На крючке (ЛП) - Харлоу Мелани - Страница 6

Я закрыла машину и закинула ключи в сумочку, мои плечи были напряжены. Мысли о прошлом взбудоражили меня — я из тех людей, которые помнят все очень ярко, помнят каждое испытанное чувство. Для меня воспоминания — это то, что я чувствую нутром, для меня все наполнено запахами, вкусами и звуками, и на протяжении нескольких лет я старалась держать их в себе. Но сегодня я чувствовала, как мои воспоминания о Нике Лупо трескались по швам, угрожая взорваться — звук его голоса, запах его кожи, вкус его поцелуя, ощущение его тела около моего, внутри меня.

Мой желудок моментально стал невесомым, и в миллионный раз я задалась вопросом, Ник на самом деле был так хорош в сексе или я так думала только потому, что он был моим первым, и в то время мне не с кем было сравнивать. Я имею в виду, насколько хорош на самом деле мог быть двадцатиоднолетний парень? Возможно, мой разум преподносил мне это в особом свете: что чем дальше во времени, тем радужнее тебе это кажется. Я была уверена, что было много раз, когда в первую очередь он думал о своем удовольствии и игнорировал мои потребности.

Я просто не могла думать ни о чем.

Посмотрев в обе стороны, я пересекла Мичиган-авеню, дошла до обочины и положила руку на грудь в тщетной попытке успокоить свое быстро бьющееся сердце. Мне нужно было перестать думать о сексе с Ником, это не помогало. Мне нужно было сфокусироваться на настоящем. Придерживаться своей цели.

Сохраняй спокойствие. Хладнокровие. Бесстрастность.

Вертикальная неоновая вывеска «Бургер бар» висела справа от меня, и я заставила себя ставить одну ногу перед другой и двигаться в его направлении. Подойдя ближе, я услышала музыку, играющую внутри и ощутила запах жареного на гриле мяса и картошки-фри.

Еще пять шагов, и я буду у входа. Четыре.

Три.

Два.

Один.

Сделав глубокий вдох, я толкнула стеклянную дверь и вошла внутрь.

Холодный поток воздуха от кондиционера обдул меня, когда я сняла свои солнцезащитные очки и огляделась вокруг, осматривая детали, как только мои глаза приспособились. Место было меньше, чем я ожидала. На полу белая плитка, с левой стороны бар и небольшие кабинки у стены с правой. Темное дерево. Желтые цвета. Доски на стенах. «Folsom Prison Blues», играющая в музыкальном автомате в углу. Я почти улыбнулась.

Ему все еще нравится Джонни Кэш.

В баре было многолюдно, каждая кабинка была заполнена, и каждое место у бара занято. Энергетика была молодежной, веселой и непритязательной. Каким-то образом атмосфера ощущалась одновременно городской и деревенской. Это место похоже на то, где ты можешь хорошо поесть и отлично провести время, посмотреть на других и показать себя. Ты можешь почувствовать себя одновременно современно и старомодно, так как на дощечках рядом с дверью была указана философия Ника о меню на основе только местных и региональных продуктов, выращенных органическим способом. Также рядом была дощечка, на которой было написано: «Если ты расист, нацист, сексист, гомофоб или придурок — тебе вход воспрещен. В противном случае, добро пожаловать».

По крайней мере, там не было: «или моя бывшая жена».

Официанты передвигались быстро, держа подносы, нагруженные корзинками, которые были выстланы салфетками в голубую и белую полоску, на которых располагались огромные гамбургеры и горы ароматной картошки фри, из-за чего у меня тут же потекли слюнки. Несмотря ни на что, в моей груди расцвела гордость. «Оближи мою тарелку» было нелепым шоу — кого заботит, насколько горяч шеф, если он отлично делает свою работу? — но оно дало Нику огромный толчок. Он всегда хотел этого, свое собственное дело, чтобы все было так, как хочет он. Оглядываясь вокруг, я могла видеть, что каждая деталь здесь отражает его стиль, от дизайна меню до музыки. Когда я услышала, что позади меня открылась дверь, я сделала несколько неуверенных шагов вперед, чтобы не стоять на пути у прибывших посетителей.

— Коко Томас. Я узнаю эту задницу где угодно.

Я повернулась и обнаружила Ника Лупо, стоящего в нескольких сантиметрах от меня, так близко, что я могла увидеть крошечный шрам в форме полумесяца над бровью, как напоминание о его буйном детстве. У него были такие же густые темные волосы, хотя на висках и появилось несколько неожиданных прядей седины, и к этому широкому рту прилипла ухмылка от моего появления.

Я хотела что-нибудь сказать, но при виде его мои легкие перестали функционировать, задерживая кислород, как будто это был их последний вздох.

Черт. Почему он должен так хорошо выглядеть?

У Ника появлялись ямочки, когда он улыбался, и он был греховно сексуальный, когда пригвождал тебя взглядом, который говорил: «К черту ужин, единственное, что я хочу съесть — это ты, и я чертовски голоден». Он мог перейти от мальчишеского очарования к сексуальному и требовательному за один удар сердца.

Его темные выразительные брови поднялись.

— Онемела, кексик? Это что-то новенькое. Или закончились прозвища для меня?

— Привет, — мне удалось произнести. Одно слово, но оно ощущалось как победа.

— Привет.

Когда я больше ничего не сказала, он рассмеялся.

— Ладно, пойдем. — Взяв меня за руку, он повел меня к бару, все глаза в помещении смотрели на нас. — Настало время тебе прийти сюда. Давай найдем, где тебе сесть.

Он прикасался ко мне. Он прикасался ко мне. Он прикасался ко мне. В моей голове голос повторял эту фразу снова и снова. Я серьезно недооценила, как его физическое присутствие будет влиять на меня после всего этого времени. Мою кожу покалывало от осознания, что это он, когда мое тело вспоминало безумную химию, которая у нас была, и только что проснулась после семи лет спячки.

Ник повел меня к концу бара, где был пустой стул, который я не могла видеть, находясь у двери.

— Садись здесь и дай мне посмотреть на тебя.

Я скользнула на стул, скрестила свои ноги и положила сумочку на барную стойку. Мои движения были нарочито медленными, чтобы не выдать, какой взволнованной я была.

— Спасибо тебе. — Целых два слова. Аллилуйя.

Широко расставив ноги, Ник скрестил свои мускулистые татуированные руки и покачал головой.

— Черт меня побери, если у меня не самая сексуальная бывшая жена на планете, — сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание других клиентов, целенаправленно естественно. Ник любил хорошее шоу. Сразу я заметила, что еще больше голов повернулось в моем направлении. Камеры телефонов нацелены. Шепотки и взгляды. Я представила заголовки на TMZ (прим. перев. сайт со сплетнями): Раскрыт Секрет Прошлого Сексуального Шефа — Разочарованная Бывшая Жена. Я смущенно провела по своим волосам.

— Бывшая жена? — сказал парень на стуле рядом с мной, похожий на хипстера с зализанными рыжеватыми волосами и огромными пушистыми бакенбардами в стиле Авраама Линкольна. Он повернул свой стул к нам лицом и опустил свою пивную кружку в сторону Ника.

— Я не знал, что ты был женат.

— Я был, Лу, был. — Ник указал жестом на мое лицо. — Скажи мне, разве у меня не самая красивая бывшая жена? Я имею в виду, как много парней могут похвастаться этим? Подожди. — Он положил руку на мое плечо. — Подожди. Нас несколько? Сколько мужей ты собрала к этому времени?

Я улыбнулась сомкнутыми губами. Я не позволю ему спровоцировать меня.

— Только одного.

Он прикоснулся к своей груди, которая была обтянута черной футболкой «Бургер бар», рукава крепко обтягивали его бицепсы. Я заметила, что он носил серебряные часы Shinola, что на мгновение отвлекли меня, потому что я всегда возбуждалась от толстых сильных запястий Ника и его предплечий.

— Вот так-то! На мгновение я почувствовал себя неособенным! Я имею в виду, с тех пор как ты ушла от меня, у тебя было много времени... — он проверил часы. —— По крайне мере, на тридцать браков таких же по времени как наш.