Десантники «Сил Спасения» - Каплан Виталий Маркович - Страница 45

Но куда?! Зачем темноту скручивают в огромную спираль? Нет, это, оказывается, не спираль, а бесконечно длинный колодец, и его, словно прозрачную пылинку, несёт ввысь бешеный ветер, безумная неодолимая сила, и нельзя ни пошевелиться, ни вскрикнуть.

И всё-таки он каким-то звериным, отчаянным рывком обернулся. Там, у светящегося белым пятнышком входа что-то бесформенное валялось на стальном полу. И Сергей вдруг понял, что это месиво – не что иное, как он сам. Это – он. Он – там. И в то же время здесь, летит по колодцу в потоке холодного ветра.

Но уже не было ни боли, ни стальных стен камеры, да и чёрный колодец куда-то пропал. А была – лестница.

Сергей поднимался по крутым, истёртым миллионами ног ступеням. Ничего, кроме ступеней, не существовало. Ни потолка, ни стен, лишь серый камень внизу.

Лестница казалась бесконечной, но Сергей почему-то знал, что это иллюзия, что конец есть и он близок. Чья-то спокойная, уверенная воля вела его вверх, и с каждой секундой становилось всё светлее. Свет лился непонятно откуда, но Сергей об этом не думал. Он чувствовал, как рождается в нём сила, неизвестная, немыслимая ранее сила.

А потом вдруг лестница кончилась. Кончилась самой обычной площадкой – точь-в-точь такой же, как и шестнадцать лет назад, в Ленкиной пятиэтажке.

Он растерянно стоял перед единственной дверью, самой что ни на есть привычной, земной. И не знал, что делать дальше.

Дальше был Голос:

– Ну, здравствуй. Ты всё-таки пришёл. Поздновато, правда, но сумел всё-таки, прорвался. Теперь иди вперёд. Ты ведь знаешь, что должен сделать.

– Знаю, – ответил Сергей, оправляя непонятно откуда на нём взявшийся белый комбинезон. Тот был малость великоват, но лишь самую малость.

Значит, вот так… Кто бы мог предположить?! Белый… Вот и открылась его тайна. Он ждал чего угодно, но не этого. Выходит, время всё-таки обратимо? Ладно. Значит, так и должно быть.

– Да, я знаю, – повторил Сергей. – Значит, всё было не зря.

Он распахнул дверь и шагнул вперёд.

Костя сидел на краю лесной поляны, привалившись к огромной сосне. Здоровенный, руками не обхватишь, ствол блестел на солнце горячими рыжими капельками смолы, от её запаха слегка кружилась голова. Белый привалился к соседней сосне, потоньше.

Всё вокруг тонуло в жаркой, душной тишине, а звон кузнечиков в густой траве лишь усиливал её. И только иногда где-то у них над головами подавала голос невидимая птица.

– Я, кажется, помню эти места, – задумчиво протянул Костя. – Тут недалеко деревня есть, Захаровка, мы там с мамой отдыхали у её подруги, тёти Наташи. Я тогда ещё маленьким был, в третий класс перешёл. Или это я путаю?

– Нет, Костик, – подтвердил Белый, – ничего не путаешь. Вы с мамой действительно были здесь. Просто к тебе возвращается память. Причём со скоростью крейсерского звездолёта.

– Значит, уже всё?

– Значит, – неожиданно весело произнёс Белый. – Ты вырвался, ты в Реальности, и Корпусу до тебя уже не дотянуться. Они имеют власть лишь по ту сторону Границы.

– Вы хотите сказать, по ту сторону реки? – уточнил Костя.

Белый некоторое время молчал, глядя в бледно-голубое, выцветшее от жара небо.

– При чём тут река или пещера? Это лишь одна из моделей перехода. Всё могло бы выглядеть иначе. Брёл бы ты, к примеру, по дремучей тайге без ружья, без компаса, вместо крыс гонялись бы за тобой волки. Или безводная пустыня, змеи… Граница-то она граница, да только особого рода. Чтобы её перейти, вовсе необязательно двигаться в пространстве. Можно стоять на месте – и всё же мгновенно её пересечь. Пойми, переход – это не когда меняется место, это когда меняешься ты.

– Значит, получается, я смог бы вернуться сюда прямо из Корпуса? – Костя удивлённо посмотрел на Белого. Тот молчал, чему-то улыбаясь. – Зачем же тогда пещера, озеро?.. – проговорил Костя с досадой.

Ему стало не по себе. Неужели страшный путь по Дыре оказался лишним? Выходит, что скитание в путаных коридорах Корпуса, подслушанное собрание, ледяное подземное озеро – всё это было не нужно?

– Нет, – откликнулся наконец Белый. – Тебе такое не под силу. Во всяком случае, пока. Твой путь – через Интерпретацию. Ты, конечно, не совсем понимаешь, что я имею в виду, да это для тебя сейчас и не важно. Всё уже позади. Не расстраивайся, главное, что ты почти всё сделал сам.

– Ну да, сам, – усмехнулся Костя. – За дурачка меня держите? А дверь в карцере? Она что, сама по себе взялась?

– Дверь? Да как тебе сказать… – пожал плечами Белый. – А может, она появилась случайно? Как тебе такая версия?

Костя натянуто улыбнулся.

– Ничего себе случайность! Вы же меня ещё во сне научили, как действовать. Помните – «если будет очень плохо, считай до десяти – делай рукой вот так».

И Костя резко ввинтил ладонь в душный, перекатывающийся горячими волнами воздух.

Белый посмотрел на него с непонятной грустью.

– Эх, Костик, Костик… Всё бы тебе понимать буквально. Ну при чём тут рука? Дело же совсем в другом. Тут, знаешь, как со спортсменами. Они перед состязанием дёргаются, нервничают, и боли всякие странные у них появляются, и уверенность в проигрыше. И тогда что? Если при команде имеется неглупый врач, даст он такому вот бедолаге таблеточку. И разрекламирует её как панацею от возникших проблем. И правда, после таблеточки спортсмен себя отлично чувствует, ни болей, ни страхов. А на самом деле дали ему обычную аскорбинку, кальций или ещё что-нибудь столь же безвредное. Главное – человек верить начинает. Плацебо это называется.

– Погодите, погодите, – никак не мог сообразить Костя. – Выходит, я сам её и создал, дверь?

– Выходит, что так. Нужно было уйти – ты и открыл ход. Почти самостоятельно. На девяносто девять процентов.

– Ну хорошо, на девяносто девять, – не сдавался Костя. – А оставшийся процент? Он откуда?

– Всё бы тебе расскажи, – усмехнулся Белый. – На самом деле была и некоторая поддержка. Но без твоей воли у нас ничего бы не получилось.

– У нас? Значит, всё-таки это были вы?

– Не я один, – как-то нехотя, через силу отозвался Белый. – Главное, ты не испугался самого себя. Своих сомнений, страхов. Помнишь, как боялся «болезни»? Но ты решился действовать – а остальное, так сказать, дело техники.

– Ничего себе! – присвистнул Костя. – Ну и дела! Это что же получается, я теперь могу чудеса творить? Как на Энергиях?

– Про Энергии забудь, – жёстко обрубил Белый. – Обманули всех вас капитально. Вы наивно думали, что управляете этими так называемыми Энергиями, а на деле выходило с точностью до наоборот. И вообще не слишком задирай нос. Силу ты получил, не спорю, но она не твоя, и получил ты её временно, и не просто так, не за красивые глаза.

– А для чего?

– Ну, это уж ты сам как-нибудь решишь. – Белый встал и потянулся. Долго смотрел на выплывшее из-за горизонта темноватое облачко, похожее на маленькую чернильную кляксу. – Вечером гроза будет… А вообще как это здорово, когда над головой солнышко имеется. Настоящее… Не то что там… – И снова замолчал.

– Ладно, допустим, я сотворил эту дверь, – не сдавался всё же Костя. – Но потом-то я в одиночку бы не справился. Крысы бы сожрали – и всего делов.

– Ну что ж, настало время поговорить о крысах, – сказал Белый, отвлёкшись от созерцания горизонта. – А что крысы? – Он усмехнулся. – Тоже ведь обман. Значит, так. Никакие это не крысы, а сгустки. Помнишь, я тебе ещё там о них говорил? Они могут любую форму принять, под любым именем спрятаться – своего-то у них нет. Ни имени, ни формы… Ну а кроме того… Не загрызли бы они тебя. Не смогли бы. Понимаешь ли, все, кого ты видел в Корпусе – Санитары, Наблюдательницы, Стажёры, – это люди, которые могут действовать физически. Их к тому же особой техникой снабдили. А сгустки – нет. Они могут действовать только через людей. Но и люди с тобой ничего уже сделать не могли – с того момента, как ты разорвал Первое Кольцо. Это значит, когда из карцера вышел. Вот так. Но не в том дело. Сожрать бы они тебя, конечно, не сожрали, а вот насмерть задавить страхом – это пожалуйста. Это они умеют. Так что была опасность, не спорю. Тут, знаешь, как в легендах про нечистую силу, где от неё люди погибали. Не от клыков и когтей, а от собственного страха. Говоря современным языком, случался у них инфаркт миокарда. Безо всяких клыков. Ну и с нашими крысками такая же история.