Несущий огонь (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 13

— Когда Брунульф захватил Хорнекастр? — спросил я, прервав восторженный рассказ Оллы о мерине, которого он считал самым быстрым в Нортумбрии.

— Дай-ка подумать, — насупился он, задумавшись на пару мгновений, — должно быть во время последнего новолуния? Да, тогда.

— А сейчас луна почти полная, — отметил я.

— Значит... — начал мой сын и тут же замолчал.

— Значит, скотты вторглись несколько дней назад, — гневно сказал я. — Предположим, западные саксы не отвлекли бы Сигтрюгра, что бы он сделал, услышав о Константине?

— Отправился бы на север, — ответил мой сын.

— Но он не может, потому что западные саксы гадят на его землях на юге. Они сговорились!

— Скотты и западные саксы? — недоверчиво произнес Утред-младший.

— Они тайно сговорились много недель назад! Скотты получают Беббанбург, а церковь западных саксов — Линдисфарену, — сказал я, уверенный в своей правоте. — Они получат новый монастырь, реликвии, паломников, серебро. Скоттам — земля, а церкви — богатство.

Я был уверен, что прав, хотя на самом деле ошибался. Но в итоге это не имело особого значения.

Олла и мой сын молчали, пока Утред не пожал плечами.

— И как мы поступим?

— Начнем убивать, — мстительно сказал я.

И на следующий день мы отправились на юг.

— Никаких убийств, — настаивала моя дочь.

Я заворчал.

Сигтрюгра я в Линдкольне не застал. Он оставил большую часть своего войска защищать городские стены, и с пятьюдесятью людьми отправился в Ледекестр, бург, который он уступил Мерсии. Он собирался просить помощи у Этельфлед, хотел, чтобы она повлияла на своего брата, короля Уэссекса, и тот вывел свою армию из Хорнекастра.

— Западные саксы хотят начать войну, — заявила моя дочь. Она осталась в Линдкольне, во главе гарнизона из почти четырёх сотен человек. С таким войском она могла бы противостоять Брунульфу, но считала, что не стоит трогать западных саксов.

— Твоё войско наверняка больше, чем у этих говнюков в Хорнекастре, — заметил я.

— А возможно, и нет, — спокойно возразила она, — и сотни других западных саксов ждут по ту сторону границы, и им нужен только предлог на нас напасть.

И это правда. Саксы с юга Британии хотели не только предлога, они хотели получить всё. Почти всё, что сейчас зовётся Инглаландом, я когда-то видел в руках датчан. На длинных кораблях они пришли по рекам через наши земли, их воины захватили Нортумбрию, Мерсию и Восточную Англию. Их войска наводнили Уэссекс, и казалось, что эта страна неминуемо станет Данеландом, но судьба решила иначе, западные саксы и мерсийцы в жестоких схватках и с большими потерями продвигались на север. Теперь на их пути стояла лишь Нортумбрия Сигтрюгра. А когда случится неизбежное и Нортумбрия падёт, весь народ, говорящий на английском, станет жить в едином королевстве — в Инглаланде.

На всём пути от южного побережья до границ Нортумбрии я дрался на стороне саксов, но по иронии судьбы, теперь из-за брака моей дочери я стал их врагом.

— Что бы ты ни делал, отец, — сурово твердила она, — не дразни их! Не нужно сталкиваться с ними, ссориться или угрожать! Мы не хотим их разозлить!

Я бросил взгляд на её брата, игравшего с племянниками. Мы были в большом римском доме, стоявшем на самом верху Линдкольнского холма, и из обширного сада с его восточной стороны на многие мили могли видеть земли, залитые солнцем. Брунульф и его люди где-то там, неподалёку, и я считал, что мой сын предпочёл бы сразиться с ними. Он прямолинейный, неунывающий и упрямый, а моя дочь, такая темная рядом со светловолосым братом — хитрая и себе на уме. Она так же умна, как и её мать, но это не мешало ей ошибаться.

— Ты боишься западных саксов, — сказал я.

— Я уважаю их силу.

— Они блефуют, — ответил я, надеясь, что не ошибся.

— Блефуют?

— Это не вторжение, — рассердился я, — они просто отвлекают внимание! Им нужно удержать твоё войско на юге, пока Константин штурмует Беббанбург. Брунульф не собирается атаковать! Для этого у него недостаточно людей. Он просто хочет, чтобы ты смотрела на юг, пока Константин осаждает Беббанбург. Они заодно, разве тебе не ясно? — Я шлёпнул рукой по каменной ограде сада. — Мне здесь не место.

Стиорра знала, о чём я, знала, что мне нужно быть в Беббанбурге. Она коснулась моей руки, словно пытаясь успокоить.

— Думаешь, ты сможешь сражаться и со своим двоюродным братом, и со скоттами?

— Придется.

— Отец, ты не справишься без помощи нашего войска.

— Всю свою жизнь, — горько сказал я, — я мечтал о Беббанбурге. Мечтал вернуть его. Мечтал в нём умереть. И что же я сделал? Помог саксам захватить земли, помог христианам! А чем они мне отплатили? Объединились с моими врагами. — Я обернулся к ней и резко добавил: — Ты ошибаешься!

— Ошибаюсь? В чём?

— Западные саксы не вторгнутся к нам, если мы атакуем Брунульфа. Они не готовы. Когда-нибудь будут готовы, но пока — нет. — Я не был уверен, что прав, но пытался убедить самого себя. — Нам нужно напасть на них, наказать их, перебить. Пусть они нас боятся.

— Нет, отец, — теперь она говорила умоляющим тоном. — Прошу, подожди. Посмотрим, может, Сигтрюгр договорится с мерсийцами, ладно?

— Мы не воюем с мерсийцами, — ответил я.

Она отвернулась и посмотрела вдаль, на холмы, покрытые клочьями облаков.

— Ты знаешь, — теперь она говорила спокойнее, — что кое-кто из западных саксов считает, будто мы не должны были заключать мир? Половина их витана утверждает, что Этельфлед предала их, потому что любит тебя, а другая половина — что мир нужно сохранять до тех пор, пока они не станут сильны настолько, что мы не сможем сопротивляться.

— И что с того?

— А то, что люди, жаждущие войны, только и ждут повода её начать. Они хотят напасть на нас. Хотят подтолкнуть к войне короля Эдуарда, а тогда даже твоей Этельфлед придётся в неё вступить. Нам нужно время, отец. Прошу тебя, оставь их в покое. Поезжай в Ледекестр и помоги Сигтрюгру, Этельфлед прислушается к твоим словам.

Подумав над этим, я решил, что, скорее всего, она права. Западные саксы, только что одержавшие победу над Восточной Англией, стремились к войне, а я не хотел этой войны. Я хотел выгнать скоттов с земель Беббанбурга, а для этого мне нужно войско Нортумбрии, но Сигтрюгр помог бы мне сражаться на севере, если бы был уверен в мире с саксами на юге, потому он и отправился в Ледекестр, просить Этельфлед, в надежде, что её влияние на брата поможет укрепить мир.

Но, несмотря на настойчивые мольбы дочери, чутьё говорило мне, что дорога на Беббанбург проходит через Хорнекастр, не через Ледекестр. А я всегда доверял чутью. Я мог сопротивляться и чувствам, и разуму, но чутьё острой колючкой вонзалось в затылок, твердя, что опасность близка. Так что я доверился чутью.

Поэтому на следующий день, несмотря на всё, что говорила дочь, я выехал в Хорнекастр.

Это унылое место к югу от реки Бейна римляне выбрали для строительства каменного форта. Они не проложили туда дорогу, и потому я думал, что форт предназначался для защиты от идущих вверх по реке кораблей. Должно быть, эти корабли принадлежали нашим предкам, первым саксам, что пересекли море и захватили новые земли. Там хорошая земля, по крайней мере, к северу, где на холмах богатые пастбища.

Поблизости обосновались две датские семьи со своими рабами, но им велели убираться, стоило саксам занять древний форт.

— А почему датчане не поселились в форте? — спросил я Эгила.

Это был суровый человек среднего возраста с длинными, заплетенными в косы усами, выросший неподалеку от Хорнекастра, хотя служил он в гарнизоне Линдкольна, командовал ночным караулом. Когда западные саксы заняли форт Хорнекастр, его с небольшим отрядом отправили за ними наблюдать, чем он и занимался с безопасного расстояния, пока осторожный Сигтрюгр не отозвал его обратно в Линдкольн. Я настоял, чтобы он вернулся со мной в Хорнекастр.