Чертополох. Лесовичка - Шихарева Варвара - Страница 49

— Предки мою обиду видят — они с кого надо и спросят… В своё время…

Ставгар внимательно взглянул на меня:

— Хорошо, пусть будет так, как ты сказала, а теперь… — Как-то неловко склонившись, он отстегнул от пояса кошель и высыпал его содержимое передо мною на стол. — Примешь?

Мали потянулась ручонками к сваленным в кучу ладанкам и образкам с изображением Мечника, но я, отдёрнув её от этого более чем странного дара, посмотрела на Ставгара.

— Что это?..

— Откуп… — В один миг и до этого хмурый Бжестров умудрился помрачнеть ещё больше. — Ты верно заметила, что кровь не покрывается золотом. Она лишь смывается иной кровью… Этой весною мы изловили ту самую ватагу, что тогда бесчинствовала на дороге…

— И все они уже получили по заслугам. — Снова вмешавшийся в разговор Владетель на миг стал серьёзен. — Хитрые оказались душегубы — с трудом удалось выкурить их из норы, но Ставгар за ними точно волк рыскал, да и мне несколько месяцев кряду покоя не давал…

— Примешь? — вновь тихо спросил меня Бжестров, и я, понимая, что разговор становится уж совсем не предназначенным для детских ушей, накрыла рукою принесённый откуп.

— Принимаю, но благодарить, прости, не буду…

— И кто бы сомневался?! — Славрад опёрся локтями о стол и, положив подбородок на переплетённые пальцы, наградил меня острым и цепким взглядом. — Но вот ответную просьбу своего Владетеля ты выполнить должна!.. Так ведь?

Славрад ненадолго примолк, но дождавшись моего ответного кивка, продолжил:

— При поимке эта ватага отчаянно защищалась — несколько моих воинов погибли, а Ставгара ранили. Мой лекарь осмотрел его рану, но он уже слишком стар и начал терять былое умение, а ты хорошая травница. Так что — примени свои навыки по назначению и вылечи моего друга. В конечном итоге он за тебя кровь пролил.

— Славрад!.. Не стоит… — Шипение Ставгара было по-настоящему негодующим, а я ещё раз внимательно посмотрела на него… Что ж, теперь мне были ясны и его бледность, и скованные, иногда даже откровенно неловкие движения…

— Сделаю всё, что в моих силах, Владетель. — Мой ответ был пусть и негромким, но вполне уверенным.

Славрад же, услышав моё согласие, улыбнулся:

— Что ж, вылечи его, травница. Этот шальной беркут — мой лучший друг. Больно видеть, как он изводится из-за такой мелочи… — Сказав это, Владетель встал из-за стола, повёл плечами, точно разминаясь. — А теперь — прощайте. Слуги меня уже заждались, да и в таком лечении я не помощник…

И он, кивнув мне, вышел за дверь.

После его ухода в хате воцарилось какое-то неловкое молчание, которое я же и нарушила первой, спросив Бжестрова, как именно его ранили.

— Бок зацепили… — Ставгар ответил словно бы нехотя, не поднимая глаз от стола, но я, решив не обращать внимания на его настроение, спустила Мали на пол и поднялась с лавки.

— Сейчас я всё приготовлю…

Я нагрела воды, заварила цветы тысячелистника и ромашки, достала мазь из смолы-живицы и чистое полотно. Попросила Ставгара пересесть ближе к окошку — мне нужно было больше света. Он безмолвно выполнил мою просьбу, снял куртку и рубаху… Я, устроившись рядом, осторожно сняла стягивающую его торс перевязку и смыла желтоватую, похоже составленную на основе барсучьего жира мазь.

Удар пришёлся вскользь — длинный, достаточно глубокий порез рассёк кожу и мышцы, но рёбра, похоже, были не задеты. Я внимательно осмотрела рану, с каждой минутой всё больше чувствуя саднящее беспокойство… Жрицы Малики приложили бы к такому повреждению заживляющую примочку на основе убивающих всякую заразу трав, но и лекарь Владетеля поступил правильно. Рана была хоть и болезненной, но чистой, воспаление для такого случая — совсем небольшим, так что в моей помощи особой нужды не было… Неужто Славрад намекал на совсем иное лечение?

Чувствуя, как при одной мысли об этом вся кровь бросилась мне в лицо, я ещё ниже склонилась над порезом… Может, Владетель, действительно беспокоясь о друге, ни на что и не намекал, а я сама вообразила уже невесть какие страсти просто потому, что Ставгар похож на полюбившееся мне в детстве изображение? Глупость какая! Я для него — всего лишь селянка-вдова, к которой он проявил участие, а я чуть не приняла обычное человеческое отношение непонятно за что!..

Немного успокоив себя такими мыслями, я стала промывать рану снимающим воспаление отваром. Я работала осторожно, но при этом чувствовала исходящее от Ставгара напряжение, а потом он и вовсе дрогнул всем телом от очередного прикосновения моих рук.

— Больно? — Я, оторвавшись от работы, взглянула на Бжестрова, но он в ответ бросил лишь глухое:

— Нет… — и отвернулся.

Я же, глядя на проступивший у него на скулах румянец, вновь вернулась к прежним подозрениям. Стыдиться Ставгару было нечего — его стройное, чуть суховатое сложение с хорошо прорисованными мышцами было красивым, да и не невинная девушка его осматривала, а вдова, для которой голый мужской торс не является чем-то невиданным!..

Закусив губу, я закончила свою работу — приложила к ране мазь, заново перевязала.

— Вот и всё. Сейчас я дам тебе отвар, который уймёт боль…

— Не откажусь… — Ставгар натянул рубаху и вновь посмотрел на меня. — Разрешишь остаться? У Славрада сегодня гулянье будет, а у меня нет ни сил, ни настроения…

Я поспешно поставила на стол внезапно отяжелевшую миску с использованным отваром. Получается, я не ошиблась в своих подозрениях и теперь от меня ждут, что я послушно выполню «просьбу» Владетеля и отвечу на минутную прихоть Бжестрова… Это ведь такая мелочь… Пустяк!.. От этих мыслей мне стало обидно едва ли не до слёз, но уже в следующий миг я, совладав с собою, вскинула голову. Высокие могут думать всё, что им заблагорассудится, но в постель с Бжестровом по указке Владетеля я не лягу!

— Что ж, оставайся… Сейчас тебе лучше прилечь, так что я постелю тебе в боковой светёлке, но сидеть подле, прости, не смогу. Дел много…

Бжестров, словно бы вновь утратив дар речи, лишь кивнул… Что ж… Мне это только на руку!

Устроив Ставгара, я, прихватив с собою Мали, вернулась к оставленным мною из-за непрошеных гостей грядкам и остаток дня крутилась точно белка в колесе. Пасека, скотина, куры… А ещё надо дочке уделить внимание, да и ужин сготовить…

Ставгар же провёл в постели от силы часа два — выйдя из курятника, я застала его сидящим на завалинке у входа в дом. Он явно маялся, не зная, чем себя занять, но я и не подумала к нему подойти, бросив лишь короткий взгляд в его сторону, а некоторое время спустя и вовсе прогнала, когда он решил помочь мне, натаскав воды из колодца. С раной на боку — самое милое дело!..

Бжестров ответил на мою сердитость лишь молчаливым изумлением, а потом ретировался обихаживать своего коня. Я же, глядя ему вслед, только плечами пожала да понадеялась, что моя отчитка пригасит его желания…

Как выяснилось, надеялась я на это зря. К вечеру Бжестров так и не изменил своего решения, собравшись ночевать у меня. За ужином молчал, а в то время, когда я меняла повязку и прикладывала к ране свежую мазь, опять сидел столбом с проступающими на скулах алыми пятнами…

Я же, вновь напоив его снимающим боль отваром, ушла укладывать Мали: устроив дочку на своей постели, легла рядом с ней… Дочка уснула на удивление быстро — как раз на середине сказки, и я, огладив её волосы, подоткнула одеяло и сама зарылась лицом в подушку. Бжестров не спал — ходил по большой комнате туда-сюда, и я, вслушиваясь в его осторожные шаги, незаметно уснула…

— Ма-а-ма… — Всхлип дочери мгновенно прогнал сковавший меня сон. Оказалось, что Мали пригрезилось что-то нехорошее. Изредка такое случалось, и я, прижав к себе малышку, стала её успокаивать. Мали же, всхлипнув пару раз, потребовала от меня окончание так и недослушанной ею сказки.

Что было делать? Взбив повыше подушку, я устроилась поудобнее и начала свою историю сызнова. Мали, ловя каждое моё слово, притихла, посапывая у меня под боком, и я уже было подумала, что она вскоре опять уснёт, вновь не дослушав окончания полюбившейся ей истории, как дверь тихо скрипнула и в светёлку зашёл Ставгар.