Союз стихий (СИ) - Герр Ольга - Страница 5

   Поблагодарив подругу кивком, Аурика сняла кожаную перчатку Лоредана и крепко сжала его ладонь в своей. Поначалу она ничего не почувствовала. Никакого отклика. Это означало только одно − возлюбленный мертв. Не желая верить в горькую правду, она сильнее стиснула его ладонь. Пальцы свело судорогой от усилий, но она не отнимала руки.

   Прикрыв глаза, она прочла молитву Небесному отцу. В ней она клялась последовать за Лореданом на край света, лишь бы он жил. И, словно в ответ на ее горячие мольбы, ресницы мужа дрогнули. Медленно, как тягучая патока, энергия Аурики потекла через ее ладонь в его, наполняя Лоредана жизненной силой.

   Он будет жить! Осознание этого факта вдохнуло в нее такую радость, какой она прежде не ведала.

   − Кто мог совершить с ним такое? − спросила Аурика спустя полчаса, когда они с Иоландой сидели подле Лоредана, наблюдая за его восстановлением.

   − Ты забыла о заговоре, а ведь я предупреждала.

   − Но в чем его цель? Зачем кому-то смерть Лоредана?

   − Он глава рода «Первого луча зари». Его власть почти безгранична и у него нет наследника.

   Аурика задумалась. Кто станет главой рода, если Лоредан погибнет? У него есть двоюродный брат, но он слишком юн и вряд ли способен на коварство. По законам Гелиополя жена могла наследовать мужу, но Аурика была равнодушна к власти. Иных претендентов на место Лоредана нет.

     В коридоре снова раздался шум. В тот момент, когда дверь в покои распахнулась под натиском толпы, Лоредан открыл глаза.

   − Я пытался их остановить, госпожа, − выкрикнул Дамиан, − но их слишком много.

   В просторных покоях было не протолкнуться. Вел толпу любопытных жрец собственной персоной. Он воздел руки к солнцу, готовясь произнести траурную речь, но тот, кого он собрался оплакать, приподнялся на локте и посмотрел ему в глаза.

    − Мой господин, − голос на миг изменил жрецу, но он быстро взял себя в руки. − Вы целы! Что за облегчение видеть вас живым.

   Сквозь толпу пробился Дамиан и его товарищи из числа преданных Лоредану гелиосов.

  — Идите, ваше святейшество, — сказал Дамиан, — вознесите благодарственную молитву Небесному отцу за здоровье лорда.

   Люди Дамиана теснили жрица и тех, кто был с ним, к двери. Жрец был вынужден сделать вид, что уходит по своей воле.

  — Именно так я и поступлю, — сказал он, глянув на руки Лоредана без перчаток. — Сегодня Небесный отец сотворил чудо. Я воскурю фимиам в его честь.

   Вслед за жрецом ушла его свита. Покои опустели, и в них снова установилась тишина. Мужчины помогли Лоредану подняться и довели его до кровати, где он откинулся на подушки.

   − Невероятно! − Дамиан не мог прийти в себя. − Когда мы нашли тебя на склоне, то, казалось, надежды нет. Мы успели оплакать твой ранний уход, а ты вопреки всему жив.

   − Я слаб, и голова кружится, но буду жить, − губ  Лоредана коснулась несмелая улыбка. Он сам не понимал, как избежал смерти. Там на балконе он едва не ускользнул по солнечному лучу в обитель Небесного отца, но что-то удержало его. Лоредан нахмурился, припоминая крепкое рукопожатие жены. Аурика – та нить, что связала его с жизнью.

   − Ступайте, − Аурика замахала руками на друзей мужа. − Ему необходим покой.

    На этот раз их оставили наедине. Аурика села на кровать подле супруга и снова взяла его руку в свою с той лишь разницей, что сейчас на ней были перчатки. Но невинный жест многое прояснил для Лоредана.

   − Что ты сделала? − спросил он хрипло.

   − Спасла тебя, − она не таилась. − Я бы повторила все вновь, завись от этого твое благополучие.

   − Ты нарушила закон, − Лоредан впервые говорил с ней строго. − Наказание за это – смерть. Жрец только подозревает соприкосновение, но в его силах выяснить состоялся между нами запрещенный обмен энергией или нет.

   − Что ж, пусть он меня осудит и казнит! − она вскочила на ноги. − В чем моя вина? В том, что я люблю? Или, быть может, в том, что без тебя мне не в радость солнечный свет? О, я готова понести любое наказание, лишь бы знать, что ты цел.

   − Аурика, − он протянул руку, приглашая ее подойти, и она послушно шагнула к нему.

   Лоредан притянул ее к себе, и она склонила голову ему на грудь. Ощущая кожей его тепло, вдыхая его, растворяясь в нем, она ни секунды не жалела о содеянном.

   − Прости, что тебе довелось пережить это, − сказал Лоредан, глядя ее золотые волосы. − Еще горше мне расстраивать тебя снова.

   − Расскажи, − попросила она, не поднимая головы. − Расскажи мне все. Ты даешь мне силы, ради тебя я вынесу любые лишения.

   − Сегодня меня пытались убить.

   − Я догадалась, − она оторвала щеку от груди мужа и заглянула ему в глаза. − Разве мог случайно сорваться с утеса тот, кто месяц назад принес мне цветок геллы?

   − Хуже всего, что я не знаю, кто это сделал, − вздохнул Лоредан.

   − Ты его не видел?

  − Нет. И я не подозреваю никого. Мой враг мастер маскировки. До недавнего времени я не догадывался о его существовании.

   − Мы найдем его, − произнесла Аурика, − и окропим его кровью горные склоны.

  − Быть может, позже, − уклончиво ответил Лоредан.

  − Что ты задумал?

  − Нам придется покинуть солнечный город.

   Лоредан был готов к слезам и истерике, но Аурика в который раз поразила его. Она не заплакала. Только плотно сжала губы и кивнула.

   − Я подозревала, что этим кончится.

   − Я противился отъезду, как мог, но иного выхода нет, − объяснил он. − И дело не только во мне. Ты совершила грех, спасая мою жизнь. Ради твоей безопасности мы должны уехать, пока жрец не догадался, что произошло. Конечно, мы уезжаем ненадолго. И я вовсе не бросаю свой пост. Я буду, как и раньше, состоять в совете родов Гелиополя.

  − Куда мы отправимся? − спросила она просто так. Ведь куда бы они ни поехали, это будет не Гелиополь.

  − В столицу мира.

  − К низшим? − Аурика отшатнулась от мужа.

   Она думала, им предстоит скитаться среди гор в поисках убежища, и была готова к лишениям, к жизни без привычного комфорта. Но она представить не могла, что Лоредан увезет ее в дикий край, где живут ненавистные люди.

   − Они не так плохи, − улыбнулся Лоредан. − Убежден, ты их полюбишь.

  − Никогда, − твердо ответила Аурика, и в ее голосе звучала гордость славного рода «Восходящего солнца».

    «Никогда!», − повторила она про себя. − «Никогда я не проникнусь симпатией к низшим. Они всего-навсего мусор под ногами гелиосов. Мыслимо ли полюбить мусор?».

   − Скорее! − вопль ударил по барабанным перепонкам, словно кричали прямо над ухом.

    Джеймс вздрогнул и огляделся, плохо понимая, где он и что происходит. С ним такое бывало, когда он увязал в фантазиях. Возвращение в реальность проходило болезненно.

   Он распахнул дверь кузницы, в глаза ударил свет. Неужто долгожданный восход? Не может быть. До весны, а значит и до первого солнечного луча еще полгода.

   Мимо кто-то пробежал, обдав его ветром. Одновременно в ноздри ударил запах гари. Дома в деревни сплошь деревянные. И этот запах − запах горящей древесины – сулил множество бед.

     Пожар! Джеймс выскочил на улицу. Небо раскрасили алые всполохи пламени. Он бросился туда, но сообразил, что люди бегут не в сторону пожара, а от него.

    Джеймс остановился на полпути. Заглянул в перекошенные от ужаса лица односельчан, на мечущихся мужчин и женщин, прижимающих к себе рыдающих детей, и его грудь сдавило обручем дурного предчувствия. Пожары дело привычное. Не мог огонь так напугать деревенских. Лишь одна вещь, всего одна-единственная вещь способна навести такую панику – набег снежных.

    До слуха долетели лязг мечей и рык врагов. Неизвестно, кто поджег дома на границе с лесом. Возможно, сами жители, отпугивая непрошеных гостей. Пламя их союзник против пришельцев. Всем известно, снежные ненавидят огонь – символ света. Живя там, где никогда не восходит солнце, они привыкли к тьме, сроднились с ней. Они сами порождение тьмы.