Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - Хансен Марк Виктор - Страница 21

– Нам всем ужин с индейкой, – заявили мы скучающей официантке.

– Закончился, – ответила она.

Мы на мгновение замолкли, переваривая эту информацию.

– Три порции спагетти, – наконец пробормотала я.

После столь нетрадиционного для Дня благодарения ужина мы заселились в мотель и сразу легли спать.

Всю ночь по техасским равнинам гуляли холодные ветры, а наутро коврик перед дверью оказался засыпан снегом.

Роджер быстро оделся и поехал на базу, а остальные – включая собаку – плотнее завернулись в одеяла. Но вскоре Роджер снова появился на пороге.

– Велели приходить в понедельник утром, – объяснил он, не глядя мне в глаза.

– То есть…

– …мы могли бы провести День благодарения с нашими родными, – закончил он.

Мы переглянулись.

Что ж, хотя бы дом мне не придется искать одной. С оптимистичным настроем мы отправились на поиски дешевого меблированного жилья, где разрешат жить с ребенком и собакой. В конце концов мы нашли более или менее подходящий трейлер, который соответствовал всем перечисленным требованиям, а еще, как мы позже узнали, стал приютом для блох.

Мы поселились в этом трейлере. Роджер целыми днями пропадал на учебе и готовился к занятиям по вечерам. Стараясь не отвлекать его, мы гуляли по трейлерному парку, смотрели телевизор и читали книги.

Тем временем приближалось Рождество. По маленькому черно-белому телевизору показывали радостные праздничные передачи, и я не могла не заметить, как сильно наше депрессивное временное жилище отличается от нарядных домов на экране.

Людям, которые не сталкивались с этим на собственном опыте, сложно понять, как много для нас, жен военных, значат домашние вещи. Нам приходится часто переезжать, поэтому мы ищем опору в знакомых вещах, которые и делают дом домом.

Я думала об этом, пока мои драгоценные рождественские украшения лежали в коробке в камере хранения. С собой я взяла только несколько раскрашенных деревянных игрушек. В машине не хватало места, а у нас совсем не было денег, чтобы купить новые.

Все это можно было бы вынести, если бы 25 декабря мне удалось оказаться дома, пусть не с семьей, но хотя бы с друзьями. Однако я понимала, что это невозможно.

Покупки на Рождество были очень простыми – несколько маленьких подарков для нас с мужем и чуть больше для Анны. В магазине тканей я купила несколько отрезов и набивку и каждый день, пока она спала, а собака лежала у моих ног, вручную шила ей подушку в виде розового слона.

За неделю до праздника мы купили настоящую елку, которая почти упиралась в потолок нашей гостиной. Вместе с дочкой мы сделали гирлянды из попкорна и клюквы, нанизанных на толстую нитку, повесили их на елку и на шаг отступили, чтобы оценить результат своих трудов. Дочурка была в восторге, и даже мне пришлось признать, что получилось весьма неплохо.

В рождественское утро Анна сонно вышла из комнаты, но ее глаза загорелись, когда она увидела под елкой гору подарков. Она сразу же схватила подушку-слона и прижала ее к груди. Я украдкой взглянула на мужа и заметила, как он обрадовался счастью дочери.

Позже мы оделись потеплее и вышли на улицу, взяв с собой целый стаканчик монеток для телефона-автомата, стоявшего у входа в трейлерный парк. Забившись в кабинку, мы желали нашим родным веселого Рождества, и они отвечали тем же, причем все мы говорили одновременно.

После обеда к нам в гости заглянуло несколько однокурсников Роджера. Никто из мужчин не привез с собой семью, и мы решили приобщить их к нашему скромному празднику. Похоже, их вовсе не смущало, что еду подавали на бумажных тарелках, а вилки и ножи были пластиковыми. Мы болтали и смеялись в гостиной до самого вечера. В конце концов они без особой охоты отправились обратно в свои неуютные бараки.

Так и закончилось это странное Рождество в Техасе.

С тех пор прошло много праздников – каждый из них приносил радость от чудесных подарков, красиво украшенных домов и роскошных елок. Но все они слились воедино в моих воспоминаниях. А тот год, когда мы встречали Рождество в ветхом трейлере с простой елочкой, я помню как сейчас.

Анна уже взрослая, у нее четверо детей. Она обожала подушку-слона и спала с ней, пока ткань не протерлась от старости. Тогда она надела на нее наволочку, чтобы как можно дольше с ней не расставаться.

Деревянные игрушки до сих пор каждый год украшают нашу елку и гордо висят среди более дорогих соседей. Они заслужили свое место.

Если бы кто-нибудь спросил меня, почему я так ценю простого деревянного солдатика, я бы ответила, что он напоминает мне о том Рождестве, когда я поняла, что на самом деле важно в жизни.

В этом году мой брат снова приехал домой на Рождество.

Нет, меня раздражает не он сам, а суета, которая поднимается с его появлением. Он редко звонит, никогда не пишет, его три раза выгоняли из института, и он нигде не работал больше шести месяцев. Он навещает родителей только на Рождество, и то им приходится покупать ему билет на самолет. Прошу прощения за дерзость, но всякий раз, когда Джеральд приезжает на Рождество, родители ведут себя так, словно сам Христос сошел на землю, чтобы отпраздновать свой день рождения.

Пока нет Джеральда, мы не наряжаем елку. Потом к нам приходят дядя Джим и тетя Лиз, и папа весь вечер снимает видео, даже не наводя фокус. У мамы все это время глаза на мокром месте, она ходит по соседям и рассказывает, как это прекрасно, когда в праздники семья собирается вместе.

Странно, что родители до сих пор не убрали из вертепа младенца Иисуса и не заменили его пластиковой копией моего брата.

В рождественское утро, после любимого завтрака брата – блинчиков с шоколадной крошкой, картофельных оладий и яблочного сока, – нас всех подвергают пытке под названием «время подарков».

Мама всегда точно знает, что мне нужно. Без предупреждения появившись на пороге моей квартиры, она тут же начинает делать довольно явные намеки на то, что я найду под елкой.

– Дэвид, тебе бы не помешала кофеварка, – сказала мама однажды, заглянув ко мне после похода по магазинам в преддверии Рождества.

– Мам, но я не пью кофе.

– А если гости придут? – тут же нашлась она. – Твой брат пьет кофе.

– Джеральд живет в семистах милях отсюда, – ответил я. – Он ни разу у меня не был. Если он вдруг приедет, я отведу его в «Старбакс» за углом.

Мама кивнула.

– И все же кофеварка никогда не помешает.

Само собой, открыв подарки в рождественское утро, я обнаружил кофеварку, словарь и четыре пары носков.

Знаете, что получил Джеральд? Подписку на журнал «Энтертейнмент Уикли» и конверт, полный денег.

Денег!

И так всегда. Я получаю носки, а он – деньги.

– Мы точно не знали, что тебе нужно, – сказала Джеральду мама, – и решили, что ты найдешь способ потратить их с пользой.

– Кстати, о пользе, – вставил я, открывая словарь. – Может, поищем определения некоторых слов? Например, «раздражать» или «враждебность»…

Но никто меня не услышал – все наблюдали, как Джеральд пересчитывает купюры.

После обеда я убирал со стола, а мама фальшиво пела рождественскую песню, загружая посуду в посудомойку. Папа с Джеральдом сидели в гостиной и смотрели футбол.

Игра была не очень интересной, поэтому я пошел наверх под предлогом, что мне нужно в туалет.

Я прошел мимо спальни родителей и заглянул в старую комнату Джеральда.

Про себя я называл ее «Храмом чудо-мальчика», ведь за шесть лет с момента отъезда Джеральда мама не передвинула там ни одной вещи. Его кровать, стол, лампа – все было на своих местах. На полке стояли альбомы со школьными фотографиями, на стене висели плакаты. Я бы не удивился, если бы под кроватью обнаружились его грязные носки, лежащее там еще с тех времен.