Императрица снежной страны (ЛП) - Роулэнд Лора Джо - Страница 4

Господин Мацудайра похитил Масахиро.

Сано вскипел от дикой ярости, которая ударила ему в кровь. Правитель Мацудайра похитил его сына, заставил его и Рейко прожить в аду два месяца.

— Вы! — Сано бросился на правителя Мацудайра.

Сегун воскликнул в испуге. Охранники оттащили Сано от правителя Мацудайра, который выглядел равнодушным. Сано боролся с ними, крича:

— Что вы сделали с ним? Где он?

— Что происходит? — закричал сегун.

Сано глубоко вздохнул. Сказать, что правитель Мацудайра похитил его сына, сделав еще один шаг против него, в их длительном конфликте, уповая на благородство сегуна? Но ведь Мацудайра был его двоюродным братом и может занять его место во главе диктатуры.

— Осторожнее, канцлер Сано! — зловещим голосом предупредил правитель Мацудайра, качая головой, его улыбка исчезла. — Думаю, вы можете навредить себе больше, чем мне.

В мозгу Сано благоразумие сцепилось с гневом и победило. Он отбросил свои эмоции, потому что он знал, что правитель Мацудайра был прав.

Сегун не догадывался, что его двоюродный брат захватил контроль над Японией и Сано сдерживал амбиции правителя Мацудайры. Никто не осмелился сказать ему это, а он сам не был достаточно наблюдательным, чтобы заметить очевидное. Противостояние Сано и правителя Мацудайры было окутано заговором молчания, потому что если бы он узнал, неустойчивое равновесие сил могло опрокинуться в направлении, которое не устраивало никого из них. Их соперничество могло дать толчок трехсторонней гражданской войне, если поддерживающие их князья предпочтут поддержать сегуна, который наследовал право управления. Они быстро поймут преимущества объединения под знаменем одного законного лидера. Это лучше, чем поддерживать силы двух претендентов. Сегун мог выйти победителем, несмотря на его личные недостатки. И в случае поражения Сано будет гораздо хуже, чем правителю Мацудайре.

Даже если правитель Мацудайра потеряет свои владения, армию и свое политическое положение, его кровные узы с сегуном оградят его от казни за измену. Он останется жить и будет иметь шанс восстановить свое положение. Сано же был посторонним человеком и потому будет предан смерти, также как и вся его семья, и все его ближайшие соратники.

В таком положении язык Сано прилип к гортани, у него были связаны руки. Он мог только смотреть с ненавистью на своего врага, который подло поразил его в его самое уязвимое место.

— Я не забуду этого, — сказал он голосом, настолько резким, настолько угрожающим, что правитель Мацудайра вздрогнул.

— Забудьте все, что? — робко заговорил сегун.

— Где он? — снова спросил Сано.

На лице правителя Мацудайры вновь засияла его чванливая улыбка:

— На острове Эдзо.

Хотя Сано был шокирован, он быстро понял, что еще не все потеряно. Новость о том, куда правитель Мацудайра послал его сына, не оставляла ему выбора. Все нити конфликтов и несчастья в его жизни были переплетены. Вся эта дискуссия подводила к одному выводу.

— На Эдзо, — повторил правитель Мацудайра, — где вам следует разобраться в сложившейся ситуации. Его глаза сияли торжеством зла. — Он должен был прибыть в замок города Фукуяма месяц назад. Вам следует поспешить.

— Если вы хотите, спасти вашего сына — подразумевалось в его словах. Итак, выкупом за Масахиро была поездка Сано на остров Эдзо, а еще больше — его отсутствие в Эдо. Несмотря на обстоятельства, Сано почувствовал облегчение. Наконец-то он узнал, где был Масахиро. Конечно, Мацудайра мог солгать, но самурайский инстинкт Сано говорил ему, что в данном случае ему можно верить. Конечно, правитель Мацудайра мог с легкостью приказать убить Масахиро, но такой шаг не давал ему никаких политических преимуществ, так как Масахиро был для него более ценен живым, в качестве заложника.

Теперь все мысли Сано переключились от всех иных дел и забот к его главному приоритету — спасению собственного сына. Все люди вокруг него уменьшились в размерах, как если бы смотреть на них с обратного конца подзорной трубы. Его охватило чувство новой миссии, все остальное стало карликовым, в том числе и правитель Мацудайра. Сано расквитается с ним позже.

— Прошу меня извинить, ваше превосходительство, — сказал Сано, кланяясь сегуну — Я должен подготовиться к поездке на остров Эдзо.

— Ах, ты собираешься, что ли? — В голосе сегуна прозвучало облегчение. Все, что он смог почерпнуть из их разговора, было то, что Сано собрался выполнить его приказ. Еритомо посмотрел на Сано странным, извиняющимся взглядом, как будто он считал себя виноватым в затруднительной ситуации, в которой оказался Сано.

— Ну, э-э, успешного плавания.

Сано уже был в дверях. Он устремился на север, как если бы он был собакой и правитель Мацудайра бросил ему палку, которую надо принести.

Водопад каскадами низвергался с вершины высокой скалы. Лучи заходящего солнца золотили разливающуюся около старой кривой сосны воду. Холодная вода лилась на Хирату, который сидел погруженный по пояс в воду прямо под водопадом, так далеко в лесу, что мало кто бывал там.

Его обнаженное тело онемело под поверхностью воды, он не чувствовал своих ног и ягодиц. Его грудь дрожала на ледяном ветру, его зубы стучали, несмотря на стиснутые челюсти. Его кожа была бледна, как лед, губы и ногти посинели. Его волосы прилипли к голове, его мышцы и вены выделялись как темные шнуры под его натянутой кожей. Закрытые веки дрожали, когда он пытался игнорировать свои физические страдания.

Это был необходимый ритуал для достижения следующего уровня в овладении секретами дим-мак, древнего мистического боевого искусства, которое он изучал в течение четырех лет.

Во время последнего урока он боролся со своим учителем, старым священником Озуно. Их поединок начался на рассвете, мечами, посохами, ножами, просто голыми руками и магическими заклинаниями они стремились поразить друг друга. Днем, наконец, когда Озуно уложил Хирату на землю и провел лезвием по горлу, они оба рухнули на землю, исчерпав все силы.

— Я не люблю в этом признаваться, но ты почти избил меня, — неохотно сказал Озуно. Но на его суровом лице была заметна гордость за своего ученика и за результат собственного обучения. Под его неопрятными седыми волосами блеснули проницательные глаза:

— Ты готов для испытания на водопаде.

Хирата застонал:

— Что хорошего даст мне то, что моя задница в течение десяти дней будет мерзнуть в ледяной воде водопада?

— Что хорошего мне от этого будет, что делать, зачем это все нужно? — передразнил его Озуно. — Хоть бы раз в жизни, дурачок, выполнил указание, не подвергая его сомнению! Но после объяснил:

— В твоем теле имеется тюрьма, которая держит твой ум в плену. Чтобы остаться один на один с космосом и почерпнуть его мудрость, мы должны освободить наше сознание. Мы делаем это, подавляя все чувства, повергая тело в состояние, близкое к смерти. Только после этого ум может перейти на более высокий уровень просветления.

— На что же это истинное просветление похоже? — спросил Хирата.

— Этого нельзя описать, это можно только испытать, — сказал Озуно. — Ты узнаешь, когда его достигнешь.

Теперь Хирата, как Озуно научил его, изо всех старался замедлить биение своего сердца, чтобы ограничить приток крови к жизненно важным органам, чтобы приостановить все свои телесные процессы до минимального уровня, необходимого для выживания. Наконец-то холод и звук низвергающегося водопада отступили от его сознания. Его дух балансирует на узкой грани между жизнью и смертью. Границы между ним и окружающей средой растворились. Его ум плавал в чистом, освобожденном спокойствии.

Он чувствовал людей в далеких деревнях. Он почувствовал восхождение вверх и вверх, над огромным человеческим миром, созвучное миллионам голосов, мыслей и эмоций. Своим внутренним видением он ощутил звезды и отдаленные планеты. Он поднимался все быстрее и быстрее. Его дух поднялся с уверенностью, что он был на грани прорыва на более высокий уровень сознания.