Убить Рудольфа - Черепах Олег - Страница 24

Зачем уничтожили Ливию,

Когда та цвела оливою?

Суровый полковник Каддафи

Растерзан арабской мафией,

Всему виной нефтедоллар,

У джинна есть имя – Воланд…

Ведьме из Южного Чада,

Ей пятьсот лет,

Живет в глубокой пещере,

Хранит зеленый портрет.

Древним камням Нагорья –

На заклание птиц,

Ястребам из-за моря –

Проклятье границ,

Священному древу Ироко

Печется маисовый хлеб.

В память живого пророка

Помните, смерти нет!

Ведьме из Южного Чада,

Ей пятьсот лет,

Живет в глубокой пещере,

Хранит зеленый портрет.

Черная мамба проклятьем

Предателям впрыснет яд!

Смерти песчаной объятия

В прах их следы обратят…

© Черепах Олег, июнь 2016

Я никогда не рассказывал моим друзьям о том, как однажды группу выставили на улицу, лишив записи альбома! Я имею ввиду мой первый состав, с которого все и началось.

Я смотрю на соблазнительную грудь Тигры, ее полуоткрытый бархатный ротик застыл в вопросе…

На протяжении четырех дней у меня адски болело горло, и я сидел дома.

– Артем? Тебе интересно послушать? – Я почему-то злюсь, когда просто представляю его, отмудоханного скинами. – Артем, – говорю я, – ты можешь разбить кулаки об эту стену?

Я передаю банку с пивом Тигре, она с жадностью слизывает пену. Я не мог не то чтобы петь и продолжить запись голоса в студии, меня элементарно трясло от инфекции в горле. Одно я знал точно: нужно поберечь голосовые связки. Звукачи на дорогой студии подумали, что их кинули панки, все закончилось большим скандалом. С тех пор идея создать собственную студию повисла в воздухе.

Нам нужно было найти помещение под студию, в звукачи я прочил Шимбо. Попробовать заинтересовать предложением о сотрудничестве, иначе наша общая знакомая Ежиха сообщит ментам, что он к ней грязно домогался? Ему ведь не известно ни о нашем старинном приятеле следаке Жоре, ни о сумашедших фанатах из Мытищ, ни о том, что я наводил на них газовый револьвер, когда те обували говнопанка на косуху.

Нам нужно было помещение.

Я вспоминаю.

– Но его желание, – спрашивает Тигра, – оно не в счет?

Шимбо мелко подрагивает всем телом, смотрит на меня, опускает голову, думает. Черт! На него неприятно смотреть. Он сдается. Грозный Шимбо, который всегда знал, что прав, начинает истерить.

– Я ненавижу вас, москвичей! Уроды! – орет он мне в лицо.

– Успокойся, приятель. Просто я проверял твою стрессоустойчивость и лояльность к жанру панк-рок. Некая художественная провокация в стиле Тарантино...

– Знаешь, Черепах, – Шимбо нервно теребит пальцы рук, – ты меня вывел из себя, поэтому могу сказать все, что накипело. Во-первых, – говорит Шимбо, – Москва дарит новую жизнь и возможности, но по прошествии лет она навязывает собственную пластинку непреодолимых обстоятельств, которые нагружают с головой и включают в сумасшедшую гонку на выживание. Во-вторых, моя подружка кинула меня с жильем. Ты понимаешь? – спрашивает он, доставая из кармана ключи от квартиры, которой нет. – Мои деньги!!! – ключи звякают и снова исчезают долгой памятью в кармане брюк. Наверно, так звенят колокольчики на кладбище в полночь. – Что я хочу сказать, когда утверждаю, что москвички – это вампирши? Рано или поздно ты начинаешь доверять и любить ее, но фактически никогда не знаешь, когда тебя укусят, пожелав твоей крови.

– Я тебя услышал, Шимбо, – прервал я его. – Твои негативные убеждения тянут целый поездной состав себе подобных. «Если все бабы стервы, и ничего нельзя изменить», «Если в гонке на выживание ты обречен», «Все известные люди эгоисты, а я не хочу быть эгоистом»… Какой самоограничивающий список неудачника...

2006 год.

Одновременно с открытием собственной студии я занялся дизайном и выпуском собственного мерча, потому что наравне с музыкой необходимо развивать и продвигать визуальный ряд.

Я пишу по электронной почте в никуда: мне так дорога Москва, что я готов разнести ее на легион злобных троллей. Я кайфую, зажигаясь ее волшебной силой. Мечтайте осторожно! Мечты идиотов сбываются! Тигра меня больше не полюбит…

Артем Арсеналыч, позевывая, ожидает, пока я выговорюсь, и мы зальем мои переживания «Очаковским». Но я не успокаиваюсь и прижимаюсь лицом к монитору, экран сливается со мной и закручивает в водоворот, прямо в омут влагалища винды. Вдруг электронное письмо зависает, взрывается острой болью в оголенном нерве зуба, и возвращается ко мне в матрицу желаний.

Пока я переживаю себя со стороны, Арсеналыч зачитывает мне из своей любимой книги еще одну нелепость: «Слишком рано для суицида, но поздно для прощения».

Я набираю следующий текст и показываю его Артему: «Когда мы пресыщаемся, то становимся ленивы!» Я написал, но Тигра никогда это не прочитает…

«Во мне пылала страсть. Я – удвоение наших желаний обладать тобой…»

Вынырнем из водоворота, и очутимся среди вдыхающих гарь промзоны Капотня – ко мне, Тигре и Арсеналычу. Мы играем концерт в «Р-клубе» на сцене выше человеческого роста. В зале Тигра мотает своей белокурой гривой волос, и кричит охраннику у сцены, пытающемуся сдержать напирающую толпу, что-то в ухо…

Мы начинаем подпрыгивать в такт с барабанами стараясь, при этом еще и попадать по струнам гитар. Перед нашими лицами в пять рядов колышется толпа оголтелых панков. Когда на тебя смотрят сотни глаз, выхлоп чувств обостряется до точки кипения. Концерт заканчивается призывными кричалками: «Азъ – инкорпорейтед!!!» Бедные админы клубов, в которых мы выступали. Им постоянно приходилось подсчитывать убытки от разбитых стульев и унитазов. Их часть работы – санитар в сумасшедшем доме.

– Понимаете, перебор в чем-то не безвкусица, – говорю я, – штука в том, что никому не хочется стареть: ни на сцене, ни в зале. Когда атмосфера концерта утихает, у многих становится невыносимо одиноко на душе, и как тут не залить в себя горючее? Потому что каждый приближает сегодняшнего панка к жизни обывателя, потребителя рекламы всякого говна.

Вновь оказываемся в Москве. Полдень, 21 век. Мы тормозим мотор, собираясь отправиться в собственную студию сводить дорожки песен альбома «Фронт Аттак». На ветровое стекло налипает принесенная ветром тысячная купюра. Тигра с веселым смехом выскакивает за ней, хватает банкноту и опять прыгает в тачку на заднее сиденье в мои объятья.

Однозначно, это знак свыше! Предзнаменование гонорара в туре с новым альбомом…

«Возможно, это самые мои меркантильные мысли», – прикидываю я, прищурив глаза.

И сейчас Тигра скажет вслух: «Я так сильно тебя хочу, Олег Черепах, что, возможно, вскоре брошу…»

Да, вот так я в чувствах организовывал студию Азъ инк.

Но то, что ни Тигра, ни Артем, ни мои родители не окажутся со мной рядом в это лето 2016, я пока не знал.

О, помните обо мне, помните обо мне!!! Я не эфемерен.

Действующие лица: Артем «Арсеналыч» Козлов (2004-2010), постоянный гитарист нашей банды, звукач и аранжировщик студии «Азъ инк»; Лена «Тигра» (2005-2008), самая моя большая страсть и падение…

Далее на иллюстрации представлены 4 альбома, записанные в студии «Азъ инк». Полную дискографию и классическую инфу про группу «Азъ» вы найдете в Википедии: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Азъ_(группа)