Рискованное приключение (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 58

— Да, а позавчера?

— Ты был с Минди.

— Я зашел сюда за футболкой для Минс через пять минут после того, как ты поднялась, и ты спала как убитая.

— Нет.

— Да, детка. Я забрал лед у тебя из руки, а ты даже не поморщилась.

А я-то думала, куда подевался лед.

Я решила, что лучше перестать говорить об этом, ведь, кажется, мои доводы не выдерживали никакой критики. Я отпустила его талию, уперлась ладонями ему в грудь и толкнула.

— Мне нужно собираться.

Макс поднял голову, взглянул на часы и крепко обнял меня, зажав мои руки между нашими телами.

— У нас есть еще двадцать минут, — тихо сказал он и снова уткнулся лицом мне в шею, положил руку мне на попу и притянул мои бедра к своим.

Я вцепилась в его футболку, пытаясь бороться с реакцией собственного тела, и, подняв голову, посмотрела на часы. Потом я прижала ладони к груди Макса и воскликнула:

— У нас нет двадцати минут! Я уже должна собираться.

Макс провел языком вверх по моей шее, потом вдоль челюсти и ответил:

— Ты можешь потом собраться побыстрее.

— Макс! Понятия «макияж» и «побыстрее» не сочетаются между собой.

Макс поднял голову и посмотрел на меня:

— Тогда смой его. С утра ты выглядишь такой же хорошенькой, как сейчас.

Я поняла, что мои глаза расширились от ужаса от одной только мысли о подобном, и объявила:

— Я совсем не готова выходить без макияжа в натуральном стиле Колорадских гор, как это делают красавицы от природы, которые, кажется, населяют Гно-Бон.

Макс усмехнулся и повторил:

— В натуральном стиле Колорадских гор?

Я решила не заглатывать наживку и рявкнула:

— Макс, отпусти меня.

Я была уверена, что он продолжал дразнить меня, когда спросил:

— Уверена, что не хочешь еще немного поваляться и пообниматься?

Однако, даже зная, что он дразнится, я помедлила, раздумывая над этой идеей, потому что она казалась привлекательной и более чем заманчивой.

Это стало ошибкой, которую я осознала, когда Макс расхохотался и быстро поцеловал меня, прежде чем встать с кровати вместе со мной.

Макс поставил меня на ноги, и я сосредоточилась, стараясь придать твердости своим ногам, похожим на желе. Макс быстро и умело застегнул мои джинсы, потом положил ладонь мне на затылок, притянул к себе и поцеловал в лоб.

Потом он отвернулся и пошел к лестнице, спрашивая:

— Принести тебе бокал вина?

Как же меня раздражает, что он такой заботливый.

— Да, — крикнула я в ответ.

— Герцогиня, — позвал он снова, когда я уже добралась до ванной. Я остановилась и посмотрела на лестницу, мне были видны только его торс и голова. — Возможно, это место и шикарное для Колорадо, но все-таки надень джинсы.

И он продолжил спускаться по лестнице. Я была благодарна ему за эти слова, потому что ненавижу быть одетой слишком нарядно. Это было бы ужасно.

Но это тоже было заботливо с его стороны, что снова меня раздражало.

* * *

Я внимательно оглядела себя в зеркале в ванной комнате Макса и прошептала:

— Что же ты делаешь, Нина Шеридан?

Отражение ничего не ответило, что меня несколько разочаровало, потому что Чарли тоже пропал, а мне нужен был совет.

Я взяла винный бокал с выложенной плиткой полочки и вышла в спальню. Посмотрев на часы, я увидела, что близится время старта, так что я поторопилась к чемодану, поставила бокал на прикроватную тумбочку и принялась искать свой клатч для выходов.

Я собиралась практически на автопилоте, потому что если позволю себе задуматься о том, что произошло в кровати, то не знаю, что сотворю. Например, попрошу Макса позвонить Броуди и Минди и сказать им, что мы пойдем в «Петуха» как-нибудь в другой раз, или найду Макса и скажу ему, что он умело пользуется руками, ртом и прочим и я никогда не покину его дом до самой смерти, или обниму его и шепну на ушко, что влюбляюсь в него.

Но поскольку ни один из этих поступков не казался мне здравым, то я продолжила действовать на автопилоте.

Однако именно автопилот привел меня к новой неудаче. В результате я умылась и нанесла макияж для выходов, который был насыщеннее и, вероятно, слишком нарядным для гор Колорадо. Я также завила волосы, не слишком сильно, просто чтобы придать локонам четкость и легкую волну. Затем я надела ободок, сделанный из трех тонких золотистых кожаных косичек, отвела волосы с лица и распределила косички на макушке, создав прическу в стиле греческих богинь. Я надела длинный белый сетчатый топ с глубоким вырезом на спине. Топ красиво облегал мои бедра (на самом деле, он облегал все). Снизу был пришит непрозрачный белый топ, полностью расшитый маленькими золотистыми пайетками. Опять же, возможно, это слишком роскошно для гор Колорадо, но у меня не было ничего другого. На случай, если мне вдруг потребуется шикарный наряд, я привезла золотистые босоножки на тонкой шпильке, которые подходили к топу. Так что единственное, что я могла сделать, чтобы сделать наряд менее броским, — это приглушить золото у себя в волосах, на теле и на ногах, поэтому я не стала добавлять никаких аксессуаров, кроме новых серебряных сережек и подаренного Максом кольца.

Я отыскала свой клатч в виде конверта из бежевой замши, сдержанный и не золотой, и достала бежевый палантин, в котором присутствовал блеск, но не бросался в глаза. Затем я воспользовалась духами, взяла пустой бокал и направилась к лестнице.

— Макс? — позвала я, спустившись вниз, и огляделась. Его не было ни на кухне, ни в гостиной.

Может быть, он устал ждать и уехал без меня? Хотя сомневаюсь, что дело в этом. Наверное, он занят какими-то своими, Максовыми, делами. Рубит дрова. Строит сарай. Спасает ребенка, попавшего в беду, или лезет на дерево, чтобы снять котенка. Что-то в этом роде.

Положив клатч и палантин на обеденный стол рядом со своей сумочкой, я пошла к раковине и помыла бокал, поставила его на сушилку для посуды и вернулась к своей сумочке.

Я нанесла на губы блеск и начала перекладывать из сумки в клатч все, что могло мне понадобиться, когда услышала, как Макс зашел с задней стороны дома.

Я повернулась к нему и увидела, что он надел свою черную кожаную куртку и сменил потертые джинсы на не такие потертые, добавив к ним толстый черный ремень, черные ботинки и темно-синюю рубашку в бордовую и темно-серую полоску. Густые темные волосы были отброшены со лба, и для меня оставалось загадкой, как у него получается делать это так идеально, потому что я не нашла никаких продуктов для укладки в его ванной.

Я готова была его съесть и почувствовала, как набухли груди. Когда взгляд Макса упал на меня, он внезапно остановился.

— Я готова, — крикнула я с фальшивой живостью и, пытаясь скрыть свою реакцию на его великолепие, занялась своим клатчем.

Я застегивала клатч, когда услышала шаги Макса по деревянному полу и почувствовала, что он подошел ко мне и остановился за спиной. Он обвил меня руками, так что его ладонь обняла мою левую грудь, и зарылся лицом мне в шею.

Я застыла.

— Ладно, Герцогиня, — прорычал он, — я не стану ворчать по поводу долгого ожидания, если в итоге получу такое.

Мои соски затвердели, а его комплимент отозвался глубоко в сердце.

— Макс, — прошептала я.

— Невероятно прекрасно, — пробормотал он, коснувшись носом моего уха, и от его сладких речей у меня по коже побежали мурашки.

Мой взгляд уловил какой-то проблеск, и я обратила внимание на наше отражение в окне. Макс стоял, все еще уткнувшись лицом в мою шею, его большое тело в темной одежде окружало меня: мои светлые волосы, мой блестящий топ, а я находилась в уюте и безопасности его рук.

Мне так сильно понравилось увиденное, что я неосознанно накрыла его руки ладонями.

— Мы опоздаем, — тихо сказала я, не в состоянии оторвать взгляд от нашего отражения, не в состоянии остановить то тепло, которое охватило меня от его слов, не в состоянии вспомнить все причины, почему он был таким хорошим, таким чудесным, но не годился для меня. Я могла вспомнить только причины, почему он такой хороший и чудесный, и застрять на них.