Несущий огонь (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 15

Брунульф поднял руку, чтобы предотвратить резкий ответ.

— Отец Херефрит опасается, что ты нарушил границы, лорд Утред, — Брунульф явно не искал драки и говорил вежливо.

— Как можно нарушать границы, находясь на земле своего же короля? — вопросил я.

— Эта земля принадлежит Эдуарду Уэссекскому, — заявил Брунульф.

Я засмеялся. Наглое заявление, столь же нелепое, как и претензии Константина на то, что все земли к северу от стены принадлежат скоттам.

— Эта земля, — сказал я, — находится в половине дня верхом к северу от границы.

— Существуют доказательства наших притязаний, — сказал отец Херефрит.

Голос у него был глубокий, тон враждебный, похожий на рычание, а взгляд — ещё более недружелюбный. Я решил, что прежде он был воином — из-за шрамов на лице и бесстрашного взгляда чёрных глаз, в которых светился только вызов. Он был крупным и мускулистым, как и подобает человеку, много лет державшему меч. Я заметил, что он остановил лошадь в сторонке от остальных, даже от своего собрата-священника, как будто презирал их общество.

— Доказательства, — насмешливо повторил я.

— Доказательства! — священник буквально выплюнул это слово, — хотя мы ничего не должны тебе доказывать. Ты — дерьмо из задницы дьявола, и нарушил границы земель короля Эдуарда.

— Отец Херефрит, — казалось, Брунульфа обеспокоила воинственность старшего священника, — духовник короля Эдуарда.

— Отец Херефрит, — все так же спокойно ответил я, — рожден свиноматкой прямо из сраки.

Херефрит лишь зыркнул на меня. Как-то мне рассказали, что за морями есть племя, способное убивать взглядом, и похоже, священник пытался следовать этому примеру. Я первым отвёл от него взгляд и увидел, что один из двух флагов уже не развевается на лёгком ветру — его убрали с бастиона форта. Возможно, под этим флагом сейчас собирается отряд воинов, чтобы уничтожить нас, подумал я.

— Этот духовник короля, рождённый свиньёй, — обратился я к Брунульфу, продолжая наблюдать за фортом, — сказал, что у него есть доказательства. И какие же?

— Отец Стефан? — Брунульф переадресовал вопрос молодому и встревоженному священнику.

— В году 875-ом от рождества Господа нашего, — ответил второй священник высоким, дребезжащим голосом, — король Нортумбрии Элла передал эту землю в бессрочное владение королю Восточной Англии Освальду. Король Эдуард теперь правит Восточной Англией и потому является законным правопреемником этого дара.

Я взглянул на Брунульфа. У меня сложилось впечатление, что человек он честный, и его заявление священника не убедило.

— В 875-ый год Тора, — сказал я, — Элла сидел в осаде, а Освальд даже не был королём Восточной Англии, а всего лишь марионеткой Уббы.

— Тем не менее, — начал было старший священник, но запнулся, когда я перебил его.

— Уббы Ужасного, — произнес я, глядя ему в глаза, — которого я убил на берегу моря.

— Тем не менее, — он говорил медленно, словно ожидал, что я снова перебью, — дарственная грамота составлена и подписана, печати поставлены, а значит, земля передана, — он взглянул на отца Стефана. — Разве не так?

— Да, это так, — пролепетал отец Стефан.

Херефрит пристально смотрел на меня, будто пытаясь убить взглядом.

—Ты незаконно вторгся на земли короля Эдуарда, задница.

Брунульфа покоробило такое оскорбление. Мне было всё равно.

— Можете предъявить эту так называемую «хартию»? — спросил я.

С минуту все молчали, потом Брунульф взглянул на младшего священника.

— Отец Стефан?

— Зачем что-то доказывать этому нечестивцу? — возмутился Херефрит. Он подстегнул лошадь, и та сделала шаг вперёд. — Он убийца священников, ненавидит Бога, он женился на саксонской шлюхе, и от него исходит дьявольская мерзость.

Я почувствовал волнение своих воинов позади, и поднял руку, чтобы их успокоить. Я не стал обращать внимание на отца Херефрита и смотрел только на младшего священника.

— Хартии легко подделать, — сказал я, — так что сделай одолжение, позабавь меня и скажи, почему вам отдали эту землю.

Отец Стефан взглянул на отца Херефрита, словно спрашивая разрешения ответить, но старший священник оставил этот взгляд без внимания.

— Рассказывай! — настаивал я.

— В год от рождества Господа нашего 632-й, — с волнением заговорил отец Стефан, — к этой реке пришёл святой Эрпенвальд из Вуффингаса. Река разлилась, и он не мог её перейти, но святой помолился Господу, ударил своим посохом по воде — и воды реки расступились.

— Это было чудо, — чуть сконфуженно пояснил Брунульф.

— Странно, — сказал я, — никогда прежде не слышал эту байку. Я вырос в Нортумбрии, и надо думать, местный парень вроде меня уж должен бы знать такую восхитительную историю. Мне известно про тупиков, распевающих псалмы, и про святого младенца, исцелившего материнскую хромоту, плюнув на её левую сиську, но что это ещё за человек, которому не нужен мост, чтобы реку перейти? Этой сказки я никогда не слыхал!

— Шесть месяцев назад, — продолжал отец Стефан, так, будто я ничего не сказал, — посох святого Эрпенвальда нашли на дне реки.

— Это после двух-то сотен лет!

— Много дольше, — вставил один из монахов. Отец Херефрит сурово взглянул на него.

— И посох не уплыл? — спросил я с притворным удивлением.

— Король Эдуард хочет, чтобы здесь было место паломничества, — сказал отец Стефан, пропуская мимо ушей мою насмешку.

— И потому посылает воинов, — с угрозой сказал я.

— Когда достроят церковь, — искренне ответил Брунульф, — войска уйдут. Они здесь только для того, чтобы защищать святых отцов и помочь строительству храма.

— Верно, — горячо добавил отец Стефан.

Они врали. Я считал, что они здесь не для того, чтобы строить какую-то там церковь, а чтобы отвлечь Сигтрюгра, пока Константин захватывает север Нортумбрии, а может, и для того, чтобы вызвать другую войну, заставив Сигтрюгра напасть на форт. Но если они этого хотели — почему не вели себя вызывающе? Да, отец Херефрит настроен враждебно, но, как мне показалось, этот озлобленный, суровый священник просто не умел быть учтивым. Брунульф и остальные его люди пытались меня успокоить. Если бы они хотели заставить меня драться, то бросили бы вызов, но они этого не делали, и потому я решил их подтолкнуть.

— Вы утверждаете, что это поле — земля короля Эдуарда, — сказал я, — но чтобы добраться до него, вам пришлось пройти по землям короля Сигтрюгра.

— Конечно, мы по ним проехали, — неуверенно подтвердил Брунульф.

— Тогда вы должны заплатить ему подати, — сказал я. — Вы ведь привезли инструменты? — я кивнул на крестообразные траншеи. — Кирки? Лопаты? Может, даже брёвна для постройки вашего чудесного святилища?

Мгновение все молчали. Я видел, как Брунульф бросил взгляд на отца Херефрита, и тот незаметно кивнул в ответ.

— Это не лишено смысла, — встревоженно сказал Брунульф.

Для человека, планирующего войну или намеревающегося её вызвать, он был на удивление уступчив.

— Мы это обдумаем, — бросил отец Херефрит, — и через два дня дадим тебе ответ.

Я хотел сразу же возразить, потребовать встречи на следующий день, внезапная перемена поведения отца Херефрита показалась мне странной. До этого момента он был настроен враждебно и негативно, но теперь, оставаясь враждебным, объединился с Брунульфом. Именно Херефрит подал Брунульфу знак притвориться согласным платить подати, именно он настаивал на двухдневном ожидании. Так что я подавил желание спорить.

— Мы встретимся здесь через два дня, — сказал я вместо возражений, — и постарайтесь принести золото.

— Не здесь, — резко ответил отец Херефрит.

— Нет? — спокойно спросил я.

— Твоя вонь отравляет священную землю Господа, — рявкнул он и указал на север. — Видишь лес на горизонте? Прямо за ним есть камень, языческий камень, — последние два слова он будто выплюнул. — Встретимся у камня в среду утром. Можешь взять с собой дюжину воинов. Не больше.

Мне снова пришлось сопротивляться желанию его позлить. Вместо этого я кивнул.