Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Кочетов Сергей Николаевич - Страница 29

Он налил немного меду в небольшой кувшин, остальную часть размазал по стенкам изнутри и оставил на ночь, надеясь, что к утру сосуд будет заполнен доверху наживкой для рыбы. Расчет юного Демиана был верен, но в ту ночь на мед польстились не только муравьи…

— Вот недотепа! В его годы я тащил рыбу не из речки, а с кухни, — подумал Гаузен и продолжил слушать историю:

— И вот, пока маленький Демиан лежал в постели, случилось такое, что и присниться не может, — с тревогой в голосе рассказывала девушка. — В ту ночь в огород забрался огромный, косматый и страшный зверь!

— Жуть какая! — вырвалось у Гаузена, которому представилось чудовище размером с крылатого ящера.

— И вот он тихо подкрался, пока все спали… — продолжала нагнетать обстановку Лин. — Подобрался к кувшину с медом и попытался вылизать его. Но, к несчастью для животного, в сосуд уже набилось изрядное количество муравьев, озверевших от темноты и тесноты. Они начали кусать попавший внутрь язык, отчего тот распух до невероятных размеров и застрял в кувшине. Зверь пытаясь вытащить язык, схватился за кувшин, но ничего не получалось. Зверь неистово катался по земле, ломал все вокруг, но эти усилия лишь усугубили его и без того тяжкое положение — кувшин застрял у зверя прямо в глотке.

— Откуда все это известно? Твой Деми, что ли, всю ночь в кустах просидел? — прервал историю Гаузен.

— А ты не подумал, что потом остались следы — сломанные ветки, примятая трава? — нетерпеливо растолковала Лин. Тут Гаузен снова умолк, и девушка перешла к заключительной части тяжелой судьбы неудачливого чудовища:

— И тогда зверь в последний раз вздрыгнул лапами и задохнулся. Наутро селяне обнаружили медведя, погибшего весьма неестественной смертью. Пока местные жители размышляли над увиденным, подоспел и сам Деми.

— Я всего лишь хотел оставить приманку, чтобы раздобыть наживку для рыбы, — сбивчиво пытался объяснить мальчик.

— Он хотел поймать медведя, чтобы тот удил ему рыбу! — не понимали недалекие сельчане.

— Да нет же! Мне нужны были муравьи, а не медведь! — возражал Деми.

— Хотел убить муравья, но не рассчитал сил и убил медведя! — восторгались односельчане.

— Нет-нет! Я не хотел его убивать! — отрицал парнишка.

— Не хотел, но убил! Какая силища! Да с нашим Деми шутки плохи! — расхваливали мальчика его соседи.

Гаузен с трудом удерживался от смеха, наблюдая, как девушка разыгрывает диалог на два голоса. Увидев его реакцию, девушка смутилась и продолжила рассказ более подобающим для поучительных историй тоном:

— Несмотря на все попытки объяснить произошедшее, наивные жители деревни так и не смогли понять того, что произошло на самом деле. Да и сам Деми далеко не сразу восстановил всю цепочку событий этого недоразумения. В итоге, мнение деревенских касательно недавних событий существенно разделилось. Одни сошлись на том, что Деми хитроумно подкараулил и убил медведя. Другие говорили, что косолапый зверь пытался отнять у Деми мед и поплатился. Третьи рассказывали, что медведь ловил рыбу, и Деми решил, что это муравей — и ненароком придавил его. Четвертые утверждали, что лесной обитатель напал на муравьев, а Деми вступился за них. А пятые были уверены в том, что медведь пил мед из кувшина и не стал делиться им с Деми, за что и заслужил свою страшную кончину. Вскоре из-за распускаемых о нем небылиц Демиан стал самым прославленным человеком во всей округе.

— Глядите, — говорили жители. — Вот идет Деми, Который Поборол Медведя. Мальчик быстро привык к обрушившейся на него славе и очень ею гордился, но каково же было его разочарование, когда внезапно она исчезла как пыль после дождя.

В один прекрасный момент в деревню приехала бродячая ярмарка. И когда народ ринулся поглазеть на акробатов, шутов и прочую живность, все как-то сразу позабыли про невероятные подвиги Демиана. Для мальчика это стало полной неожиданностью — он всерьез считал, что геройская слава останется с ним на всю жизнь и обессмертит его в веках. Погоревав немного, он понял, что этим былую популярность не вернуть и решил посмотреть на то, что так взбудоражило всю деревню. Побродив немного вокруг да около, он остановился у клетки с хищными зверями. Старый дрессировщик, увидев печального мальчика, решил его немного отвлечь:

— Что грустишь, малец? У меня беда побольше твоей будет. Совсем у меня мало зверей осталось. А был один мишка, да стар стал, вот я его недавно и отпустил на волю. Все равно у него уже из трюков ничего не выходило, да и помирать ему было скоро, наверное. Безобидный был, добрый, зубы выпали, когти обломались… Кого бы он там задрал? А ведь был когда-то заглавным развлечением цирка! Ну а теперь же кто его вспомнит?

— Неужели слава земная столь недолговечна, и, как бы ты ни старался, все равно все позабудут про твои деяния? — ужаснулся Демиан.

— Я тебе верно говорю, — ответил хозяин зверинца. — Кем бы ты ни был, хоть воином, хоть королем, и чего бы ты не натворил, природа людей такая — поговорили, порассуждали, разошлись и позабыли. Спустя сотни или тысячи лет, но обязательно обо всем позабудут.

Это еще больше опечалило Демиана, сразу же разрушив его надежду на дальнейшие подвиги, которые он мог бы совершить ради славы.

— Не слушай эту старую развалину, — вмешался проходивший мимо жонглер. — Он и сам-то толком не помнит даже того, с какой стороны солнце восходит!

Но, пораженный словами старика, Деми не обратил внимания на этот издевательский выпад коллеги-артиста.

— Неужели память людская так коротка? — чуть не плача пробормотал Демиан.

— Все мы смертны, а камни и земля памяти не имеют. Хотя, говорят, живет в дальних странах один человек — он помнит все. А все потому, что живет вечно.

После этих слов Демиан взбодрился духом. Он променял кусок хлеба на глоток свободы и ушел из деревни, отправившись в странствия вместе с обозом. Всю свою жизнь он поклялся посвятить поиску этого загадочного долгожителя…

— Надеюсь, ты не будешь сейчас пересказывать по порядку ВСЮ его жизнь? — перебил Гаузен, заскучавший от столь глубокомысленных рассуждений.

— Но ты же САМ просил что-то рассказать?! — возмутилась Лин.

— Ну, я думал, что ты расскажешь все самое интересное…, - замялся Гаузен, который, порывшись немного у себя в памяти, признал частичную правоту девушки.

— И что же это, по-твоему, самое интересное? — язвительно поинтересовалась девушка.

— Ну, поиск сокровищ, приключения, путешествия, сражения… — поразмыслив, начал перечислять юноша.

— Драки, кутеж, попойки, азартные игры… — торжествующе продолжила список Лин.

— Я этого не говорил! — возмутился Гаузен то ли от необоснованных обвинений, то ли оттого, что Лин угадала ход его мыслей.

— Наверное, я неправильно о тебе подумала, — раскаивающимся голосом протянула девушка.

— Неправильно! — горячо поддержал предположение девушки Гаузен.

— Вероятно, я неверно тебя оценила! — продолжала сокрушаться Лин.

— Неверно! — настаивал на своем Гаузен.

— В таком случае теперь наши разногласия разрешены. А это значит, что когда мы вскорости подъедем на постоялый двор, то я устрою лошадей в конюшню, а ты закажешь нам еду и комнату. И чтоб никаких драк и выпивки! Или я все-таки ошиблась в тебе, Гаузен? — глумливо поинтересовалась Лин.

Юноша, поняв, что девушка загнала его в тупик, не стал спорить, но обиженный тем, что девушка решила воспользоваться им в своих целях, молчал весь оставшийся до гостиницы путь.

Впрочем, безмолвствовать пришлось недолго, так как гостиница оказалась ближе, чем думал Гаузен.

— Вот что, Гаузен, — посерьезнев, сказала Лин юноше, отсчитывая монеты в конюшне. — Ты отправишься в таверну, но осмотрись там повнимательней. Если заметишь, что в таверне что-то не так, то не суетись. Особенно, если это будут какие-нибудь подозрительные типы бандитского вида. Если что, то не обращай лишний раз на них внимания. Просто купи себе немного еды для вида… и да, выпить, но тоже чуть-чуть! Поешь, погрейся у огня и уходи. А если ничего не произойдет, то закажи нам места на ночь. И чтоб никаких выходок!