Массандрагора. Зов Крысиного короля - Безродный Иван Витальевич - Страница 58

Гравилет несильно тряхнуло – на Пашку навалилась тяжесть, неприятно сжало желудок. Он на миг даже потерял ориентацию: низ, вверх, право, лево – все вдруг смешалось, завертелось и… тут же успокоилось. Пол мягко задрожал. Взлетели? Неужто уже летим? Не ясно. Никаких ориентиров или подсказок. И полная тишина. Хотя нет, слышались неясный гул и посвистывание ветра. Значит, они уже были в воздухе.

После этого никаких ускорений он не ощущал, только иногда к горлу подкатывал комок тошноты, закладывало уши, и немного начинала кружиться голова, но это быстро проходило, и после казалось, что аппарат вообще никуда не движется. Ну, решил Пашка, на то он и гравилет – наверное, умеет компенсировать нежелательные последствия высоких скоростей антигравитацией.

Так прошло минут десять или меньше, но ожидание было ужасным. Под конец Пашка так разволновался, что его уже и без пируэтов аппарата начало мутить. Итак, что же будет дальше? Как ему вести себя с Тунгусом? Почему тот вообще так агрессивно себя ведет? Стоило ли гнуть линию, будто Пашка – это Соломон, поможет ли это ему? А может быть, наоборот, придется доказывать, что он тут вовсе ни при чем? Может быть, Тунгус хочет уничтожить Соломона и потому убивает каждого, кто хоть как-то на него похож, потому что они вместе взломали Машину, так? И чего-то там не поделили. Потом Соломон сбежал и от метростроевцев, и от Тунгуса, и тот объявил на бывшего партнера охоту. Но почему именно таким образом, почему с помощью этого сюрреалистичного людоеда?! Неужто Фаронов – и есть тот самый чокнутый профессор, превративший, ну или перенесший в тело орка несчастного Михайлова, оказавшегося не в том месте и не в тот час? Что это за извращенский эксперимент, и эксперимент ли это, в конце концов?!

А что параллоиды Пашки вообще делали на этом полигоне?! Фаронов что, выискивал их по всем мирам и планомерно убивал? Мрак какой-то!.. Но тогда получается, нужно драпать! С другой стороны, если он смог уйти от людоеда, Тунгус им заинтересовался. Значит, был-таки шанс и, возможно, неплохой.

Наконец гравилет снова вздрогнул, что-то стукнуло, лязгнуло, и вновь все затихло. Пол тоже дрожать перестал. Прибыли! Однако «багажник» не открывали. Снаружи доносились приглушенные звуки – понять что-либо было невозможно. Пашка вспотел.

Прошло еще несколько минут и, когда уже нервное напряжение было на пределе, а он даже привстал, боясь, что его сейчас вырвет, дверь открылась, и в каморку проник пучок яркого света. Не солнечного.

– Выходи, – услышал он немного насмешливый голос Фаронова.

На полусогнутых, дрожащих от напряжения ногах Пашка вылез из «багажника», спрыгнул на бетонный пол, не удержался и грохнулся на колени – его обильно вырвало.

– Ну вот, – проворчал Тунгус. – Чего это ты, а? Вроде не должно укачивать… Перенервничал, что ли?

– Да… – ответил, отплевываясь, Пашка и поднял голову.

Они находились в хорошо освещенном каменном ангаре, больше напоминающем пещеру, выдолбленную в скальной породе, но при этом облагороженную и цивильную. В одном его конце находились широкие створки ворот, сейчас уже сомкнутые, а в другом – пара обычных дверей. У правой стены стояли стремянка и мятое металлическое ведро, измазанное побелкой, а на левой была написана огромная голубая цифра «7».

Тунгус стоял метрах в пяти-шести от Пашки и держал его на мушке. Пашка медленно поднялся, напряженно следя за Фароновым.

– Ну? – спросил Тунгус, критически оглядывая Пашку с головы до ног. – И в чем же здесь фокус?

– Фокус? – Пашка лихорадочно соображал, что ему дальше отвечать.

– Что ты там такого наплел этому остолопу, что он решил тебя не убивать? Знаешь, он ведь очень повернут на своей работе!

– А зачем ему… вообще меня убивать? – тянул время Пашка, пока решив косить под дурачка. – И что у него за работа такая?

Тунгус прищурился, покачивая пистолетом.

– Как ты попал сюда? – процедил он.

«Ты привез», – хотел было дерзко ответить Пашка, но подумал, что это могло стать перебором. Фаронов был настроен весьма серьезно.

– Сам не понимаю, – картинно вздохнул он. – Что тут происходит?

– Хочешь сказать, – Фаронов обвел руками ангар, – ты здесь впервые, да?

– Впервые! – закивал Пашка.

– И не знаешь, кто я такой?

– Нет!

– Хм. Но тебя же сюда, на полигон, переправил Грюнвальд? Так? Не отпирайся! Когда и при каких обстоятельствах? Где он тебя выгрузил? Что он тебе рассказал?

– Грюнвальд?

– Да-да, Грюнвальд! Да что же это такое… – Фаронов возмущенно закатил глаза. – Ну, мужик такой странный, с длиннющими усами, рожа как у лошади, говорит с акцентом, вечно одевается как лох! Где этот хмырь сейчас вообще, не подскажешь? Может, племянницы его толстые с тобой работали – Ханна и Розалия?

Пашка покачал головой.

– Никого из них не помню… – промямлил он. – Честно. Со мною что-то случилось… Что это за полигон такой?

– Врешь! Ты мне все врешь! – взвизгнул Тунгус.

– Да какой мне смысл?! Я сам ничего не понимаю! Был дома, сидел, пил пиво, а потом вдруг провал в памяти, типа я иду по пустыне, ну, там еще город какой-то старый… Потом тот зеленый орк из-за угла выскочил, затащил меня в свою пещеру… И это все! Может, это все сон?

– Это не сон, – хмуро отрезал Тунгус. – Уж можешь не сомневаться, чувак.

– А что тогда? – попытался Пашка перевести тему разговора.

– Значит, там, у «Макдональдса» – это не ты был, да? – спросил Фаронов, проигнорировав вопрос.

Ах ты ж! У Пашки из головы этот эпизод совсем выскочил. Точно! М-да, завраться тут можно очень быстро. Нужно давить на амнезию. И он просто пожал плечами, изобразив самое что ни на есть невинное выражение лица.

– Кто тебя подослал? – рявкнул Фаронов. – Чекисты? Они уже здесь, я в курсе! Тебя Хорошавин завербовал, да? А может, Хранители? Отвечай!

– Нет! – затряс головой Пашка, изображая полное недоумение. – Не знаю таких!

– А, конечно: ты же ничего не помнишь! – с сарказмом произнес Тунгус. – Откуда ж тебе знать?

– Да, но… – Пашка замялся. – Кто это еще такие – чекисты и… Хранители?

Взревев, Тунгус выстрелил. Мимо уха Пашки пронеслась огненная шипящая струя. Он испуганно присел.

– Ну так что там за голос у тебя в голове? – как ни в чем не бывало спросил Фаронов. – Говори, не то зажарю!

– Голос?.. – пролепетал Пашка. Кажется, дело снова могло запахнуть жареным.

– Да-да, голос! – снова начал раздражаться Тунгус. – Не закончишь юлить – пристрелю тебя прямо здесь же! Откуда ты узнал, что орк – это человек?! Откуда тебе известно его имя?

– Так он мне сам сказал!

– Сам? – недоверчиво переспросил Фаронов. – Да ладно! Чего ты мне лапшу тут вешаешь?

– Правда! Откуда ж я мог узнать такое?! Наверное, он что-то задумал против вас, сказал, что его превратили в монстра и… он тут всех ловит. Ну и меня нашел. А теперь он типа больше так не хочет, – начал на ходу выдумывать Пашка, не задумываясь о последствиях. – Хотя и отпустить не хотел, поэтому и отправил меня к вам… А голос – ну, это чтобы предлог был. Я его придумал.

– М-да, не люблю я этого делать… – вздохнул Тунгус и прицелился. – Орк что-то задумал, значит? Тупое брехло! – Палец его начал нажимать курок.

– Я – Соломон! – в отчаянии закричал Пашка, вскидывая перед собой руки. – Я – Соломон! Не стреляй!

Блефовал Фаронов или нет, было неизвестно. Но эти слова оказались первыми, что пришли Пашке в голову. Тем более проверить их было проще пареной репы. Ведь чекер-то у Тунгуса имелся?

Пашка развалился на стуле из красного дерева и уже из последних сил запихивал в себя очередную гигантскую виноградину, на этот раз красивого красно-сиреневого цвета. Небольшие аккуратные грозди лежали в массивной вазе из чистого золота.

– Это самый дорогой виноград, мой друг, – ворковал Тунгус, подсовывая Пашке все новые и новые яства, хотя тот уже так набил живот, что уже серьезно боялся за свой желудок. – Называется «Римский рубин», из Японии. Стоимость маленькой грозди в начале сезона доходит до семи-восьми тысяч баксов, да еще и влет уходит, представляешь?