I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 24

Влажные, хлюпающие звуки вперемешку с тяжелым дыханием и громким сопением оглушали чувствительный слух саба, обволакивая сознание плотным туманом вожделения и похоти, пока язык Йена очерчивал контуры ушной раковины Милковича, периодически посасывая мочку и втягивая ее в свой рот.

– Микки, – едва слышным шепотом позвал Галлагер, но в голове брюнета будто прогудел поезд. – Я хочу попробовать кое-что, – проговорил он, отпуская изогнутый хрящик и нежную мочку, следуя поцелуями ниже, погружаясь в излюбленную впадину между сплошь покрытой еще не успевшими исчезнуть засосами шеей и острой ключицей, зарываясь носом в небольшое углубление, делая большой вдох, наполняя легкие запахом своего саба.

Йену прекрасно было известно, что спрашивать Милковича о чем-то в такие моменты бесполезно, но всегда старался предупредить партнера о своих намерениях. А тому, казалось, было все равно – здесь, в темноте комнаты этой квартиры, на мятых влажных простынях, саб позволял своему Доминанту делать все, что ему заблагорассудится.

Только ему. Только с ним.

Подарив несколько поцелуев и один единственный укус (ну, не смог он сдержаться) шее и ключице Микки, рыжий начал спускаться ниже, оставляя влажные следы на груди и животе Милковича, не забыв навестить нежными ласками пальцев и губ две затвердевшие крупицы сосков, высоко торчавшие в желании получить необходимую стимуляцию, и маленькое отверстие пупка, впитавшее в себя слюни с кончика погруженного в него языка.

Руки саба потеряли опору, когда рыжая голова опустилась к его паху.

Дрожавшими и изнывающими от потери контакта с бледной кожей Дома пальцами хватая хлопковую ткань простыни, брюнет выгнулся над матрасом, почувствовав первое прикосновение влажных губ Галлагера к своему члену.

Минет всегда был излюбленной лаской Йена, не раз успевшего разбудить своего любовника подобными поцелуями или легким посасыванием затвердевшей с утра плоти, но сегодня Дом не стал увлекаться.

Удобно размещаясь между широко разведенных бедер Милковича, рыжий подарил несколько поцелуев сочащейся первой полупрозрачной каплей головке, втягивая ту в рот и вновь отпуская, оглаживая контуры языком, уделяя особое внимание уздечке, и, резким движением рук заставив брюнета согнуть колени, устанавливая ноги того в более удобное положение, переместился еще ниже, прикасаясь губами к обтянутыми тонкой кожей напряженным яичкам.

Посасывая и вбирая в рот каждое поочередно, Йен пальцами зарывался в твердые волоски в паху партнера, вызывая новые стоны и хрипы, рождавшие где-то сверху, ласкающие слух приятной мелодией, заставляя увеличивать скорость и силу нажима.

Размазывая слюну, обильно выделяемую его железами, по покрытой крохотными волосками коже, он опускался все ниже, сцеловывая влагу и вновь смачивая небольшую дорожку от мошонки брюнета к его заднему проходу, пока не уперся подбородком в мягкую поверхность матраса.

– Черт, – выдохнул Галлагер, понимая, что в таком положении ему достигнуть желаемой точки не удастся и, пока брюнет не успел понять, что происходит, быстро соскочил с кровати, возвращаясь обратно уже с небольшой подушечкой, обычно покоящейся на кресле. – Приподнимись, – попросил Дом, удовлетворенно отмечая, как быстро и покорно исполнил его приказ Милкович – подушка скользнула под поясницу брюнета, обжигая распаленную кожу первым прохладным прикосновением.

Согнутые в коленях ноги саба не обещали полного удобства, и, недолго думая, рыжий ухватил дрожавшие в предвкушении конечности пальцами за лодыжки, отрывая от кровати и устанавливая на свои плечи, заставляя Микки поджать колени к груди, когда сам он укладывался поверх него.

Новые поцелуи подтянутой мошонки родили очередной стон на губах брюнета, а первое давление смоченного слюной пальца Дома на сжатое отверстие анального прохода – тихий рык из самых недр грудной клетки сабмиссива.

Но ни тот, ни другой не смогли пойти ни в какое сравнение с громким криком Милковича, прокатившимся по комнате и отразившимся от стен, когда палец рыжего сменил его язык.

Лаская мелкие складочки нежной чувствительной кожи языком, смачивая и увлажняя тугую дырочку, одной рукой придерживая задницу Микки, желающую податься на встречу, Дом переместил вторую на член саба, зажатый между бедрами и животом, вынуждая того широко развести ноги, желая ощутить длинные пальцы на твердой плоти возбужденного органа.

– Бля, сука, – брюнет сейчас мог бы позавидовать красноречивости трехлетнего ребенка, ведь собственный мозг, сосредоточенный на новых, никогда ранее неизведанных ощущениях влажной ласки анального отверстия, не смог бы сгенерировать хоть какую-то наделенную смыслом фразу. – Сукааа, – Лишь смог прокричать Милкович, чувствуя, как язык Йена надавливает и проникает внутрь него всего на несколько миллиметров, успевая подарить возбужденному телу целый калейдоскоп непривычных эмоций и тактильных ощущений.

Язык Галлагера скользил по нежной коже, расширяя и погружаясь глубже, растягивая и увлажняя тугой вход, пока рука Дома ласкала дрожавший в желании освободиться член брюнета, ускоряя темп движения ладони и силу нажима, выкручивая запястье, сжимая головку, и вновь опускаясь к корню.

Разобрать в созвучии криков, стонов, хрипов и рычании что-то было невозможно, но Йен отчетливо мог уловить буквы своего имени, сорвавшиеся с губ Микки в момент, когда его язык проник в анальное отверстие максимально глубоко, задерживаясь там на продолжительное время, и выскользнул обратно, оставляя сокращающуюся дырочку в одиночестве молить о большем, вновь возвращаясь с поцелуями на мошонку, чувствуя губами легкую вибрацию в переполненных спермой яичках, желающих освободиться от давления.

Конечно, Галлагер знал, что Микки не кончит, еще ни разу за все время он не смел позволить себе подобное без разрешения своего Дома, но продолжать испытывать выдержку своего любовника, причиняя тому боль, Йен не хотел.

Да и собственный член, не успевший позабыть тесноту и упругость горячих стеночек, благодарно принимающих его в свои глубины, давно уже просил о большем, готовый взорваться и испачкать простынь от предоставленного в момент ласки анального отверстия Милковича трения.

– Достань смазку, – проговорил он, в перерывах между поцелуями отпуская твердый напряженный до предела орган Микки, приподнимаясь, сбрасывая с плеч ноги брюнета, тут же безвольно растянувшиеся на кровати.

Покорность и готовность саба следовать любым желаниям Галлагера вызывала широкую улыбку на бледном лице, усеянном веснушками, пока зеленые глаза следили за судорожно копошащимися руками под матрасом в поисках пачки презервативов и заветного тюбика.

– Хороший мой, – прошептал Йен, забирая протянутый пузырек из дрожавших пальцев, наслаждаясь выражением крайней благодати на лице брюнета, получившего необходимому каждому сабмиссиву благодарность и похвалу.

Третий палец легко проскользнул к своим соседям, расширяя чувствительный вход еще сильнее, надавливая и массируя расслабленные долгой подготовкой мышцы, смазывая разработанное отверстие вязким прозрачным гелем.

Поворачивая ладонь, напрягая мышцы, Йен двигал рукой быстрее, кончиками пальцев достигая нужной точки при особо глубоких толчках, заставляя Милковича просить о большем, молить о замене длинных бледных пальцев на толстый орган, давно просившийся в горячую влажную глубину.

Освобождая покрасневший растянутый вход от своей руки, Дом стер остатки лубриканта с фаланг, очищая ладонь для удобства орудования квадратным пакетиком презерватива, обычно долго сопротивляющегося и выскальзывающего из смазанных пальцев.

Раскатав латекс по торчавшему в полной готовности члену, Йен выдавил остатки геля на презерватив, смазывая себя до основания, боясь снова причинить боль своему партнеру, как это случилось несколько дней назад, когда он поддался уговорам нетерпеливого сабмиссива, умоляющего взять его без подготовки, потом долго выкрикивающего в пустоту комнаты красноречивые ругательства, разрываясь.