Кесарь земли русской: Князь болотный (СИ) - Высоченко Александр Валерьевич - Страница 33

Я подошел и сказал - если я не найду тех кто убил моих купцов, мне придется убить всех, даже собак.

После того как переводчик довел мои слова до охотника тот сел на землю и тихо сказал - убей меня, я уже вижу зов предков.

Нет, ты не попадешь к предкам, я отдам тебя болотным духам. Эй парни хватайте этого урода и тащите к болоту.

Через минут двадцать охотник понял, что его собираются топить. Парни притащившие вражеского языка, пинками загоняли его в воду.

Мужик завопил, но я его не слушал а развернулся и пошел к реке. Когда крик закончился, видно утопили несчастного, ко мне подбежал толмач и пересказал предсмертные откровения.

А дело было так. Купци германцы заключили со всеми родами дикарей договор, что бы не пускали вверх по реке к народам Чуди чужих купцов. Если приходили Даны, Ободриты или Лютичи, то весь товар у них покупали песьеголовые, и раньше на купцов не нападали.

Но германци две луны назад ушли за товаром и поэтому, чтобы угодить уважаемым германским купцам, вождь селения приказал ограбить Лютичей и забрать у них весь товар.

Лютичей перебили, убили три десятка людей купца, а его самого и еще пятерых взяли живыми. Их вождь приказал бросить в яму, что бы потом продать германцам, а товары все отобрали. В этом бою песьеголовые тоже потеряли много убитых, три с половиной десятка воинов отправились к предкам, и еще почти четыре десятка ранены. В селении сейчас всего пять десятков мужчин, остальные либо на море ушли за рыбой, либо пошли в поход за пленниками в земли Чудинов. Вождь взял с собой два десятка воинов и ушел за пленниками.

Ну вот вам и повод напасть, пока вождь не вернулся.

Я составил план.

Копейщики выдвигаются с рассвета к селению и нападают со стороны леса, а я с мечниками и метателями сулиц, спущусь по реке на галере и нападу с воды.

План был рассчитан именно на то, что враг основное внимание уделит отряду копейщиков, а я зайду с тыла. Еще в темноте мы обнялись со Стародубом и я погрузившись в галеру отчалил.

Мне решительно нравился этот вождь. Он был настоящим Венедом, и разделял мои взгляды. Я как то сказал, что хочу привести в эти места все роды Вендов и Антов, и осесть на этой земле покорив все здешние народы. И Стародуб одобрил мои мысли. Он сказал так - "наш народ раньше был един и многочислен, но однажды пришли в движения многие народы и напали на наши земли. Мы оказались как раскаленная крица между молотом и наковальней, молотом диких Хунну и наковальней германских племен Готов. Народ наш покорили, и лишь те рода кто смог сбежать не полночь сейчас могут назвать себя свободными, но и они как трусливые зайцы прячутся по лесам и болотам. Пришло время собирать наш народ под единого вождя, а ты князь хороший вождь, ты удачливый".

Когда моя галера подходила на рассвете к селению песьеголовых, я уже слышал лай собак, вот же шавки, опять мне всю внезапность обломали. Я подумал, что бой идет и скомандовал - правь к берегу.

Мы выскочили на берег и быстрым шагом пошли по берегу к ближайшим шалашам. Впереди шли двенадцать мечников, а по флангам располагались по десятку метателей сулиц. В друг как то внезапно на нас выскочили человек шесть вооруженных мужчин, выскочили и умерли. Так же неожиданно. Метатели просто забросали их сулицами. А потом начался ад, с диким криком и воплями на нас вылетели сразу десятка три мужиков, с дубьем и топорами. Отроки дрогнули, атака была насколько неожиданная, что они просто повернулись и побежали к галере.

Ко мне - заорал я - в круг.

Мечники прижались ко мне, часть вражеских воинов с ходу врезались в наши щиты, а часть побежала преследовать моих отступающих метателей сулиц.

Меня лупили по щиту и голове, пытались тыкать копьем, а я интенсивно выбрасывал руку с мечем из за щита и тыкал врагов в ответ, крик, звон оружия, дикий шум стоял в ушах. Я ощущал постоянные попадания по моим доспехам и голове, но я еще жив.

Теснота была такая, что я не мог развернуться, мы стояли прижавшись друг к другу прикрывшись щитами, а враги наседали, колотили нас дубьем, кололи копьями и даже рубили топорами. От одного удара видно топором по голове я чуть не упал, но шлем выдержал, да и ударить со всей дури врагам невозможно, так как они сами себе мешали стеснившись в кучу.

Мне тоже ударить со всей силы не получалось, замаху мешали все кому не лень, как только руку с мечем поднимешь, как сосед своим щитом тебя по руке огреет, вот я и решил, что рубить не буду, а просто стоял и периодически колол, то в живот, то в лицо. Было так тесно, что аж дышать было сложно. Я начинал уставать, а вдохнуть полной грудью не получалось и вдруг с лева давление ослабло, я повернул голову и увидел оседающего на землю мечника стоявшего с лева от меня, я не долго думая сделал шаг влево и прикрыл своего еще живого соседа щитом, и почувствовал, что моей руке ничего не мешает, я хлесткими ударами с права на лево и с лева на прово рубанул мечем. Как то сразу впереди образовалась пустота, один из врагов упал на колени и завалился в бок, а второй отступил.

А потом дикий рык, я только мельком увидел огромную фигуру метнувшуюся ко мне и подняв щит инстинктивно вжал голову в плечи. Хрясь, ноги подогнулись и я сел. Вот это удар, как кувалдой по шлему, аж в голове загудело, но я не вырубился и видел ноги моего врага, я выпустил щит, оперся о землю ладонью левой руки и сделав выпад вперед вогнал меч снизу в живот противнику. Вот гад, вражина чертова, он долбанул меня в лицо коленкой и я упал в глубь строя своих солдат на задницу, аж ноги в небо взлетели.

Меня, коленкой в харю, князя болотного, ах ты сука, убью. Я заорал, как бешеный бык вскочил меча не было, он остался в пузе врага, ну и хрен с тобой, я выхватил топор и растолкав щиты своих воинов ринулся вперед.

Картина была идиллическая, враг что вогнал меня коленкой внутрь строя стоял шагах в двух от меня и смотрел на торчавший из его живота меч, а рядом молча, стояли дикари с удивленными глазами. Я как баскетболист сделав два шага и толкнувшись левой ногой взлетел вверх к невидимому кольцу и рубанул топором по голове вражину, а на голове у врага была то ли бычья, то ли турья голова с рогами и топор со страшным хрустом отрубил один из рогов, вместе с куском черепа, не останавливаясь, я рубанул направо по лицу одного из воинов, а потом опять влево и по затылку бычьеголового врага. Хрясь и мой топор застрял в голове, да чтоб ты сука, я остался без оружия и как побитая шавка бросился к своим воинам.

И вот только сейчас я увидел всю картину боя, мечников было только четверо, получается я пятый из двенадцати человек, а шагах в пятидесяти к нам бежали с десяток моих метателей, я залетел за щиты, повернулся и вытащил с пояса одного их воинов топор, потом поднял щит и стал в строй настоящей, но очень уставшей боевой единицей.

Опять натиск, но какой то вялый, под ногами между нами и противником валялись тела убитых и раненных. Вжик, вжик мимо нас полетели сулицы, аж пять штук, и в какой то миг давление как то спало и шум в ушах утих, только крики аааа, и в рассветной мгле я увидел стену своих копейщиков вышедших из леса.

Всего один удар и все, враг повержен, еще кто то пытался бежать, но их догоняли и кололи как бабочек, удар каленным наконечником копья пробивал человека без доспеха насквозь, наконечник на мгновение показывался со спины, а потом опять прятался в теле, что бы настичь другую жертву.

После боя я нашел свой меч, вытащил его из тела своего врага, а потом долго не думая отрубил ему голову и в центре деревни песьегововых воткнув в землю копье насадил на древко голову врага. Так будет красиво, голова быка без рога, в которой торчит топор.

Пока считали убитых и раненых, пока сгоняли жителей деревни в кучу, я оказывал себе помощь.

Оказалось в пылу боя кто то рубанул меня по правой руке, на которой был надет кожаный наруч, и этот наруч меня защитил только частично, то есть его просто прорубили, то ли топором, то ли мечем, но рана была приличной длинна раны примерно сантиметра три, а глубина не меньше сантиметра.