Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир - Страница 22

– Базара нет, помогу. Ты только сам не затягивай, а то видишь, сколько «нахлебников» сразу нарисовалось. Инструмент заиграют и аллес.

– Базара… нет, – медленно повторил Олег, смакуя незнакомую фразу. – Ага, понятно.

«Тьфу ты, блин. Поаккуратнее надо с этими жаргонными словечками. Действительно, могут и не понять. Или воспримут неправильно. Хотя… Ладно, переживем как-нибудь. Главное – в основном деле не запалиться. Черт – он ведь в деталях скрывается».

В общем, вечернюю трапезу мы завершили вполне довольные друг другом.

А через час с небольшим подтянулись и остальные. То ли на запах сосисок пришли, то ли просто захотелось побазарить на сон грядущий о том, о сем. В «прошлой» жизни наша комната тоже ведь была неким центром отдельно взятой Вселенной – именно здесь чаще всего собирались на посиделки. Почему – фиг знает. Наверное, люди мы слишком хорошие… три раза ха-ха.

Разговоры ни о чем продлились едва ли не до полуночи. Сначала просто делились общими впечатлениями и обсасывали вступительные экзамены, кто на что сдал, потом травили байки за жизнь, затем плавно перешли на ба… пардон, на тему отношений между полами, далее… Далее появился еще один наш прибывший на учебу сосед. Валера Пшеничный, тощий и длинный как жердь парень из Красноярска. Жратвы он, к общему сожалению, с собой не принес, зато притащил полбанки сахара и пачку дефицитнейшего индийского чая (ага, выращенного на обширных плантациях в паре лаптей к югу от Абакана). Под это дело быстренько скоммуниздили чайник из общей для всего этажа кухни, стаканы и чашки нашлись у каждого, заварку засыпали в большую эмалированную кружку… Короче, почаевничали мы хорошо, однако расползтись после этого по комнатам не успели. Когда литровая банка с сахаром уже показала дно, а пустая пачка со слоном улетела в мусорную корзину, неугомонный Миша Желтов разглядел, наконец, висящую на спинке кровати гитару.

«М-да. Все-таки верно говорят, что иного энтузиаста дешевле пристрелить сразу – сэкономишь кучу времени и сил на борьбу с его вдохновением».

Мою боевую «Кремону» Миха терзал где-то минут двадцать. И хотя он, конечно, старался, получалось не слишком ахти. Правда, сам Желтов этого не замечал и потому продолжал мучить ни в чем не повинный инструмент, компенсируя умение петь и играть уверенностью в собственных силах и радикальной харизмой, еще не тронутой рефлексиями среднего возраста. Короче, выходило все почти как в анекдоте: «Если дует хороший музыкант – это регги, если плохой – хип-хоп. Причем во втором случае, когда гению не хватает денег на девок и пиво, он уже не просто рэпер, а разочаровавшийся в жизни панк».

На панка, несмотря на всклокоченную шевелюру, Михаил был еще не похож, но в рэперы потихонечку скатывался. Внимать же «трехаккордным» бардовским песням большинству слушателей надоело довольно быстро. Оба Олега Ивановича начали громко переговариваться, не обращая внимания на доморощенного «шансонье», Валера с Серегой пошли на кухню курить, Юра Шелестов принялся переобувать-перешнуровывать надетые прямо на босу ногу (у них на Кубани это обыденное явление) ботинки. Лишь один Володя Шамрай, с детства привыкший к дисциплине (положено по Уставу не отвлекаться – будем терпеть до приказа), да еще я, ностальгирующий по былым временам, «наслаждались» вокально-аккомпаниаторскими страданиями «гитариста».

Впрочем, когда Ивановичи ненадолго примолкли, а курильщики вернулись, наконец, в комнату, я самым решительным образом отнял у Михи инструмент, чуть тронул колки, подстраивая гитару, и быстро прошелся по струнам, привыкая к позабытым за тридцать лет наигрышам. Плюс демонстрируя всем остальным, что все – шутки кончились, сейчас пойдет самый что ни на есть рок-н-ролл.

Мужики моментально прониклись. Что было, в принципе, объяснимо. Я хоть и не профессионал-гитарист в полном смысле этого слова наподобие моего тезки Сеговии или, на худой конец, Ричи Блэкмора, но и не лабух какой и кое-что все же умею. Звуки, например, правильные извлекать из не самого худшего в этом времени инструмента. По крайней мере, парни сразу же разобрались, что… «Ага. Сейчас, кажется, что-то будет. Причем, новенькое. Что ж, поглядим-послушаем, заценим опять же».

Добившись внимания публики и дождавшись того момента, когда все семь пар глаз уставились исключительно на меня, я слегка прокашлялся, выдержал короткую паузу и…

Судя по восторженным взглядам и не менее восторженным возгласам, «Группу крови» слушатели приняли на ура. Тем более что сам исполнитель старался как можно точнее повторять все интонации Виктора Цоя из студийной записи конца восьмидесятых.

– Западные голоса? – понимающе хмыкнул Сережа Герц, когда гитара, наконец, смолкла.

– Не, это не эмигранты. И не штатники. Явно чего-то нашенское, – возразил Олег Панакиви, опередив меня буквально на доли секунды. – Слыхал я вроде подобное. Совсем недавно. Типа, это… как его… Во! «Алюминиевые огурцы»! Цой и Рыба, кажись.

«Надо же, угадал. И не просто угадал, а вообще – в десятку. Первым же выстрелом».

– Точно. Цой, – подтвердил я догадку соседа. – Только без Рыбы. Рыбин там чисто на «подпевках» сидел, бренчал потихоньку.

– А еще чо-нить такого могешь? – огорошили меня тут же вопросом, как бы намекая, что одной песней теперь уже не отделаешься. «Ну да, все верно. Пока запал не иссяк, шоу должно продолжаться».

– Ноу проблем, коллеги. Не только могем, но и мо́гем… Надо только припомнить чуток.

На «воспоминания» ушло секунд двадцать. Точнее, не на сами воспоминания как таковые, а на решение, что лучше всего исполнить конкретно здесь и сейчас. Такое, чтобы, с одной стороны, укладывалось в тему, а с другой – не слишком выбивалось из нынешнего канона. Чтобы и рыбку, как говорится, съесть, потрафив вкусам почтеннейшей публики, и при всем при том не подставиться.

В общем, подумал, прикинул и, тяжко вздохнув, вновь ударил по струнам добротного чешского инструмента:

Шевчуковская «Ни шагу назад» моим друзьям тоже понравилась. Как будто. Но – были нюансы.

– Это, типа, все вокруг – жопа? – почесав затылок, поинтересовался Олег Иванович «номер два». – То есть, надо нажраться как следует и вперед с балкона?

В ответ я лишь плечами пожал, ничего больше не комментируя. «Хм, реакция весьма показательная. Выходит… верной дорогой идете, товарищи. И потому переходим на следующий уровень. Кто у нас там дальше на очереди? Кинчев что ли?..»

В полной мере экспрессию этой песни мне выразить, конечно, не удалось. Однако ребятам хватило и малой доли – молчали они примерно минуту. А затем будущий банкир Володя Шамрай потянулся, зевнул и выразил общее мнение:

– Батя у меня всех умников обычно на хозработы ставил. Чтоб от забора и до обеда только с лопатами и экспериментировали.

– Эт-точно, – подтвердил кубанский казак Юра Шелестов. – Без лопаты даже солнышко на турнике не покрутишь.