Освобожденная - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 40

Ого! Девушка изменилась в лице.

– Что за хрень ты несешь? Я знаю, кто я такая.

Джулиан с сомнением посмотрел на нее.

– Так скажи мне!

Его требование запустило целую цепь событий. Не в силах встретиться лицом к лицу с суровой реальностью, Лили сделала то, чего не делала никогда.

– А знаешь? Забудь.

Она развернулась и помчалась прочь от Джулиана.

Точнее, попыталась. Девушка добежала до края крыши и уже готовилась спрыгнуть с нее, когда ангел схватил ее за талию и повалил наземь. Лили понимала, что Джулиан говорит правду, все же наотрез отказывалась это признавать.

Джулиан поднял ее, и Лили тотчас приняла очередное неверное решение в целой череде неверных решений. Навалилась на него и толкнула изо всех сил. Он отступил в сторону, и Лили по инерции пролетела мимо. Джулиан снова попытался схватить ее, но она увернулась, после чего оба они повалились на пыльную крышу.

Чувствуя, как мускулистое тело прижимает и удерживает ее, Лили в гневе заколотила кулаками по груди ангела.

– Слезь с меня!

Джулиан без труда поймал девушку за руки и зафиксировал их по обе стороны от головы.

– Лили, я восемь лет слежу за тобой. Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь. Наблюдал, как ты принимаешь одно решение за другим, и ни разу – за исключением того, что ты позволила себе иметь свою квартиру – не видел, чтобы ты сделала что-то для себя. Все твои мысли лишь о Святилище и долге, но другие нефилимы не замыкаются на своих обязанностях и живут полной жизнью. Где же твоя жизнь?

Лили резко замотала головой. Ей хотелось возразить, что ее жизнь не сводится только к долгу и службе, но нужные слова не приходили на ум. Кроме Джулиана и квартиры, у нее не было ничего своего, и она действительно никогда ничего для себя не делала. Он так давно следил за ней, что прекрасно это знал.

– Знаешь, как Падшие называют нефилимов? Мы называем вас пушечным мясом. В ту ночь, когда ты погналась за Ваалом, ты была пушечным мясом. Поступила так ради Святилища, но где они были, когда ты лежала на последнем издыхании, на пороге смерти? Ты приняла это безумно храброе решение как Лили или как нефилим?

– Прекрати. – Лили не хотелось этого слышать.

– Черт, Лили, ты ведь не только нефилим. Ты – Лили. – Ангел отпустил ее запястья. – Ты бесстрашна в битве, но мысль о том, чтобы пожелать что-то для себя самой, тебя до ужаса пугает. Что происходит между нами? Ты впервые позволила себе делать что хочется просто потому, что тебе действительно хочется этого. И это тебя путает. Я вижу это всякий раз, когда ты рядом. Борешься со своими желаниями и постоянно их боишься. Боишься, что станешь плохим нефилимом. Не плохим человеком, а плохим нефилимом.

Его слова не просто обрушились на Лили – она была потрясена. До глубины души. Правда еще никогда не была столь сильна и могущественна. Лили прекратила сопротивляться. Ее грудь быстро поднималась и опускалась.

Джулиан наклонился к ней, и кончики его волос коснулись ее щек.

– Я восемь лет ждал, когда ты это поймешь. Ждал, когда увидишь себя такой, какая есть. Ты Лили Маркс, красивая, невероятно умная женщина, которая умеет сострадать – и эта способность отличает тебя от остальных нефилимов. Важно не то, что ты умеешь сражаться и насколько ты отличный воин. Важно лишь то, что ты смотришь на меня и видишь человека, а не Падшего, – он замолчал, а потом пылко продолжил: – Под маской долга и службы скрывается Лили. Понимаешь ли ты, что значишь для меня? Я захотел быть человеком, а не тем, кем являюсь. Из всех людей – будь то нефилимы или нет – ты единственная заставила меня желать этого. Ты сделала это. Лили. А не нефилим.

Она пораженно смотрела на него, не в силах выдавить ни звука. Его слова… Кажется, ей никогда в жизни не говорили ничего приятнее. То, как Джулиан видел ее, восхищало, потому что все остальные – да и она сама – считали Лили лишь охотником. Но слова ангела испугали ее, как пугали и чувства к нему – и отчаянное желание близости.

Джулиан коснулся лбом лба девушки.

– О, Лили, разве ты не понимаешь? Нет ничего плохого в том, чтобы желать любви, дома и даже чертового палисадника. Желания и страсть не делают тебя плохим человеком.

Проклятье, она была готова расплакаться. Лили повернула голову и зажмурила глаза. Джулиан отвел в сторону прядь рыжевато-каштановых волос, которая разметалась по ее щеке, и мягко повернул девушку лицом к себе. Она открыла повлажневшие от слез глаза. Имей Лили хоть немного опыта в таких вещах, то увидела бы в его взгляде мощное и настоящее чувство.

Он провел пальцами по ее щеке.

– Лили?

– Знаешь, я ведь сейчас тебя ненавижу, – пробормотала она.

– Вовсе нет. В этом-то и проблема. Ты никогда не испытывала ко мне ненависти.

Лили прерывисто вздохнула. Конечно, он снова был прав. Но ей даже хотелось обнаружить в себе это чувство. Так все стало бы гораздо проще. И все же Джулиан понимал девушку так, как никогда не понимали ни Люк, ни Натаниэль. Невидимые барьеры медленно начинали трескаться.

Он поцеловал ее так глубоко, что Лили показалось, будто душа вот-вот вспыхнет ярким пламенем. Падший ангел завоевал ее душу точно так же, как чуть раньше завоевал сердце.

Прошло уже две недели после того, как Джулиан открыл ей правду, но его слова все еще вызывали улыбку у нее на губах, не меркла она даже тогда, когда ей снова и снова приходилось сражаться с врагом. Лили посмотрела на приспешника, которого только что ликвидировала. Повернувшись спиной к мертвому телу, девушка откинула назад голову.

Черт, как же она устала.

Весь день следила за тренировками Майкла и всю ночь охотилась – в промежутках ей удавалось урвать в лучшем случае часа четыре сна. Правда, можно было бы спать по пять с половиной часов, перестань она время от времени ускользать на встречи с Джулианом.

Налетел теплый ветерок, который бросил ей на лицо несколько прядей. Лили снова радостно улыбнулась. Она с удовольствием пожертвует часом-другим сна и как можно дольше проведет время вне безопасности Святилища, если это будет означать, что засыпать она будет удовлетворенной.

Джулиан был невероятно искусным любовником. Он умел доставить ей удовольствие и губами, и пальцами, наслаждению, казалось, не будет конца. Последнюю черту пересечь так и не удалось, хотя несколько раз они балансировали на самой грани. Прошлой ночью Лили умоляла его овладеть ею. Ей было все равно, что в тот момент они стояли на крыше отеля Hilton. Прямо там. У всех на глазах. Девушка отчаянно желала его, и он прекрасно знал это.

И все же Джулиан стойко отвергал все ее порывы. Проклятье.

Хотя Лили и не хотела этого признавать, целыми днями она ждала не только его прикосновений. После той ночи, когда состоялся тот тяжелый разговор и Джулиан заставил ее принять собственные чувства, между ними все изменилось. Девушка уже не считала его Падшим – если вообще считала когда-то. И это могло привести к тяжелым последствиям.

Они даже обменялись телефонными номерами. Когда Джулиан велел Лили записать номера своего мобильного и всех трех клубов, которыми владел, ей это показалось забавным. Ангел странно посмотрел на нее, и пришлось объяснить, почему она смеется над тем, что они только сейчас дошли до стадии обмена телефонами. Джулиан все равно ничего не понял, и в конце концов Лили махнула рукой и перестала пытаться.

Ее улыбка стала шире.

В этот момент проснулся ее внутренний голос, который шепнул: «Вспомни об Анне. Именно так все и случилось с Анной».

Не обращая на него внимания, Лили подошла к краю крыши и почувствовала знакомое покалывание на коже. Она повернулась и с удивлением увидела громадного парня, который приземлился ровно в центре крыши.

Гэйб не спеша приблизился к ней с дерзкой улыбкой на губах.

– Эй, малышка! Давно не виделись.

Лили попятилась и чуть не свалилась вниз, но успела удержаться на ногах. Не считая кратких встреч в Святилище, она не видела Гэйба с той самой ночи в прачечной клуба. Ее щеки залила краска.