Не та дверь (сборник) - Варго Александр - Страница 18

Он подхватил Женю, посадил на колени. Люба уселась рядом, и тут же с другого бока на кровать опустилась Алла.

– Доброе утро, – сказал Вася и поморщился.

Какое же, к чертям, оно доброе? С другой стороны, надо же было с чего-то начинать.

Дети вразнобой откликнулись и снова замолчали. Он вздохнул. Оттягивать неизбежное сделалось уже совершенно невозможно.

– Дети, наша бабушка. Она… ее больше нет с нами. – Говорить правду оказалось тяжелее, чем Вася думал.

Когда-то ему казалось, что в слове «умерла» или «умер» нет ничего особенного. И вот – не смог произнести.

Но этого и не потребовалось.

– Бабушка умерла? – Люба повернулась к Алле, и Вася, стыдясь себя самого, ощутил мгновенное облегчение.

Жена молча кивнула и притянула дочку к себе. Прошло несколько секунд, и он услышал тихие всхлипывания.

– Папа. – Женя потянул отца за руку, и Вася опустил взгляд. – А что такое «умерла»?

Отец замешкался, пытаясь понять, как лучше ответить, чтобы четырехлетний малыш понял его. Все-таки до минувшего дня он думал, что дети впервые столкнутся со смертью гораздо позже, лет так через десять, а то и пятнадцать. Ведь мама была еще совсем не старой, да и на здоровье почти не жаловалась.

– «Умерла» – это когда человека больше нет. Совсем-совсем, нигде.

Он помолчал немного, борясь сам с собой, и все же решился. В конце концов, маме это было бы приятно.

– Но, знаешь, бабушка думала, что когда умрет, то будет жить на небе и оттуда за нами смотреть. А может, и помогать чем-то. Вот нам грустно, а она оттуда как будто улыбнется, и всем станет лучше. – Вроде бы надо было еще что-то сказать, но Вася понятия не имел, что именно.

– Она мне больше не будет рассказывать сказки про Боженьку? Да? – Не дождавшись ответа, Женька заплакал.

Вася баюкал сына и отчаянно завидовал малышу, который мог так свободно и естественно изливать свои горе и боль слезами, как только они подступали к глазам.

Алла оказалась права. Звонки и в самом деле начались, когда они еще только умывались. К этой минуте Вася уже успел решить для себя, что не будет тянуть с выбором. Вряд ли он смог бы серьезно выгадать, если выслушал бы всех тех, кто желал небескорыстно помочь ему. Да даже если бы и мог – не было у него сил на то, чтобы раз за разом превращать свое личное горе в предмет торга, обсуждать похороны мамы с чужими людьми, которые просто хотели на этом заработать. Поэтому Вася позволил первому же человеку, позвонившему им, спокойно изложить все, что тот хотел сказать, заранее согласившись с тем, что примет его условия.

Мужчина, назвавшийся Анатолием, бодро выразил ему свои соболезнования и тут же перешел к делу. Оказалось, что он владел ситуацией до мелочей.

– У вас все сложнее, – услышал Вася. – Смерть насильственная, тело сейчас в судебно-медицинском морге. Нужно получать разрешение у прокуратуры. Она доследственную проверку проводила. А сегодня, сами понимаете, воскресенье, завтра – праздник. Мама ваша верующая была? Тогда она, конечно, хотела бы, чтобы похороны состоялись в срок. Вы, разумеется, можете попытаться сами все оформить…

Несмотря на апатию, владевшую им, Вася усмехнулся. Вот и довелось познакомиться. Раньше он только от других слышал да в Интернете читал, каковы они, такие вот помощники. Что ж, люди не врали. Эти спецы знали, на чем надо делать деньги. Верный доход. С другой стороны, ему и таким же людям, как он, потерявшим близких, было не до беготни по кабинетам. Туда сходи, там подожди, здесь попроси…

– Сколько это будет стоить?

Анатолий назвал цену. Вася понятия не имел, дорого ли запросил решальщик – это слово всплыло из подсознания и тут же намертво прилипло к данному типу, – но торговаться не стал. Тот пообещал приехать буквально через полчаса, забрать документы, все сделать в лучшем виде и поспешил распрощаться.

«Другим торопится звонить», – подумалось Васе.

Он положил телефон в карман шорт и пошел на кухню завтракать.

Решальщик приехал даже раньше, когда они еще пили чай на кухне. Анатолий – полноватый мужчина средних лет с крупными залысинами по бокам – взял бумаги, еще раз заявил о соболезнованиях, заверил, что все будет сделано в срок, и поспешил откланяться.

Вася закрыл за ним входную дверь, вытер правую ладонь о шорты и остановился. Он обнаружил, что не знает, чем ему заняться дальше. От бюрократической волокиты их с Аллой избавили, мамину комнату они прибрали еще ночью, как только ушел следователь. Что теперь?

Есть еще что-то очень важное. Нужно начинать делать это уже сейчас. Но Васе никак не удавалось уловить мысль, плавающую на самой границе с подсознанием. Возможно, потому, что не очень-то и хотелось.

Он дошел до спальни и лег на кровать. Вид белого потолка над головой успокаивал, обволакивал душу пеленой впечатления, что все хорошо, кругом полный порядок. Если полежать еще немного, то и вовсе никаких забот не останется, даже самых мелких.

Вася лениво подумал, что теперь его некому укорять в праздности, как это водилось за мамой, которая с утра до вечера хлопотала по дому, почти не давала себе отдыха. И вот она умерла.

Остался ее родной брат Иван. Этот майор МВД на пенсии без тени стеснения делился своим мнением по любому вопросу, особенно когда считал, что надо поучить молодежь жизни. Так он думал почти всегда, но все же был не в счет, так как не жил с ними. Дядя Иван регулярно приезжал в гости к сестре.

Будет ли он появляться столь же часто после ее смерти? Вася в этом крепко сомневался, несмотря на то, что внучатых племянников дядя искренне любил. В общем, теперь можно было спокойно, без этого вечного чувства вины, прилечь на диван после работы.

Ему вспомнилось, как менялась Алла, когда в доме были мама и ее брат. Она словно становилась меньше. Вася, как мог, утешал и подбадривал жену, но она все равно успокаивалась и оживала только после отъезда дорогого гостя.

Потом всплыло и закачалось на мягких волнах безмятежности, баюкавших Васю, еще одно слово: «поминки». Он не обратил на него особого внимания, не понял значения и снова распахнул свое сознание навстречу белизне потолка, желая как можно скорее вернуться в блаженное забытье. Но ощущение уюта уже покидало душу, неудержимо просачивалось ручейками в разные стороны.

Вася попытался ухватить хоть тень былого ощущения тепла, однако вместо этого тут же наткнулся на леденящий укол непонятного слова, которое никак не хотело покидать его память. Наоборот, оно с каждой секундой вело себя все более беспардонно, то и дело лезло на глаза, своими острыми углами превращало остатки грез в бесполезную драную ветошь.

Тогда Вася наконец-то вспомнил, что же означает это слово.

Надо было вставать, теперь он это знал, но полежал еще какое-то время. Перспектива обзвона родни придавливала его к кровати огромным прессом.

«Кто из них действительно огорчится, по-настоящему ощутит потерю, узнав о смерти мамы? – спросил себя Вася. – Дядя Иван? Да, пожалуй. А еще? Кто из них интересовался ею, ее делами, здоровьем, пока она была жива?»

Вася знал маму. Звонки родственников ее очень радовали. О каждом из них она спешила рассказать сыну и всегда улыбалась при этом. Сколько раз это было за последние годы? Пять? Семь? Вася не думал, что больше десяти.

Теперь ему предстояло обзванивать этих людей и звать их на поминки по маме, которую они похоронили в своих сердцах задолго до этого.

Он смог собраться с духом только через несколько минут борьбы с внутренним голосом. Тот весьма красноречиво убеждал его в том, что если Вася полежит еще полчаса или даже час, то ничего страшного не случится и на поминки никто не опоздает.

Кое-какие номера родственников он в последние годы забил в телефон на всякий случай, но этого было мало. Полный перечень хранился в маминой телефонной книжке, толстой, в темно-коричневой обложке из искусственной кожи. Между страниц в ней во множестве лежали рецепты, рекламные листовки и какие-то памятки, оставшиеся еще с советских лет. Собственно, и сама книжка сохранилась с той эпохи. Вася помнил, как листал ее, будучи еще ребенком. Ему было чрезвычайно интересно все, что находилось внутри.