Массандрагора. Зов Крысиного короля - Безродный Иван Витальевич - Страница 51

Впрочем, встречал он и обычных сусликов и даже пытался поймать их, хотя и безрезультатно, зато в погонях за ними обнаружил небольшое птичье гнездо и слопал три маленьких яйца, размеченных в мелкую синюю крапинку, чем хоть как-то утолил постоянно гложущую его жажду.

Пампасы к этому времени уже закончились: холмы и пригорки сошли на нет, кусты исчезли, каменистая почва сменилась сухой рассыпчатой землей. Далее стелилась плоская как доска степь, и лишь редкий ковыль произрастал на ее просторах. Спать было просто негде, и когда солнце все-таки закатилось, а на темное небо высыпали редкие звезды, ночное творение Машины, Пашка бухнулся прямо на землю и там же провел ночь, маясь от бессонницы и ненужных, тоскливых мыслей, снова полезших ему в голову. Была лишь одна радость – стало снова прохладно.

Когда же он наутро проснулся, то обнаружил, что его обокрали. Точнее, этот процесс все еще продолжался, и причем самым наглым образом. Несколько толстых рыжих крыс разгрызли сундучок с мясом и уже практически доедали его содержимое, а один из самых нетерпеливых грызунов принюхивался к его руке, наверное, радуясь такой огромной и неожиданной добыче, к тому еще тепленькой. С диким воплем Пашка вскочил и разогнал непрошеных гостей. И с этого момента он остался еще и без провианта.

Утро выдалось очень туманным и душным, нехотя выползшее из-за горизонта солнце было скрыто плотными облаками, и потому видимость оставляла желать лучшего. Опытный путешественник, наверное, не сдвинулся бы с места без помощи компаса, но Пашка таковым не являлся и упорно продолжил путь. Не желая заблудиться, он постоянно вытягивал шею и даже принюхивался, словно породистая ищейка – ну где же вы, горы? Каково же было его удивление, когда через пару часов он чуть не врезался лбом в отвесную бетонную стену. Бетонную?.. Он удивленно принялся ощупывать преграду. Бетонную. Холодную и влажную. Откуда она тут взялась?!

У него бешено заколотилось сердце. Может, тут есть люди?! Пашка заспешил вдоль стены, и та скоро закончилась, правда, всего лишь кучей мусора с торчащими из нее полусгнившими ребрами арматуры. В этот же момент задул ветер, и из-за облаков выглянуло солнце, озарив пока еще мутным светом таинственные окрестности. Пашка обогнул кучу и издал вздох глубокого разочарования.

Ловить здесь было нечего. Это оказался комплекс старых, развалившихся, уже практически бесформенных зданий, может быть, даже целый город, уничтоженный временем или той самой древней войной. Строения были настолько разрушены, что исследовать их не представлялось возможным. Кое-где еще можно было узнать проемы этажей, какие-то покосившиеся перекрытия и даже небольшие башенки, но большинство домов сейчас являли собой просто груду камней, кусков бетона, арматуры, стекла и непонятных ржавых конструкций, наверняка превращавшихся в пыль при первом же прикосновении. Здесь даже ходить было опасно. И никого. Тишина и забвение. Запах безысходности и смерти.

Расстроенный Пашка побрел вдоль границы строений, стараясь не замечать постоянно гложущей его мучительной жажды. И вот так невероятно медленно прошел еще один час, а затем и второй. Туман к этому времени уже полностью рассеялся, воздух опять раскалился, и дышать стало тяжело. Степь постепенно уступила место холмистому предгорью, появились раскидистые кусты с желтыми цветами и даже невысокие кактусы с длинными и прозрачными иглами. Правда, влаги в тех никакой не оказалось. Пашка расковырял парочку кактусов, но густую, горькую, зеленоватую жижу внутри них употребить оказалось совершенно невозможно.

А город уже заканчивался – развалины становились все ниже, реже и бесформеннее… Неожиданно раздался мелодичный звук. Бум-бом! Бум! Пашка остановился как вкопанный, напряженно вслушиваясь во вновь наступившую тишину. Что это было? Кто? Где? И опять: бум-бом, бом! Пашка завертел головой, определяя направление. Ага, кажется, вон за той стеной, где груда песка! И он буквально побежал, не чувствуя ноющей боли в уставших, стертых до крови ногах.

Бум-бом! Цик-бом! Ясно… Пашка с досады сплюнул. За поворотом находилась приземистая металлическая конструкция, напоминающая кран. Свисающая с ее стрелы ржавая болванка, раскачиваемая ветром, ударялась о покосившийся корпус агрегата и издавала этот самый звук.

Бум-бом…. Бум-бом… «И как эта хреновина не развалилась еще тыщу лет назад?» – рассеянно подумал Пашка и собрался было вернуться на свою тропу, как сбоку его внимание привлекло нечто. Правда, солнце светило прямо в глаза, и что там такое торчало на верхушке соседней кучи, с ходу было не разобрать. Он приложил к глазам ладонь и прищурился.

Полумрак. Пашка лежит на чем-то твердом, неудобном, холодном. Перед его глазами – толстые прутья деревянной клетки. Не пошевелиться. Тело затекло – стянуто веревками. Ноют ноги, и ужасно болит голова: кажется, ушиб или даже чего хуже. Откуда-то сбоку пробивается бледный свет, освещая кусок неровной каменной стены в блестящих отблесках влаги и грязный пол в ошметках соломы, крошках и раздробленных костях каких-то животных – больше, к сожалению, Пашке видно не было. Воняет тухлятиной. Где-то еле слышно завывает ветер, по полу гуляет сквозняк. Других звуков не доносится.

Он что, в плену?! А это – пещера?! Жесть! Превозмогая плескавшуюся в мозгу боль, Пашка попробовал повернуть голову. Сзади – стена влажного камня, сверху – темный потолок, вокруг него – деревянные перекладины. Клетка была совсем небольшой, лишь немногим больше обычного гроба, и лежала на боку. Наверное, раньше тут держали небольших животных вроде кур, или какую-нибудь недобитую дичь. Пашка решил пошевелиться, но это удалось ему с трудом. Веревки, которыми он был связан, были не то чтобы тугие, просто Пашка лежал здесь, возможно, уже пару часов, и тело его больше не слушалось. Да, похоже, что он действительно в плену, а вокруг чья-то пещера.

– Черт… – обалдело прохрипел Пашка.

Голос его был слабым и надтреснутым. Жутко хотелось пить. Вновь распухший язык грубой наждачкой терся о сухое нёбо. Вот же гадство! Он ничего не помнил, что могло бы привести его к этому состоянию. Что было раньше? Много чего… «Макдональдс». Таблетка. Он идет вдоль реки, строит планы, поет песни. Затем становится худо, начинаются галлюцинации в виде Лизы и Семена. А потом Сармат, пляж и мокрицы, бойня и костер… Сармат тоже липовый, однозначно. Пашка идет к горам; дирижабль, крысы и разрушенный город. Да, все это в памяти было. Ну а потом? Что случилось потом? Пустота…

Он прислушался. Только ветер.

– Эй!.. – хрипло выкрикнул Пашка. – Есть тут кто?

Краткое, слабое эхо и затем – молчание. Пещера была маленькой.

– Помогите! – изо всех сил заорал он и принялся извиваться, словно ополоумевший тюлень. – На помощь!

Только ветер что-то невнятное пытался ему сказать. Но вот что? Что?! Неужто снова долбаная таблетка Гельмута? Наверняка, а как же иначе? Это ее действие. Побочный эффект – как Лизка с Семеном, а потом и Сармат. Или это все вообще с самого начала чистый сон – как саламандра, падающий самолет и прочие ночные «мраки» там, в Питере. Он вообще не попадал ни на какой полигон, и параллельных миров в природе не существует. И Соломона с Тунгусом тоже. Значит, волноваться особо не стоило, все разрешится само собой, хотя и, наверное, через большую боль. Ну, тут уж ничего не поделаешь – таковы правила его сновидений.

Правда, полного погружения в этот кошмар не случилось. Прежде Пашка никогда не понимал, что он всего лишь спит или грезит, каждый новый глюк затягивал его и не давал шанса опомниться, он никогда не задавал себя вопроса: «А реальность ли это?», потому что было полное принятие происходящего – и в питерских снах, и во время недавних встреч у реки, а это немаловажный момент. Теперь же все наоборот: у него легкая амнезия, уже которая по счету, но при этом он понимает всю абсурдность происходящего. Значит ли это хоть что-нибудь? Намек ли на реальность вокруг? Он надеялся, что нет, ведь в плену никому не хочется быть, особенно в таком месте…