Ар Деко - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 26

Корень всех ответов кроется во мне самом, в моем характере, который рвут пополам авантюризм и осторожность. Я ведь не номером в «Ритце» и обедами в «Ла Террас» сейчас наслаждаюсь, а тем, что веду игру, вживаюсь в образ, эдакая смесь актера и одержимого азартом игрока за зеленым столом. Хороший я актер? Поверит мне публика? Если поверит, то я получаю приз. И деньги тут даже не главное, я свою жизнь в Латинском квартале на вот эту, будь она даже настоящей, менять совсем не хочу. Для Поля Высоцкого аргентинский наследник — скучное и неинтересное существо. Зачем менять настоящую игру на возможность ходить с вечеринки на вечеринку? В чем смысл такого существования? Мне уже тяжело проводить время с Марго, потому что невыносимо скучно.

Так что так: не буду я пока сходить с дистанции, пробегу еще несколько кругов, посмотрю, как дела пойдут дальше. Если их понесет под гору, то, может быть, я еще и успею покинуть гонку. А не успею, значит — не судьба, значит — проиграл. Не всегда же выигрывать, верно?

Почему немцы могут хотеть ограбления аукциона? Простейший ответ — чтобы ограбить грабящего, но он не выглядит очень уж правильным, потому что грабящий может и неудачу потерпеть. Значит, им нужен скандал? Может быть. Что еще? Не знаю, темна вода во облацех, мало информации. Надо встречаться с Краусом, на вербовку не соглашаться сразу, постараться выудить из него как можно больше. И какой-нибудь аванс, в доказательство дружбы. Пусть, например, усмирят Антенуччи. Если усмирится, то можно пока соглашаться.

А если мы ни о чем не договоримся? Тогда надо бы заранее готовиться к отходу, пожалуй. Куда? Для начала из квартиры. Даже если помимо Антенуччи меня начнет искать полиция, то и это не так страшно. Во-первых, они долго не ищут, у них других хлопот хватает. Если ты просидел где-то тихо, как мышка, больше месяца — о тебе и забыть успеют. Еще паспорта у меня есть, целых два. Еще один французский, совсем как настоящий, с удостоверением личности резидента Зоны Большого Каира, с которым я могу пересекать границу вообще свободно, просто предъявив это самое удостоверение, и бельгийский, со штампом въезда.

То есть теперь надо снять комнату в меблирашках и взять другую машину. Комнату искать подальше от Латинского квартала, то есть поближе к Двадцать шестой улице. Там район застроен большими домами и заселен все больше чиновниками и клерками, считается совершенно не криминальным, там проще всего затеряться.

Так что вот этим бы и нужно заняться покуда. То есть надо выйти из номера, поехать переодеться, взять газету «Le Caire Français» и искать в объявлениях. И быть при этом очень, очень осторожным.

В общем, я решительно собрался и покинул отель на такси, попросив высадить меня на Тридцать Третьей, неподалеку от дома, но в стороне. Описав пару кругов по району вокруг дома, я без особого труда обнаружил серый «ситроен», стоящий в полусотне метров от арки, через которую я обычно выезжал из гаража или входил домой через черный ход. В машине сидел один человек, не знаю — тот ли, что и раньше, или другой. Номер был прежним. Наблюдение, как мне кажется, даже не было слишком скрытным, скорей выглядело как намек: «Мы приглядываем за тобой».

Со стороны парадного входа я никого не обнаружил, но это ничего не значило, потому что наблюдать можно было из кафе на углу, а там сейчас чуть ли не битком, наблюдателя не вычислишь.

Я задумался. Как лучше поступить? С одной стороны, конфликт с людьми Крауса мне не нужен, но с другой — лучше показать, что у меня тоже есть своем мнение по разным вопросам. Пусть даже и не планируя быть с немцами совершенно честным, я все равно буду пытаться в открытую гнуть свою линию. Если я изображу полную покорность судьбе, то они могут и не поверить, потому что сам Краус прекрасно осознает тот факт, что крючок у них слабый. Но вот нужно ли начинать прямо сейчас?

Да не помешает.

Обогнув квартал по кругу, я подошел к «ситроену» сзади, со стороны пассажирской двери. Открыл ее рывком и уронил себя внутрь, рядом с водителем, одновременно направив на него пистолет.

— Добрый вечер. Чем заняты?

Человеку за рулем было за тридцать. Вроде бы невысокий, худой, какой-то весь блеклый и невзрачный. Он сразу поднял руки перед собой, показывая открытые ладони, и положил их на руль.

— Я друг господина Крауса, — сказал он. — Вы недавно встречались.

Ответил он на английском, но с явным немецким акцентом.

— Да, я знаю, — кивнул я с полной готовностью понять и простить. — А здесь что делаете?

— Трудно сказать одним словом, — он чуть пожал плечами. — Отчасти я за вами слежу, вы меня давно заметили, отчасти вас охраняю. Если бы на вас напали сицилийцы, например, я оказался бы рядом.

— Поехали, — я кивнул вперед. — Прокатимся.

— Куда?

— Пятьдесят пятая улица, в самый конец.

— И что там?

— Увидите. Не беспокойтесь, я тоже никого убивать не собираюсь, если вы, конечно, не начнете делать глупости. Давайте держаться в рамках приличий.

— Хорошо, — сказал он просто, заводя машину. — Вы аккуратней с пистолетом, у этой модели очень легкий спуск, я таким пользовался много раз.

— Я знаю. Не беспокойтесь.

— Не думаю, что это удачная идея, — практически равнодушно сказал он. — Вам проще разрешить все проблемы с моим боссом.

— С боссом я поговорю. Но пока проблема вы. Наблюдение у моего дома и есть проблема. Мне это не нравится. Еще не нравится, когда обыскивают мою комнату и лезут в сейф. Не нравится постоянная слежка.

— Как поедем? По улице до конца или через Восьмую Авеню? — на таксистский манер спросил невзрачный.

— По улице до конца.

Вести машину он умел. Уметь — это не разгоняться насколько получится, это как можно меньше тормозить и не терять скорость. Вроде и плавно, и даже не так уж быстро, но…

Оба молчали, и он, и я. Нервным водитель тоже не выглядел, но и я бдительности не терял, пистолет все время был направлен ему в бок. Калибр маленький, но даже одна пуля может вызвать заражение, и тогда не каждый госпиталь его сумеет откачать. Разве что частный, позволивший себе прикупить Камень Силы, способный победить инфекцию. Буду я стрелять? Ну, если он не хватится за свое оружие, то точно не буду, но он же этого не знает, верно?

В конце Пятьдесят пятой не было ничего интересного, это зона фабрик и складов, рабочий день уже закончен. Почему мы ехали именно туда? Потому что там очень трудно взять кэб, вот и вся причина. Придется немало пройти пешком. И поэтому, когда мы остановились у длинного забора с огромной надписью «Строительные материалы Бакстера», я просто сказал ему:

— Вылезайте.

Он хмыкнул, но возражать не стал. Вышел и даже отошел к забору, держа руки на виду. Я просто передвинулся на его место и сказал:

— Я оставлю машину там, откуда мы уехали. Приятной прогулки.

— Всего хорошего, — чуть наклонил голову он.

Дома времени терять не стал. Схватил первую попавшуюся обувь и одежду вместе с вешалками, бросил в чемодан, сунул за пазуху пакет с деньгами из тайника, весь запас оружия побросал в кожаный докторский саквояж и метнулся со всем этим в гараж. Выгнал «форд» и понесся прочь с этого места, постоянно проверяясь. «Ситроен» так и стоял пустым там, где я его оставил.

По пути сообразил, как сделать все оптимальным образом. Остановился у какого-то бара, разменял за стойкой шиллинг и зашел в телефонную кабинку возле туалетов. Набрал Иана.

— Ты на работе, как вижу? — спросил я вместо приветствия.

— Я всегда на работе. Что-то случилось?

— Нет. Но мне нужна другая машина на время. Есть что-нибудь на примете?

— Есть годовалый «Пежо 402» и тоже годовалый «Шеви Стандарт Сикс». Хочешь купить или в прокат?

Опция «взять покататься» не предлагалась.

— Они хоть с документами?

— «Пежо» уже совершенно чистый. «Шеви»… ну, там, в принципе, тоже уже все нормально.

Понятно. Иан иногда сам приворовывает машины, переделывает и продает своим людям. Ворует машины попроще, переделывает он хорошо, пока никто не попался, но мне «пежо» предпочтительней, я объяснял причины.