Папаши (СИ) - "bestbest" - Страница 14

Джон потер переносицу, перечитал еще раз список и отправился спать, решив, что настала пора импровизировать.

***

- Как ты думаешь, что бы сказала Зеленка, если бы могла говорить? – задав этот глубокомысленный вопрос, Макс перехватил Зеленку так, чтобы не запачкаться о свежевыкрашенные куски, и тихонько зашептал ей на ухо все то, что непременно должно было ее успокоить, включающее в себя банальное «синий тебе очень пойдет» и напыщенное «помни, ты служишь на благо науки» (какой науки – не уточнялось). Кошка благополучно миновала стадию «пастельные цвета – писк сезона», во многом одобренную миссис Хадсон, оказавшейся любительницей естественных кошачьих оттенков, но друзья решили, что пора двигаться дальше, а то вдруг Зеленка решит, что они про нее совсем забыли, занятые важными внутрисемейными делами.

Джеймс, засунув в банку с краской не только кисточку, но, казалось, даже собственный нос, ничего не ответил, деловито размышляя над тем фактом, что акварель, как он слышал, может быть легко смыта водой.

- Пожалуй, пора проверить, умеет ли Зеленка плавать, - сообщил он, сомневаясь, не потратил ли зря полбанки краски и почти день из жизни себя и Макса на то, что может быть смыто миссис Хадсон за несколько минут.

Зеленка, сидевшая до этой минуты совершенно спокойно, начала жалобно мяукать и пытаться вырваться из практически удушающего дружеского захвата. Но даже она понимала, что, когда Джеймсу в голову приходила особенно интересная идея, остановить его могли разве что кандалы, намертво прикрученные к ближайшей стене. А их в наличии у Зеленки не наблюдалось, к ее вящему сожалению.

Миссис Хадсон, как и обещала Джону, забрала их на весь день к себе, так что Зеленке, все еще радующейся необычайно вкусному корму, которым ее кормила эта милая женщина, пришлось с прискорбием осознать, что учиться бороться с водной стихией ей придется в новых для себя условиях.

Ванна была большой, средств для мытья, дающих огромное количество пены, было даже больше, чем нужно разумному взрослому индивидууму, и ровно столько, сколько требовалось двум деятельным детям, решившим, что в спокойной воде и дурак плавать научится. Проверив температуру воды локтем, именно так, как делал папа, Джеймс торжественно сообщил Зеленке ее главную жизненную миссию на сегодня, призвал к порядку аудиторию и помощника в запуске кошки в ванную (Макс, совмещающий эти должности, немедленно вытянулся по стойке смирно), и опустил кошку в воду.

Громкий крик, раздавшийся по квартире, заставил миссис Хадсон оторваться от изучения происходящего за входной дверью и понять, что Зеленка без боя не сдалась, а значит, пора вмешаться, тем более, что все интересное уже, похоже, закончилось. Миссис Тернер торопливо попрощалась и отправилась к себе.

***

Сантименты были изгнаны из жизни Шерлока Холмса примерно тогда же, когда он понял, что мама на самом деле куда больше любит послушных и милых мальчиков (представленных в их семье Майкрофтом), а отец и вовсе не всегда помнил, что у него есть дети. Разве что на Рождество, когда Шерлок получал традиционную книгу (обычно какого-нибудь Джона Локка, Иммануила Канта или даже Руссо), а Майкрофт – очередной десяток шелковых носков (как правило, они немедленно менялись дарами, и Шерлок смог установить рекорд в проведении опытов над изделиями чулочной промышленности).

Частная школа также не прибавила эмоциям хоть сколько-нибудь очков в свою пользу. Наоборот, умение владеть собой, логика и познания в химии, превосходившие в разы всех его одноклассников вместе взятых, а также несколько приемов японской борьбы, с которыми познакомил его Майкрофт (Шерлок никогда не говорил, насколько он был ему благодарен за это, впрочем, Майкрофт и сам все знал, в этом было преимущество общения с братом, облекать мысли в слова не было никакой необходимости), помогли ему пережить этот период своей жизни без особых потерь. Оказывается, люди не любят «слишком умных».

И вся его дальнейшая жизнь служила неопровержимым доказательством – что бы ты ни делал, не позволяй окружающим заметить, что тебя ранит их отношение, мнение или даже существование. И с Джоном он повел себя точно так же – после того, как он понял, что миссис Хадсон взялась за них всерьез, взвесив все «за» и «против», разработал небольшой план, как сделать так, чтобы все поверили, что они с Джоном пара, а значит, оставили в покое хотя бы на какое-то время. Чувств Джона он в расчет не принимал – ему просто не пришло в голову, что, во-первых, он может быть против (на взгляд Шерлока, преимущества плана были очевидны любому), а во-вторых, любая иная реакция была бы любопытна.

А Шерлок считал себя человеком до отвращения логичным.

Впрочем, в его плане оказалась одна сложность, которая вызвала к жизни всех демонов, которых Шерлок так старательно прятал почти всю сознательную жизнь.

Сложность заключалась в том, что ему совершенно неожиданно понравилось целоваться с Джоном.

Теплые губы, прижимающиеся к его, пальцы, неосознанно поглаживающие спину Шерлока, чьи круговые движения он чувствует даже сквозь толстую ткань пальто, тихий вздох удовольствия, которого почти не слышно из-за невероятно громкого биения пульса (пожалуй, стоит проверить, не было ли в его семье заболеваний сердца – оно вело себя очень странно, когда Джон был рядом, а особенно, когда Джон облизывался, улыбался, громко восхищался, то есть, очень часто). Шерлок знал, что целоваться – приятно для большинства живущих, но почувствовать это на себе оказалось совершенно другим.

И тогда он составил план Б.

У Джона ведь часто бывали подружки исключительно ради необременяющего секса?

Почему у него не может быть такого секса с Шерлоком? По крайней мере, тот не будет оставлять на его спине пошлейшие царапины (внезапно эта мысль показалась привлекательной), засосы на шее (а эта – еще привлекательнее), и, скажем, будет вести себя как взрослый человек, проводящий исследования собственной сексуальности.

Что в этом такого?

Мнения Джона он, как и всегда, спрашивать не собирался.

***

Шерлок постучал в хорошо известную ему дверь, стараясь, чтобы букета, который он спрятал за спиной, не было сразу заметно. Правда, когда Джон самым разозленным образом распахнул дверь, он забыл не только про эти попытки, но и про бутылку самого лучшего вина, которую только мог предложить ближайший супермаркет, и уж совершенно точно про то, что миссис Хадсон наверняка сидит в засаде вместе с миссис Тернер, и они вовсю наслаждаются ситуацией, расталкивая друг друга локтями, чтобы посмотреть в дверной глазок.

Хлопья пены покрывали волосы Джона, капли, доказывая знание законов гравитации, стекали по обнаженной груди, полотенце, в спешке намотанное вокруг бедер, не помогало сохранить никаких приличий, а наоборот, вызвало в сознании Шерлока самые развратные мысли (он даже не подозревал, что они там в принципе были).

А еще Джон был практически в ярости, глаза опасно прищурены, и, если бы не жалкие попытки не дать полотенцу упасть, кулаки, наверняка, были бы сжаты. Что уж говорить о крепко стиснутой челюсти и играющих желваках. Показалось, что Шерлок – последний человек, которого Джон был бы рад видеть. Стало неуютно.

- Мы вроде договаривались на шесть, – Джон наконец смог выдавить из себя хотя бы несколько слов. Вопросительной интонации во фразе не было вовсе.

- А сейчас, - Шерлок посмотрел на часы, хотя и был совершенно уверен в том, какое время они показывают, поскольку прежде, чем позвонить в дверь, сверился с ними раз двадцать, рассчитав, что данное время – идеальное для того, чтобы прийти (слишком рано – покажет нетерпение, слишком поздно – неуважение, вовремя – как будто выжидал специально), - пять минут седьмого.

- Да? – изумление, отразившееся на лице Джона, мгновенно вернуло Шерлоку самообладание. – Черт, извини, я так наслаждался возможностью принять душ без бесконечного «папа, иди уже сюда, телевизор как-то странно дымится», что абсолютно забыл о времени.