегодня, моя хорошая.

Задавать вопросы на тот момент мне уже давно расхотелось, но я сделала еще одну попытку:

- Мы чего-то ждем?

- Скорее, кого-то, - клыкасто ухмыльнулся он, давая мне понять, что некоторым (читай: мне), с разговорами пора уже и завязывать.

- А кого? - не удержалась я.

- Увидишь - узнаешь.

По моим ощущениям, в этом месте его ладони уже должны были сомкнуться вокруг моей шеи. Он же... лишь продолжал меня целовать, терпеливо дожидаясь, когда мне надоест его изводить. Лично мне уже давно надоело, но должна же я была держать марку.

- Ты что-то от меня скрываешь? - обиженно протянула я.

- Ага, - радостно подтвердил он и окончательно лишил меня права говорить.

Он еще не догадывался, что ведьмы никогда не сдаются - лишь делают видимость этого, и... не приручаются.

Трудно сказать, сколько прошло времени с того момента, когда последняя мысль покинула мою голову и до того мига, когда первая из них осмелилась вернуть меня в реальный мир. Впрочем, реальным его назвать было трудно.

- Ты останешься со мной, - он не спрашивал, не мечтал, он - просто констатировал факт.

Одной фразой ему удалось вернуть мне понимание, что в каждой сказке есть вот такой самоуверенный кадр, который привык решать все сам, и не намерен считаться с чьим-либо мнением по этому поводу.

Можно было, конечно, прямо сейчас взять и поспорить. Но, в отличие от большинства стажерок, которые тут же бы ринулись в бой, отстаивая свое право на собственную свободу, я была уже полноценной Бабкой Йожкой и знала: стойкость и упорство в данном случае не помогают.

- Но я должна удостовериться, что с моими девчонками все в порядке и попрощаться с ними, - нежно улыбнулась я ему, вырисовывая пальцами узоры на его плече.

- А может, - поймался он, - пригласишь их на нашу свадьбу?

- Свадьбу?! - воскликнула я, окончательно сбив его с толку выступившими на моих глазах слезами. - Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?!

- Ты будешь моей женой, - с каким-то внутренним спокойствием, от которого я начала сомневаться в удачности собственной игры, произнес он. - Как только мы вытащим возлюбленную Эндрика и вернемся в столицу, я назову тебя своей женой. А лет через сто, когда мой старший сын будет готов занять мое место, поселимся в том замке, где ты уже была. Ты родишь мне детишек, и мы будем их воспитывать.

О, небеса!!! Девчонки, я вляпалась по полной!!! Змей Горыныч... ты где?! Пора организовывать спасательную операцию для одной идиотки бабки йожки, у которой не хватило ума понять, что не надо с некоторыми незнакомцами садиться играть в карты.

- Через сто лет, если доживу до этого времени, я буду хоть и миловидной, но старушкой, которая вряд ли будет вызывать у тебя какие-то чувства, - с грустью заметила я, ничем не выдав того, что творилось в моей голове. - Я хоть и ведьма, но моя сила позволит мне лишь намного дольше сохранить свою молодость. Время надо мной властно, так что лет через пятьдесят-шестьдесят я начну медленно увядать, собирая свой дар для своей преемницы.

- В нашем мире - проживешь, - его улыбка была торжествующей. В вашем просто не хватает магии, чтобы поддерживать таких, как ты. Здесь же ее намного больше. Так что и через сто лет ты будешь столь же привлекательной для меня, как и сейчас.

- А гарем? - нахмурилась я, принимая все, что он сказал, к сведению.

Раз магии здесь больше, то и наши заклинания, да наговоры должны быть более сильными. Осталось выяснить - насколько, да соотнести это с тем, что может сам демон.

После моего вопроса в его глазах демонята заплясали.

- Я - повелитель. Мне положено.

- А я - ведьма, - улыбнулась я ему. - Мы барышни ветреные.

- Ты - моя, - прорычал он, нависая надо мной бронзовой скалой. Очень разъяренной бронзовой скалой.

- Тебе положено, а мне? - жалобно проблеяла я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

- Тебе?! - Я уже его почти боялась! - Тебе?! - повторил он, похожий на замерший на мгновение смерч. И вдруг... как тот же смерч, способен рассеяться в воздухе, так и он, вдруг как-то сник, отчего мое сердце сдавила боль. - Ты - ветер. Как тебя усмирить? Как можно лишить тебя свободы? Как запереть в клетку, требуя шалить лишь для меня одного?

И пока он говорил, я была вынуждена ежесекундно напоминать себе, с кем имею дело. Как бы искренне не звучали сейчас его слова, я не могла не допускать мысль о том, что и он играет со мной. И от этого становилось горько, потому что он был первым мужчиной в моей жизни, с кем мне не хотелось быть ведьмой. С кем я желала быть просто женщиной: любящей и любимой.