Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир - Страница 32

Впрочем, радовался Олег своему триумфу недолго. Поскольку его следующим противником стал я. Дима Петров любезно пропустил меня вперед, решив, по всей видимости, заранее выяснить игровой стиль будущего оппонента. Уровень всех остальных он уже успел оценить, а вот товарищ Фомин (особенно после разговора о типах ракеток) представлялся ему пока темной лошадкой, к которой стоило основательно присмотреться.

Ни у Олега, ни тем более у Димы в «прошлой» жизни я никогда не выигрывал. Однако сегодня ожидал от себя только победы. Причем победы безоговорочной. Не столько даже из-за неожиданно открывшихся после «попаданства» талантов, сколько по причине приобретенного за последующие тридцать лет опыта. Начиная где-то с конца девяностых, процесс освоения премудростей настольного тенниса проходил у меня под руководством Бориса Марковича Кацнельсона, конструктора нашей строительной фирмы. Борис Маркович, по его собственному признанию, был в молодости одним из постоянных спарринг-партнеров кого-то из отечественных корифеев пинг-понга и потому знал и умел многое. Очень многое, едва ли не все. Так что оснований надеяться на реванш во встрече со своими давними «обидчиками» у меня было более чем достаточно.

Взяв в руки ракетку, я немного повертел кистью, привыкая к балансу, проверил отскок с обеих сторон, а затем молча кивнул Олегу, предлагая начать партию, не заморачиваясь на тренировочные перекидывания шарика туда-сюда. Вьетнамка, кстати, оказалась вполне приличной, по ощущениям ничуть не хуже моей Donic Waldner начала двухтысячных. Хотя накладки, конечно же, были, во-первых, «убитые» (с новенькими Sriver FX или Marka V не сравнить), а во-вторых, одноцветные – зеленая резина на желтой пористой губке, пупырьями внутрь. Короче, про четкий двусторонний контроль можно было тихо забыть – полностью освоиться с инвентарем за десять-пятнадцать минут я явно не успевал. Хорошо хоть, ручка у старенького «Ханоя» была обмотана черной шершавистой изолентой и, значит, сильно скользить в ладонях, в принципе, не должна. Впрочем, техника, она, как известно, и на огороде техника, так что… «Начнем, помолясь. Не боги горшки обжигают».

Подачу мы разыгрывать не стали – право первого удара Олег предоставил мне. Благородно, конечно, но… зря он это затеял. Недолго думая, я тут же запулил шар в правый от себя угол, а после не слишком удачной подрезки соперника, тупо накатил в левую половину стола. Без шансов на отыгрыш – к отскоку Олег попросту не успел. Следующие четыре подачи прошли в том же стиле – со сменой направлений атаки после каждого розыгрыша. Правда, последнюю, пятую, я позорно профукал – сказался недостаточный контроль ракетки и излишние понты с моей стороны. Вместо того, чтобы аккуратно чиркнуть по краю, целлулоидный шарик ушел в аут, скользнув буквально в миллиметре от кромки. Увы, прямого вращения не хватило. Но тем не менее итог двух первых минут игры продемонстрировал мое явное и недвусмысленное преимущество: четыре – один на своей подаче. Впрочем, и на чужой все прошло хорошо. И даже более чем хорошо. Олегу я не отдал ни одного очка из пяти возможных, отвечая на каждый его хитрый заброс моментальным топ-спином в дальнюю половину стола. Вероятно, со стороны болельщиков наша игра выглядела не слишком зрелищной, напоминая, скорее, избиение младенцев, чем борьбу двух равных по силе соперников. Однако удержаться от соблазна я так и не смог – очень уж сильно отложились в памяти все мои «предыдущие» проигрыши своему нынешнему визави. В общем, «мстя» состоялась, и теперь можно было немного расслабиться.

Выиграв с разгромным счетом (11:1) первую партию, во второй я перестал мучить Олега разными хитрыми «неберучками», позволив ему довести игру до вполне приемлемого результата – 11:5. Друг мой подобным итогом оказался вполне доволен – хоть и проиграл, но все же не «опозорился». По окончании «матча» он лишь руками развел («я сделал все, что мог – кто может, пусть сделает лучше») и уступил место следующему поединщику. Что ж, свято место пусто не бывает, «посмотрим, чем ответит купечество». В том, что «купечество» в лице Димы Петрова «ответит» мне должным образом, я нисколько не сомневался. По его собранному и сосредоточенному виду чувствовалось, что сейчас пойдет настоящее «месилово». Без жалости, без сантиментов, без скидок на не соответствующий достойной игре инвентарь: неровный стол, «кривую» ракетку и хлябающие на ногах тапочки.

На сей раз я решил не выпендриваться, и до начала «матча» мы с Димой немного постучали по шарику, без затей перебрасывая его через сетку. Недолго, всего пару минут, слегка рисуясь перед неискушенной публикой, но стараясь при этом не раскрывать друг другу свои истинные возможности. Подачу тоже разыгрывать не стали – Дима, как и Олег, уступил ее мне.

Я возражать не стал. Подул на пластиковый кругляш и, чуть подкинув его в ладони, закрутил из-под локтя укороченную диагональ в левый от себя угол. Соперник принял подачу открытой ракеткой, вернув подрезкой вращение. Правда, вышло оно у него недостаточно сильным, и я тут же ответил коротким смэшем, отразить который противник уже не сумел. Вдохновленный столь удачным началом, я попытался было повторить этот незатейливый трюк, однако во второй раз укороченная подача у меня не прошла – наученный горьким опытом Дима аккуратно отправил шарик назад под неудобную (для меня неудобную) руку, переведя игру в защитную фазу, в которой чувствовал себя как рыба в воде. По стилю он был «чистым» защитником и противодействовать атаке умел как никто другой. Короче, этот розыгрыш завершился уже в его пользу. Впрочем, свои пять подач я все-таки выиграл. С минимальным преимуществом. Три против двух.

А вот Димину подачу я проиграл, причем с тем же счетом, три-два, и после десяти розыгрышей в игре установилось шаткое равновесие, переломить которое мне удалось лишь в самом конце партии, поймав соперника на противоходе. Плюс сетка немножечко помогла – зацепившийся за нее шарик свалился на половину противника, а отошедший от стола Дима попросту не успел с ответом. В итоге первый раунд противостояния завершился со счетом 11:9 в мою пользу. Хотя попотеть при этом пришлось преизрядно.

Не меньшее количество сил отняла у меня и вторая партия матча. Вот только результат оказался иным. Приспособившийся к моей манере игры Дима победил 15:13 после восьми подряд розыгрышей на «больше-меньше».

– Ну что, играем до двадцати одного? – предложил он затем, переводя дух и утирая вспотевший лоб.

– Давай, – согласился я. – Так интереснее.

Собравшиеся вокруг стола зрители поддержали нас одобрительным гулом.

Решающая партия выдалась упорной и вязкой, заняв в полтора раза больше времени, чем две предыдущие. Никто не хотел уступать, ни я, ни соперник. Короче, оба вымотались до предела, как морально, так и физически. Чего нельзя было сказать о болельщиках. Те, наоборот, восторженно ревели после каждого выигранного очка. Причем не важно, кем именно – по всей вероятности, парни впервые в жизни получили возможность понаблюдать за игрой «мастеров». Увидеть, как бьются «профессионалы». В непосредственной близости, на расстоянии вытянутой руки.

Я, как водится, безудержно атаковал, Дима, соответственно, защищался, стараясь поймать меня на ошибке, перемежая подставки и скидки, то вдруг убыстряя темп, то предсказуемо выхолащивая игру до занудливо-тягучих розыгрышей. На каждый топ-спин он отвечал высокой свечой с обратно-боковым вращением, а на повторяющиеся накаты – банальным отыгрышем накоротке и переменой резки. Ракетку свою он крутил с непринужденностью фокусника, регулярно переворачивая ее на сто восемьдесят, раз за разом сбивая оппоненту «прицел», обманывая меня с силой и контролем удара («Эх! Не приняли еще в 82-м правило двух цветов»). В итоге приходилось дожидаться отскока, ловить шарик в наивысшей точке траектории, угадывая вращение, но не заморачиваясь при этом гамлетовским вопросом «бить или не бить» – бить надо было обязательно, иначе труба, то есть разящая контратака с подставки.