Вирус - Цзюнь Цай - Страница 28

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая

3 ноября Сегодня вечером я решил дежурить в подвале сам…

На этой записи дневник обрывается. 3 ноября – последняя заполненная страница. У меня закружилась голова, когда я стал обдумывать только что прочитанное. Мне нечего было сказать. Текст Дуаньму Июня был странным, половина написана на литературном языке вэньянь, а половина – на разговорном языке байхуа. Вероятно, в те годы образованные люди говорили именно так, на смеси двух языков. Я закрыл дневник и, не решившись перечитывать, передал Е Сяо.

Е Сяо все внимательно прочитал, побледнел и размеренно произнес:

– В личном деле Дуаньму Июня написано, что он скончался ночью 3 ноября 1945 года. Причина смерти – инъекция в вену.

– Инъекция? – засомневался я.

– Он сам себе вколол яд. Это самоубийство.

– Ты знаешь, мне по-настоящему страшно.

– Честно говоря, мне тоже. Почитай эти бумаги. Пока ты изучал дневник, я нашел последнюю страницу по «Эксперименту ALT».

Собравшись с духом, я принялся читать:

Доклад о расследовании случаев гибели людей в ходе эксперимента ALT

В ходе эксперимента ALTимели место два инцидента гибели людей. Погибли: известныйученый физиолог господин Дуаньму Июнь и его главный помощник Ян Цзысу. Хотя инциденты квалифицированы как самоубийства, но мотивы самоубийств не выяснены. Национальное правительство приняло решение провести расследование этих случаев.

Начинаем с показаний Чжан Кая, сотрудника лаборатории господина Дуаньму. Они состоят в следующем:

Мое имя Чжан Кай, мне 26 лет. Я ученик господина Дуаньму и сотрудник его лаборатории. Я сопровождал господина Дуаньму в его поездке в Дунлин. Я принимал участие во всей его деятельности и экспериментах. После нашего возвращения в Шанхай с останками императрицы мы временно поместили останки императрицы в подвале. Мы провели с останками императрицы все мероприятия, кроме вскрытия, и пришли к выводу о сохранности останков нетленными без дефектов. Вечером 31 октября Ян Цзысу пригласил меня на ужин в Байлэмэнь. В эти дни он был в очень скверном настроении, а на мой вопрос, почему, ничего не ответил.

Потом мы выпили очень много вина, и он быстро захмелел. В подпитии Ян Цзысу наговорил очень много всякой ерунды, но кое-что я запомнил. Так, он мне сказал:

– Чжан Кай, я влюбился в одну женщину.

– Правда? В кого же? Ну-ка, давай рассказывай/ Наверно, это наша новенькая барышня Лю? – пристал я к нему с расспросами.

– Нет. – Он отрицательно покачал головой, вид у него был несчастный. Ян Цзысу снова выпил вина.

– Так в кого же ты влюбился? – Я протянул руку, чтобы отобрать у него бокал с вином.

– Ты мне не поверишь, – ответил он и оттолкнул мою руку.

– Я тебе поверю. – Я пытался убедить его по-хорошему, потому что хотел, чтобы он высказал все наболевшее.

– Я влюбился в императрицу.

– В кого?

– В императрицу.

– Ты напился пьян. Пойдем, я отвезу тебя домой.

– Я не напился, я не пьян. Сейчас я трезвее трезвого. Когда мы в подземном дворце Хуй-лин впервые узрели нефритовое тело императрицы, она меня очаровала. Вожделение влечет меня к ней как магнит. За всю свою жизнь я никогда не видел такой красивой женщины. Когда мы вернулись в Шанхай, я много раз ходил любоваться ею в одиночестве. Когда я пожирал ее глазами, то всегда думал, что передо мной спящая женщина, а не холодный труп.

Я любовался ею, хотя, как выпускник медицинского факультета университета, должен был понимать, что она мертва. По-моему, перед нею моя жизнь – абсолютное ничтожество, а она сама – бессмертная богиня, да, именно богиня. Я люблю ее, я преклоняюсь перед ней. Я совершил коленопреклонение и отдал ей поклоны, я могу умереть за нее, принести ей в дар свою жизнь как жертвоприношение.

– Ты сошел с ума.

– Я знаю, поверить мне ты не способен. В тот вечер меня охватил страстный порыв обнять и приласкать ее. В подвале я был один. Я сам открыл стеклянный гроб. Я обнял ее тело и прильнул к нему, хотя оно было холодным как лед. Но я почувствовал то же самое, как если бы я обнял свою жену. Словно вспомнив о чем-то, я осмелел и поднял ее смеженные веки.

О Небо! По-моему, она смотрела на меня. У меня было такое же чувство, как сейчас, когда ты смотришь на меня. Ее глазные яблоки прекрасно сохранились, а зрачки, хотя и не реагировали на свет, были как у обычных – живых – людей. Ее глаза сияли светом, живым светом. И вдруг я увидел, что в уголках ее глаз начались изменения: глазницы внизу увлажнились, появилась жидкость, она потекла из глаз и пролилась струйкой на щеки. От страха я задрожал всем телом, ноги меня не слушались. Рукой я стер эту жидкость, она оказалась теплой. Я попробовал ее на вкус: соленая. О Небо! Это же слезы, человеческие слезы.

Насколько я разбираюсь в медицине, это никоим образом не могло быть трупной жидкостью, без сомнения, это были слезы, вытекшие из ее нормально функционировавших слезных каналов. Извини, я больше ничего не скажу.

После этих слов Ян Цзысу ушел из ресторана, ушел один. Тогда я предположил, что он просто слишком много выпил и, захмелев, наболтал чепухи. Я никак не думал, что через два дня его найдут мертвым в подвале. Он умер перед останками императрицы.

Заключение расследования

1. Вышеприведенные показания фальшивы и ложны, это бредни для смущения умов. Чжан Кай отстраняется от должности и навечно лишается права занимать посты на государственной службе.

2. Что касается мотивов смерти обоих, Дуаньму Июня и Ян Цзысу, предлагаем временно публично заявить, что чрезмерное переутомление на службе привело к душевному кризису и самоубийству.

3. Лабораторию Дуаньму Июня немедленно расформировать.

4. Эксперимент ALTпрекратить.

5. Останки императрицы Тунчжи временно оставить на хранении в подвале.

Китайская Республика, 34 год, 20 ноября.

Казенная печать.

Я вернул этот документ в стопку докладов об эксперименте ALT. Тщательно просмотрев все остальные бумаги, мы больше не обнаружили ничего интересного. Документы, датированные декабрем 1945 года, были в основном отчетами о ликвидации лаборатории, и в них уже не упоминалось об останках императрицы.

Тут острое чувство голода напомнило мне о времени. Мы просидели здесь целый день, забыли даже пообедать, а сейчас служащие архива уже собирались домой. Мы с Е Сяо тоже ушли и решили немедленно где-то перекусить.

За едой я спросил Е Сяо:

– Завтра пойдем в архив?

– Нет, завтра мы будем искать императрицу. – Он произнес это так буднично, как если бы мы собирались искать потерявшийся портфель.

Кажется, Е Сяо пришла в голову какая-то идея.

А за окном – шанхайская зима.

Это было мрачное черное пятиэтажное здание. В нем не было той мишурной роскоши, которая отличает дворцы на шанхайской набережной Банде или на Нанкин-роуд, и не было той изысканности, которая свойственна уютным коттеджам на авеню Хуайхайлу. Этот огромный черный дом производил гнетущее впечатление, словно посреди городских улиц возвысился мрачный средневековый замок. Кроме меня и Е Сяо, никто из прохожих не обращал на него ни малейшего внимания.

На табличке было написано: Наньхулу, № 125.

Е Сяо сказал мне:

– До освобождения здесь значилось: Тунтяньлу, номер семьдесят девять.

– Это же адрес лаборатории Дуаньму Июня из его рабочего дневника, – вспомнил я.

– Да, я выяснил, что лаборатория была именно здесь. Это здание построили японцы в 1942 году. Тогда здесь размещалась охранка японской армии. После победы Сопротивления национальное правительство разместило здесь научно-исследовательские учреждения министерства здравоохранения административного юаня. Одним из таких учреждений и была лаборатория Дуаньму Июня. Помнишь, вчера мы прочитали в «Докладе о расследовании случаев гибели людей в ходе эксперимента ALT», что эксперимент был прекращен, а останки императрицы временно оставлены в подвале?

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая