Сделка (СИ) - "shellina" - Страница 11

— Хорошо, но вначале ответь мне на вопрос: почему ты решила, что я маг?

— Когда я тебя тащила, мне показалось, что тебе в спину дует ветер: целенаправленно так дует, не давая упасть и как бы подталкивая вперед. Но, скорее всего, показалось. Твоя очередь.

— Значит, дело обстоит таким образом. Рождение мага фиксируется особыми чарами, расположенными в высших сферах с незапамятных времен. Чары эти стационарные и в подпитке не нуждаются. Так вот, рождение ребенка, наделённого магическим даром, фиксируется и сообщается ректору Академии. В эту семью присылается куратор, отвечающий за данный сектор, который берёт ребенка под свою опеку. Семье, если она не состоятельная, выделяются деньги, чтобы маленький маг смог достойно прожить до поступления в Академию. Магов очень мало рождается, поэтому каждый случай отслеживается с особой тщательностью. Причём выяснить, у кого именно родится одарённый ребёнок, не представляется возможным. Конечно, процент вероятности родиться магу в семье, в которой хотя бы один из родителей является волшебником, более велик, но здесь не угадаешь. Пока ребёнок растет, его постоянно посещает куратор, под руководством которого развивается магическое зерно одарённого. В возрасте двадцати пяти лет это зерно достигает своего потолка, и молодой человек уже может поступить в Академию, где его научат, как управлять своим даром.

— А разве пока он растет, он не может натворить бед — ведь пользоваться своим даром он не умеет? – в её голосе звучало любопытство. Наверное, это было связано с ассоциациями, вызванными у Гвен этой её книжкой, которая как бы сказка, но как бы и нет.

— Разумеется, нет. Чтобы активировать силу, преобразовать её в поток заклинания, необходимо наличие этой самой силы, слово, которое её активирует, или по-другому — заклинание, и жест, который и выпустит эту преобразованную силу на волю. Есть, конечно, самородки, которые сами что-то новое придумывают, но таких единицы. Кроме того, такой возраст выбран магистрами ещё и для того, чтобы ученики изучали только магические науки и не отвлекались на изучение общих для всех предметов, таких как чтение, письмо, география, история, математика, общие законы мироздания, риторика и многое другое из того, что изучает благороднорождённый. Маг, несмотря на то, в какой именно семье он родился, сразу же возводится в дворянское достоинство, со всеми прилагающимися к нему правами и обязанностями. Кроме того – дворянство это наследное, то есть маг может передать своё имя будущим детям, — я замолчал, переводя дух.

— А факультеты? По какому принципу проводится распределение?

— Распределение проводится по личностным предпочтениям. Маг сам выбирает стихию. Хотя, я однажды читал старинный трактат о жрецах храмов, таких, в каком мы побывали. Там говорится, что жрецы были изначальными магами. И при посвящении не они выбирали стихию, а стихия выбирала их. Зато они могли обращаться к выбравшей их стихии напрямую. Их сила не была ограничена размером зерна. И им не нужно было время на восстановление этого своего источника. Поэтому-то вся охрана, что была оставлена, работает до сих пор. И сами храмы выглядят так, словно хозяева недавно отлучились совсем ненадолго. А ведь на самом деле прошло уже несколько тысяч лет. Но я отвлёкся. Итак, факультеты. Ну, тут все понятно: земля, вода, воздух, огонь, жизнь и смерть. Вначале, первые два года, все изучают общую магию, в том числе и исцеление (так что нам не важно, какого именно мага мы встретим). Затем идет разделение, и обучение происходит уже в зависимости от факультетской принадлежности ученика.

— Звучит вполне логично, — задумчиво произнесла Гвен. – А ты, похоже, был очень любознательным мальчиком, и любил не только плоть в рыцарских забавах укрощать, но и в библиотеке посидеть. Признайся, тебе от своих наставников по ратному делу прятаться не приходилось? Чтобы древний трактат почитать?

— Нет, не приходилось, — зло процедил я сквозь зубы. Почему она себя так ведёт? – Отец поощрял мою любовь к книгам.

— Ты отдохнул? Ну что, двинемся потихоньку? – она задала этот вопрос совершенно спокойным голосом. И сразу же начала подниматься. Я последовал её примеру, ничего не отвечая при этом.

Когда мы уже стояли на ногах, то услышали невдалеке какой-то шум и голоса, принадлежащие нескольким людям.

Ольга.

Рыцарь обиделся. Хотя ничего обидного я вроде не сказала. Или это больная тема? Хотя я не остановилась, даже если бы знала, что мой вопрос причинит ему неудобство. Мне нравилось его доставать, я получала от этого какое-то извращенное удовольствие.

Когда я тащила его из оврага, мне действительно показалось, что воздух подталкивал Артура. Бред, конечно, но всё же.

Голоса, прозвучавшие совсем неподалёку, заставили меня подпрыгнуть и начать озираться по сторонам. Артур так и не сказал, кто его чуть к праотцам не отправил. Может, это были разбойники? И, может, они решили довершить начатое, и заодно меня прибить, как особо ценного свидетеля?

— Артур, кто это? Разбойники?

В его взгляде было все, что он думал о моих умственных способностях. Надо сказать, оценка была так, на троечку.

— Гвен, ну подумай немного. Какой нормальный разбойник будет обитать так далеко от тракта? Кого он здесь грабить будет? Богразов?

— Ну, у тебя же нашлось, что брать, — мы сейчас как никогда напоминали семейную пару, спорившую о каком-то пустяке.

— Это были не разбойники, — Артур скривился. — Это был мой сводный брат. Сейчас не время об этом говорить, давай позже, когда нас никто услышать не сможет.

— Тогда кто это? – я некультурно ткнула пальцем в выходящих из-за деревьев шестерых небритых мужиков с луками и ножами. Один из них тянул за узду лошадь, которая тащила по едва заметной тропинке узкую телегу, чем-то наполовину заполненную.

— Охотники, — произнес Артур и уверенно заковылял мужикам навстречу.

— Откуда ты знаешь? – зашипела я, цепляя его за руку с явным намерением остановить.

— На телеге цеховой знак охотников, — терпеливо прошептал Артур, — его невозможно подделать, они все изготавливаются магами, и если бы специальность этих людей изменилась, то знак изменился бы тоже.

— Дикий мир — вы совершенно ничего не знаете о контрафактах, но ничего, я тебя просвещу как-нибудь, — продолжала ворчать я, одновременно пытаясь не отставать от Артура, что сделать было совсем несложно, потому что рыцарь уже, похоже, держался только на упрямстве.

— Приветствую вас, уважаемые охотники, позвольте поинтересоваться, куда вы направляетесь? – голос у рыцаря стал совсем слабым, я скорее почувствовала, чем увидела, что он теряет сознание, обхватила его за талию.

Старший из мужиков понял, что с рыцарем общаться бесполезно и обратился ко мне.

— Мы направляемся в Чернгерск, это в дне перехода отсюда, охота была весьма успешной. А как вы здесь оказались, мистрис, и что с вашим…

— Мужем, — подсказала я. – Я мистрис Свинг, а это мой муж Артур Свинг, мы направлялись в столицу, и на нас напал местный хищник, э… бограз, — вспомнила я название твари, костяные наросты которой находились в шлеме. – Мой муж нас спас, он такой храбрый, — в моем голосе было столько восхищения, а во взгляде столько обожания, что даже рыцарь перестал падать в обморок и с удивлением уставился на меня. А я между тем продолжала отрабатывать на охотниках нашу легенду. – Но он был тяжело ранен в бою, и нам пришлось бросить все наши вещи, чтобы мы смогли добраться до мага, способного нам помочь.

Охотники смотрели на нас уже не настороженно, а сочувственно, а на рыцаря с явным уважением.

— Позвольте у вас поинтересоваться, уважаемые охотники, а в этом Чернгерске маг есть?

— Да, мистрис, маг у нас есть. Сильный маг. Поговаривают даже, что он один из магистров, которому надоела суета большого мира и он решил отдохнуть и заняться своими исследованиями в глуши.

— А какой это маг? – меня начало мучить любопытство.

— Вроде земля. Вы уж простите, мистрис, но я не разбираюсь в принадлежностях магов к стихиям. Что-то ваш муж совсем плох, помогите ему лечь на повозку, да и сами садитесь.