Чертополох. Лесовичка - Шихарева Варвара - Страница 57

Впрочем, рассказав о произошедшем возле палатки, Стемба вновь приступил ко мне с расспросами. Пришлось рассказать ему и об Ирко, и о Ставгаре, и о неуместных шутках Владетеля.

— Вот оно, значит, как… — задумчиво протянул Стемба, когда я закончила свою невесёлую повесть. Он собирался сказать ещё что-то, но в этот миг полог палатки откинулся и внутрь вошел Бжестров. Увидев, что я не одна, Ставгар нахмурился и выразительно посмотрел на Стембу, но тот, сделав вид, что занят исключительно кашей, словно бы прикипел к своему месту. Ставгар вздохнул и посмотрел на меня.

— Кридич уверяет, что с тобою всё в порядке, но я хочу от тебя самой услышать: так ли это?

Я отставила в сторону опустевшую миску.

— Все уже хорошо, Высокий. Просто бессонная ночь…

Ставгар, услышав мой ответ, нахмурился ещё больше.

— Ты способна вновь сесть на коня?

— Думаю, да, Высокий…

В этот раз Ставгар поморщился уже совсем явственно — так, точно у него зуб заболел, а потом повернулся к Стембе.

— Успеешь ещё доесть свою кашу. А сейчас оседлай для нее коня — не дело ведь без узды да седла ездить…

Стемба медленно встал, но вышел из палатки лишь тогда, когда я едва заметно качнула головой: ничего, мол, справлюсь!

Ставгар же, дождавшись его ухода, вновь повернулся ко мне.

— Скоро мы схватимся с амэнцами, Эрка, но лишь Седобородый ведает, чем всё это закончится. Я хочу, чтобы ты была как можно дальше от грядущей сечи!

— Хорошо, я уеду. — Я встала и шагнула было к выходу, но Ставгар преградил мне дорогу и протянул отданную было печатку.

— Это кольцо по-прежнему твоё, Эрка! Моя сестра будет ждать тебя…

Я накрыла протянутую мне печатку ладонью:

— В этом нет нужды, Высокий, жрицы…

Договорить я так и не успела: Ставгар, шагнув вперёд, навис надо мною. Положил руки на плечи.

— Всего лишь Высокий, Эрка?.. Вижу, Лучница так и не забрала сковавший тебя холод, но я всё равно попытаюсь!..

Я не успела и слова сказать, как он уже склонился ко мне, а его губы коснулись моих. Я дёрнулась, но куда там — Ставгар лишь плотнее прижал меня к себе, так и не разомкнув поцелуя, а ещё через миг земля ушла у меня из-под ног. С Ирко у меня никогда не было ничего подобного, а его незамысловатые, чуть тяжеловесные ласки не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Ставгар был одновременно нежным и невероятно настойчивым, а сам его поцелуй — горячим, упрямым, мягким…

Сопротивляясь охватившему меня наваждению, я из последних сил оттолкнула от себя Бжестрова, и он таки разорвал затянувшийся поцелуй. Чувствуя, как горят мои щёки, я отвернулась и попыталась было отступить от него, но Ставгар удержал меня и, поймав руку, надел мне на палец отвергнутую печатку.

— Я помню о том, что стало между нами, Эрка, но верю, что когда-нибудь ты простишь меня и назовёшь иначе, чем сейчас…

Я, пытаясь унять охватившие меня чувства, тряхнула головой.

— Это пустые мечты, Высокий. Они не сбудутся…

— Зато ты — не сон и не порождённая лесом грёза… — Ставгар улыбнулся и легко провёл рукою по моей щеке. — Уж теперь я знаю точно…

Едва он произнёс это, как тут же, внезапно став серьёзным, взял меня под локоть.

— Я уже принял решение и не изменю его… А теперь — пойдём. Ты должна уехать, пока дорога на Брно свободна от амэнцев… И пока я могу тебя отпустить!

Поняв, что мои протесты ни к чему не приведут, я молча последовала за Бжестровом: внешне я была уже спокойна, но внутри у меня царила настоящая буря. Не далее как вчера я отбилась от приставаний Ильмарка, которые были мне по меньшей мере неприятны, а сегодня не только не смогла дать достойный отпор Бжестрову, но и едва не растаяла прямо у него в руках… Но я ведь не люблю его и знаю это…

Пока я так думала, безуспешно пытаясь разобраться в охватившей всё моё существо сумятице из чувств и мыслей, мы с Бжестровом подошли к ожидающему меня около коновязей Стембе. Он держал под уздцы вороного, который был теперь не только осёдлан и взнуздан, но и обзавёлся двумя перемётными сумками с поклажей.

— Это уже я позаботился… — выступил вперёд стоящий в тени палаток Кридич. Он был не один — за его спиной я заметила стоящих плечом к плечу Славрада и Имрина. — Дорога тебе, ворожейка, предстоит дальняя: всяко может случиться, так что кое-какой скарб лишним не будет, да и деньги — тоже…

И пожилой колдун, не обращая никакого внимания на сердитый выдох Бжестрова, вручил мне кошель с деньгами и сказал:

— Помнишь ведь, о чем я говорил?

— Да. Спасибо. — Я приняла кошель и подошла к коню. Взяла из рук Стембы уздечку.

— Береги себя… Пусть защитят тебе Мечник и Лучница!

Я прошептала это очень тихо, но Стемба все равно услышал моё пожелание и чуть заметно улыбнулся.

— Пусть и тебя Предки сберегут…

Сказав это, он отошёл в сторону. Встав в стремя, я заскочила в высокое седло. Вороной чуть слышно всхрапнул, тряхнув головою… А я, ещё раз взглянув на провожающих, решила показать Стембе, что помню его уроки. Натянув узду, я поставила вороного на дыбы и, крикнув: «Прощайте!» — направила коня прочь из лагеря.

Кридич был прав — мне действительно предстоял дальний путь, но не в Ильйо, как того хотел Ставгар, а в Делькону. Пробуждённый, но не усмирённый дар подобен норовистому коню. Он может легко скинуть неопытного седока, став стихийной и разрушительной силой, так что в храмовой тиши мне предстояло провести по крайней мере несколько трудных месяцев, чтобы под руководством жриц-наставниц подчинить пробудившуюся силу…

Ставгар

Бжестров проводил взглядом подошедшую к коню Эрку — он с трудом подавлял в себе желание остановить её, обнять и уже никогда не отпускать, но и сам понимал, что это безумие. Ворожейка должна находиться как можно дальше от кровавой сумятицы и смертей… Как можно дальше от амэнцев…

Между тем лесная колдунья удивила всех ещё раз — легко вскочив на жеребца, она тут же подняла его на дыбы, точно заправский конник, и, одарив всех прощальной улыбкой, направилась прочь…

— Странно… — тихо произнес Кридич, когда Эрка скрылась между палаток, и Ставгар удивленно посмотрел на явно чем-то смущённого колдуна, а тот задумчиво, точно размышляя вслух, продолжил: — Очень странно… Когда я смотрю на неё, почему-то невольно вспоминаю погибшего в Реймете Ирташа… Такой же взгляд, та же улыбка…

— Это неудивительно, ведь она с детства на него похожа! — раздалось сбоку, и все воины, как один, воззрились на подававшего узду ворожейке ратника.

— Что значит — с детства? — Кридич грозно насупил брови, давая понять, что за неуместную шутку рыжий затейник может и плетей схлопотать, но тот, словно бы и не заметив этого сурового взгляда, продолжил, усмехнувшись при этом ещё шире:

— А то и значит! Она не Эрка, а урождённая Энейра Ирташ! Я сам вывез её и госпожу Нарсию Ирташ из охваченного огнём Реймета!

Если бы посреди крейговского стана внезапно появился сам Амэнский Коршун, это не произвело бы на стоящих около коновязи воинов такого впечатления — на несколько минут они просто застыли, словно бы оборотившись в камень, и лишь молча взирали на преподнесшего им такую новость ратника. Первым, как ни странно, пришел в себя Владетель Славрад.

— Так она дочка того самого Ирташа? — переспросил он и, не дожидаясь ответа, произнёс: — А я ей, значит… Утешь болящего в скорбях… — Так и не закончив фразы, Славрад рассмеялся, а Ставгар хмуро посмотрел на рыжего ратника.

— Почему ты умолчал об этом, когда она была ещё тут? Ты носишь на куртке знак моего рода, но при этом обманул своего главу!

При последних словах в голосе Бжестрова явно зазвучала сталь, но Стемба и бровью не повёл. Разве что улыбаться перестал и спокойно произнёс:

— Я приму любое наказание, какое ты сочтешь необходимым за мой проступок, глава, но повторю, что моя верность Ирташам не имеет срока давности и не отменяется иной присягой. Госпожа Энейра запретила мне раскрывать её подлинное имя до срока. Зная, как был ославлен её род, она опасалась того, что её словам не поверят…