Я вернусь за тобой (ЛП) - Хасс Дж. Э. - Страница 26

— Еще, — умоляю я, — я хочу еще.

— Детка, — рычит он, — ты вскоре получишь все это. Но для начала этого хватит. А теперь возьми в свою ладонь мои яйца и ласково сожми их, словно в своих руках ты держишь самое драгоценное сокровище.

Я в ту же секунду сжимаю ладонью его яйца, полностью подчиняясь ему. Мне нравится, когда он приказывает мне во время секса. Это чертовски горячо. Кончики моих пальцев слегка перекатывают мягкую нежную кожу его яиц.

— Да, именно вот так, так просто идеально, Харпер. Я так хочу, чтобы ты взяла их в свой рот, провела по ним языком.

И я сразу же хочу последовать его словам, пытаюсь высвободиться из его хватки, но он меня останавливает.

— Только не здесь. Потому что я буду трахать тебя всю ночь напролет, как только твой рот окажется на моем члене, а голова между ног.

Он убирает мою руку и принуждает меня взять мои пальцы в рот, облизать и пососать их так, как он это любит. Джеймс проскальзывает в меня членом неспешно и не торопясь, словно у нас есть все время мира, чтобы испытать оргазм.

Ручка двери поворачивается около моего бедра. Затем раздается стук. Мужской голос из-за двери сыплет ругательствами в нашу сторону.

— Не обращай на него внимания, — шепчет мне Джеймс. — Он для нас не важен. Я имею в виду именно то, что сказал. Важны только я и ты.

Мужчина стучит опять, на этот раз говоря немного громче. Но Джеймс отвечает своими действиями, он впечатывается в меня жестче, и я издаю протяжный стон. Еще один толчок, еще один стон. И потом я понимаю, что он делает это специально, чтобы разозлить людей по ту сторону двери.

— Только я, — говорит Джеймс, склоняя свою голову, чтобы посмотреть в мои глаза, — только я могу делать с тобой такое, только я должен иметь значение для тебя прямо сейчас. — Я сразу же забываю о том, что творится за дверью. Все, что я вижу, это красивые зеленые глаза, за которыми скрывается его душа. — Только я, Харпер. — Он опускает голову и прикусывает мою кожу на плече, заставляя меня вскрикнуть.

— Да, сделай это еще раз.

И он делает. Он трахает меня фантастически. Медленно. Вколачиваясь в меня своей твердой длиной. Не обращая внимания на то, что происходит по ту сторону двери, пока он, наконец, не изливается в меня, выкрикивая мое имя, в то время, как я выкрикиваю его.

Мы сжимаем друг друга в объятиях, настоящих объятиях. И ждем, пока схлынет оргазм. Снаружи слышится все больше голосов. Кто-то угрожает, что позовет полицию. Я приподнимаю брови, глядя на Джеймса.

— Пожалуйста, — говорит он, достаточно громко, чтобы услышали люди, столпившиеся снаружи. — Это гребаная пустыня Мохаве. Я уверен, что никто не приедет.

Он ставит меня на ноги и берет пару влажных салфеток, чтобы освежить меня.

— Спасибо, — произношу я едва слышно, когда он держит мои шорты, чтобы я могла вновь их надеть. Он даже застегивает молнию и пуговицу. И потом, когда мы приводим себя в порядок, он поворачивает замок и открывает дверь. Нас награждает злым взглядом коротышка мексиканец, какой-то подросток показывает нам в знак одобрения большие пальцы, а также я вижу взгляды отвращения от пожилой пары.

— Иногда, — говорит Джеймс, останавливаясь напротив пожилой пары, — просто нужно воспользоваться и насладиться моментом, понимаете? Я не могу знать, когда жизнь решит устроить нам «резкий поворот», поэтому веду себя соответственно. У нас была ссора. И затем мы «помирились». Жизнь вновь хороша. Поэтому... — он слегка кланяется, усмехаясь пожилой леди, которая определенно очарована его честностью, — примите мои извинения.

Он держит мою ладонь, пока мы не подходим к «Хаммеру», затем открывает дверь для меня, обходит вокруг и садится со своей стороны.

— Так, — говорит Саша. Она лежит на сидении «Хаммера», засовывая в свой рот разноцветные леденцы, чертовски потная, потому что в машине жарче, чем в гребаном аду. — Если вы сейчас попытаетесь объяснить, почему вас не было так долго, я закрою свои уши и буду петь ла-ла-ла. Поэтому просто не нужно.

— Наконец-то, — говорит Джеймс, когда заводит «Хаммер» и включает передачу. — Наконец-то я сделал то, что смогло заткнуть Смурфетту.

И меня тоже, думаю я про себя, когда смотрю на пустыню, которая простирается за окном. И меня.

Потому что неспешность и честность подкупают меня каждый раз.

Джеймс

Мне нравится думать о пустыне, когда кровь после убийства практически стекает по моим рукам, но чувствовать обжигающий жар пустыни за пределами дома с кондиционером — это совершенно другое. И в «Хаммере» 1992 года не наблюдается хорошей системы кондиционирования.

Сейчас мы, скорее всего, в аду.

Но пустыня это и есть ад, к которому я могу прикоснуться, который я могу почувствовать. Этот ад принадлежит мне. Этот ад взывает ко мне, радушно приглашает меня и предлагает искупление за мои ужасные грехи. Жара пустыни дарует мне искупление, которое я с радостью принимаю, если это означает, что страданий на такой жаре будет достаточно, чтобы высушить кровь с моих рук.

Ненавижу гребаную жару.

Ненавижу гребаную пустыню.

Но когда вы имеете дело со смертью, вы должны искупать грехи всеми возможными способами. И поэтому мой девиз: «все может быть хуже, чем сейчас».

В аду может быть намного хуже, чем в Соноре⁶ летом. Но, возможно, настоящий ад это и есть Сонора в разгар лета с влажностью девяноста процентов.

— Хм, — произносит Харпер, когда мы смотрим на крошечный домик, который Мерк называет «конспиративный дом в пустыне Сонора», из чуть прохладного салона «Хаммера», где все-таки есть в наличии, пусть никудышный, но климат-контроль.

— Мне не кажется, что в этом домике есть кондиционер.

— Да у этой лачуги едва есть стены, — добавляет Саша. — Я не собираюсь туда идти. Могу поклясться, что там намного больше гремучих змей, чем снаружи.

И она, скорее всего, права насчет этого.

— Ой, да ладно, вы вдвоем преувеличиваете. Дом вполне нормальный.

Бл*дь. Гребаный Мерк. Этот психопат никогда не делает все должным образом. Никогда. Ну, у кого может быть такая дыра для конспиративного дома? Моя всегда забита всем необходимым, что может понадобиться, когда решишь сбежать. У меня есть пушки, тачка, есть аптечка медицинской помощи в каждой ванной комнате. Также, ко всему прочему, у меня есть в запасе сухие продукты питания в кладовке...

— Может, поедем в отель, — говорит Харпер с надеждой в голосе. — Я уверена, что в Палм-Спрингс есть отличные отели, не так ли? — Она немного кривится, когда поворачивается, чтобы оглядеться по сторонам.

Я просто уверен, что она, как и я, ненавидит пустыню.

Я глушу мотор, и кондиционер перестает работать. Мы втроем не успеваем быстро выбраться из машины, и поэтому наша одежда сразу промокает от пота.

— Пойдемте, давайте хоть немного отдохнем, а потом, когда солнце скроется за горизонтом, подумаем, что делать дальше. В любом случае нам необходимо немного отдохнуть и переждать тут ночь, затем с утра начнем двигаться.

— Джеймс, сейчас время обеда, — говорит Саша, раздраженно хлопая дверью сзади.

Я беру Харпер за руку и не обращаю внимания на нытье Саши. Она может идти куда ей угодно. Я за нее не отвечаю. Мы направляемся к входной двери, пока она осматривает все на наличие змей, а Харпер следует за мной, так как я тащу ее за собой. Домик Мерка выглядит, будто его построили люди, которые жили в этой землянке еще в далекие времена. Саша была абсолютно неправа: стены — преимущество этого дома. Толстые — в метр толщиной — глинобитные стены. Я это знаю, потому что входная дверь сделана в углублении, по которому можно судить о толщине стен.

Я беспечно хватаюсь за ручку, но быстро отдергиваю руку назад, потому что обжигающий металл оставил ожог на моей ладони. Гребаная пустыня. Я использую свою футболку, чтобы повернуть железную ручку и понимаю, что дверь открывается вовнутрь.