Бретер на вес золота (СИ) - Евдокимов Дмитрий Валентинович - Страница 21

  Слабый глас осторожности предлагает перейти на другую сторону улицы, но я его не слушаю. В самом деле: а вдруг они вовсе не меня поджидают, тогда подумают, что я струсил...

  Иду вперед, не сбавляя шага, ничем не выказывая свои страхи и сомнения. Прохожу мимо исполняющего роль пьяницы-пугала типа, улавливаю краем глаза начало движения, резко приседаю, одновременно разворачиваясь лицом к опасности. Тихонько щелкает пружина, уже в движении раскрывающая лезвие навахи, со свистом рассекается воздух над моей головой. Перед моим взором возник незащищенный бок промахнувшегося человека, и я что есть сил толкнулся в него обеими руками. Упали оба. 'Пугало' в последний момент судорожно рванулся и успел развернуться, завалившись, таким образом, не на живот, а на спину. Я тоже не сумел сохранить равновесие и упал на спину, но инстинкт самосохранения заставил продолжить движение и перекатом уйти подальше от столкновения. Вскочив на ноги, тут же потянул из ножен спасительную шпагу - как нельзя вовремя: стремительно выдвинувшийся из арки темный силуэт попытался разрубить мне голову кавалерийским палашом.

  Где-то на другой стороне улицы закричала женщина, хлопнула дверь трактира, после секундной паузы заорали с крыльца 'Серебряного оленя'. Я судорожно отразил удар палаша в пятой позиции и попытался сразу контратаковать нового противника в лицо. Промахнулся, отскочил в сторону, чтобы избежать ответной атаки в невыгодном положении, и с изумлением услышал резкий удар о камни мостовой - в том месте, где я только что стоял, расцвел маленький фейерверк искр, выбитых арбалетным болтом из камня. Еще и стрелок по мою душу!

  'Пугало' поднялся на ноги и, яростно рыча и размахивая навахой, бросился на меня. При этом в левой руке у него обнаружилась еще и трехзубчатая дага, которой при хорошей сноровке можно ловить острие клинка противника и брать на излом.

  Смещаюсь резко влево, добиваясь этим того, что изображавший из себя пьянчужку противник оказался между мной и обладателем палаша, имитирую атаку в левое плечо. Хищно взлетает вверх уже раскрытый трезубец даги, но я уже провожу атаку на правое бедро. 'Пугало' судорожно отмахивается навахой, отшатываясь при этом назад и наталкиваясь спиной на своего напарника. Секундная заминка - и я вонзаю клинок в грудь хозяину навахи.

  Пока бедняга заваливается на мостовую, отскакиваю назад и, теперь нисколько не боясь кому-то показаться трусом, бегом бросаюсь под защиту стены дома - где-то наверху уже должен перезарядить свою смертоносную машинку арбалетчик.

  Тем временем улица наполняется криками. Снова хлопают двери трактира, и в нашу сторону устремляется не менее шести-семи человек, а значит, расклад сил сильно меняется в мою сторону. Вот только стрелок может доставить много неприятностей.

  Обладатель черного плаща и кавалерийского палаша решает не испытывать более судьбу и бросается наутек, но, не пробежав и десятка шагов, безвольным кулем валится наземь с эльфийской стрелой в спине.

  Спустя несколько секунд раздается щелчок спусковой пружины арбалета, и глухой стук обрывает булькающие звуки, издаваемые моим первым противником. Вот как - добивают своих же, дабы не сболтнули чего лишнего!

  - Стрелок на крыше! - истошно ору я, бросаясь к воротам, но эльф опережает меня. С необыкновенной легкостью он вскарабкивается на арку ворот и перепрыгивает на крышу.

  - По крышам будет уходить! - рычит разъяренный Ван Гален.

  - Окружаем квартал! - скомандовал я, отправляя Ван Галена, Коменжа и Рамиреса в Сливовый переулок, а остальных прибывающих помощников - вверх по Второй Ремесленной и на Моховую улицу.

  Впрочем, полноценной облавы не потребовалось. Уже через четверть часа неудачливого арбалетчика обнаружили в Сливовом переулке - спасаясь от преследования эльфа, тот самостоятельно сверзился с чересчур крутой крыши на мостовую и расшибся насмерть.

  - Экий ты неловкий, эльф! - беззлобно ругнулся Ван Гален. - Живьем нужно было брать!

  - Да не трогал я его! - Арчер сплюнул с досады. - Кто ж знал, что он поскользнется так не вовремя?

  Через два дня сержант городской стражи принес нам весть, что опознать удалось только одного из нападавших. Господин в черном плаще оказался известным в Монтере наемным убийцей по имени Гуго Палаш. В молодости он три года отслужил в кавалерийском полку, где весьма недурно научился обращаться с тяжелым палашом. За какие-то прегрешения на службе был отдан под трибунал и приговорен к десяти годам каторжных работ, однако сумел сбежать сразу после суда. Пару лет перебивался разбоем на дорогах, был примечен кем-то из подручных Кривого Нэша и с тех пор безбедно жил, выполняя заказы своего нового 'командира'. 'Рабочим инструментом' у него, естественно, был кавалерийский палаш, в честь которого Гуго и получил свое прозвище.

  - Хм, по всему видать, что господин Нэш - весьма серьезный мерзавец, - задумчиво промолвил я, пообещав себе на досуге узнать об этом неприятном господине как можно больше.

  Постепенно моя жизнь вошла в более-менее спокойное русло. Окружающие привыкли к тому, что за порядком в квартале присматривают вооруженные дворяне. Несколько удачно пресеченных попыток вымогательства и грабежа заставили держаться подальше от Второй Ремесленной не только работников ножа и топора, но и обычных воришек.

  Оценив все выгоды от существования подобного патрулирования, городская стража прекратила чинить нам препятствия. Тем более что все задержанные неизменно передавались в руки законных охранителей порядка Монтеры. А уж после того, как по настоятельной рекомендации графа де Фризе я оплатил вступительный взнос в столичную гильдию наемников и стал официальным налогоплательщиком, вопросы к моей деятельности окончательно пропали. Несмотря на мой отказ вступить в ряды доблестных стражников.

  Так что я вынужден был признать, что мое первоначальное мнение о Фризе оказалось ошибочным. А вот вечно подозрительный Арчер считал, что все добродушие графа происходит от желания загладить вину за то вечернее нападение головорезов Кривого Нэша.

  По заведенной мной традиции каждое утро нашего небольшого отряда, который решено было именовать Патрулем, начиналось с фехтования. На деревянной колоде значительно добавилось зарубок, а на ежеутренние тренировочные поединки пяти-шести пар фехтовальщиков неизменно сбегались поглазеть стаи уличных мальчишек.

  Благодаря расширению трактира удалось выторговать у мэтра Пигаля еще одно мансардное помещение под штаб-квартиру. Располагалось оно на самом углу, на стыке Второй Ремесленной улицы и Восточного тракта, имело окна на обе улицы и угловой балкон. Более удобного места для расположения дежурного наблюдателя просто не существовало.

  По всей видимости, у хозяина трактира были другие планы на это помещение, поскольку поначалу он довольно озадаченно чесал затылок. Но, посовещавшись со своим оборотистым племянником, не только отдал его в аренду Патрулю за очень умеренную плату, но и приказал не успевшим завершить все работы строителям внести изменения в планировку помещения. Обратный скат кровли был разобран и при помощи выросших стен поднят значительно выше. Благодаря этому со стороны двора появилась возможность установить еще окна и входную дверь. И со двора же пристроить прямо к этой двери отдельную лестницу. Таким образом, штаб-квартира не только увеличилась в площади, но и получила отдельный вход.

  Последнее оказалось тем более кстати, что количество наших клиентов продолжало неуклонно расти, и вскоре география патрулирования расширилась до семи полноценных кварталов, а количество моих подчиненных возросло до двух десятков.

  Беда случилась в последний день лета. И вина за случившееся лежит на мне одном, ведь я в ответе за всех своих людей. Ободренный положительными изменениями в своей жизни, я позволил себе расслабиться и не предусмотрел возникновения подобной ситуации. Хотя сейчас, когда уже случилось непоправимое, проблема казалась очевидной.