Непристойная Блистательная Любовь (ЛП) - Райан Кендалл - Страница 5

Облизывая губы, она обдумывает эту информацию.

— Это она — причина, по которой ты ездил в Нью-Йорк?

— Да, Стелла живёт со своим бойфрендом в Нью-Йорке. Я отправился туда, чтобы попробовать поговорить с ней об условиях развода лицом к лицу. Не сработало.

На её лбу образуются морщинки.

— У неё есть бойфренд?

Киваю.

— Наш садовник. Я обнаружил, что они начали трахаться, после нашей свадьбы.

Её рот недовольно опускается:

— Ох.

— Получается, что она никогда меня не любила, и хотя моя семья предупреждала меня о её мотивах, я их не видел. Я хотел женщину в своей жизни и не знал... — рассеяно тру виски. — Может, это как-то связано с тем, что я потерял мать в таком молодом возрасте... Но мне понравилась компания, общение, кто-то, кто был на моей стороне. Кто-то заботливый и любящий, с кем можно было разделить свою жизнь, — я похож на совершеннейшую киску, но именно так я видел мир в двадцатичетырёхлетнем возрасте. И Стелла была идеальной женой-трофеем, сопровождающей меня на рабочие мероприятия и одевающейся по последней моде, с вечно счастливой улыбкой на губах. Жаль только, что всё это было фальшью.

— Что случилось? — спрашивает мягким тоном Софи.

— Всё изменилось, как только мы обручились. Я думал, что это просто стресс из-за планирования свадьбы — она хотела, чтобы свадьба была событием десятилетия, о которой вся элита Лос-Анджелеса жужжала бы долгие годы — она слишком много давления возложила на себя, планируя её. На тот момент я не замечал, что всё это делается для зрелища. Тут дело было больше в платье, вечеринке и французском шампанском, чем во мне и ней.

Софи жуёт губу, внимательно слушая. Хрен его знает, зачем я всё это вываливаю... но что-то подсказывает мне, что если я питаю надежду на спасение отношений между нами, мне нужно оголить душу.

Прочистив горло, я продолжаю:

— И, хотя братья пытались меня отговорить, я убедил себя в том, что всё будет хорошо. Я не собирался отменять свадьбу просто потому, что моя fiancé (прим. пер.: в переводе с французского «невеста»), стала превращаться в капризную невесту. Я считал, что всё уляжется после свадьбы.

— Но этого не произошло? — тихо спрашивает Софи.

— Нет. Она отдалилась и стала холодной. Совсем не той улыбающейся очаровательной девушкой, в которую я влюбился с самого начала. Как только на её пальце очутилось кольцо, а чернила на брачном свидетельстве просохли, она превратилась в совершенно другого человека. В ту, какой, как я подозреваю, она и была всё время. Она играла со мной. Вышла за меня замуж ради денег, а я влюбился в неё, как последний дурак.

— Мне жаль, Колт... — начинает она.

— Нет, надо, — не она должна передо мной извиняться. Головная боль, которую я чувствовал ранее, вернулась, отдаваясь пульсацией в висках. Я продолжаю: — После игрушек Стеллы с перетягиванием меня, мне стало невыносимо даже думать о том, чтобы довериться другой женщине. Проживая последние два года отдельно, я пытался ходить на случайные свидания. Мне не хотелось, на самом деле, но мои братья иногда подсовывали мне женщину. За каждой милой улыбкой и каждым кокетливым взглядом находился кто-то, кто был заинтересован лишь в пачке банкнот и образе жизни, который я мог обеспечить. Я хотел искренних отношений, а не трофейную жену. Но вскоре осознал, что с моим статусом и состоянием, настоящую любовь найти будет не так-то просто.

— Зачем же ты пошёл на аукцион? — замешательство отражается между её бровями, пока она ждёт моего ответа.

— Грубо говоря? — ухмыляюсь я.

Она кивает мне, чтобы я продолжал.

— У человека есть свои пределы. Сдерживаемая сексуальная неудовлетворенность в течение двух лет... я был чертовски возбуждён. и мне нужно было заняться сексом.

Её рот дергается в улыбке.

— Это совершенная правда. Я точно знал, за что платил, без всяких шансов на чувства или ложные обещания.

— Почему бы просто не нанять эскорт?

Я пожимаю плечами. Эта мысль проскакивала в моей голове несколько раз.

— Полагаю, я не тот парень, который бы нанял эскорт. Мне хотелось чего-то более разумного. Я не мог допустить, чтобы информация просочилась. Руководители компаний, пойманные за наймом проституток, обычно заканчивают в вечерних новостях.

Она кивает в молчаливом понимании.

— В аукционе мне понравилось медицинское тестирование и соглашение о неразглашении и конфиденциальности, которое мне обещали. Плюс дружеское общение, которое покрывало нас прежде.

— Но ты никогда... мы никогда... — она останавливается.

— Я никогда не трахал тебя, — заканчиваю я за неё.

Она поднимает подбородок в негодовании.

— Почему же нет? Это потому, что ты бы чувствовал, что изменяешь ей? — спрашивает она, большими голубыми глазами глядя в мои.

Я протягиваю к ней руку и перетаскиваю её к себе на колени, не в силах сопротивляться физическому теплу, которое она дарит.

— Нет. Так было потому, что иначе я бы чувствовал себя так, словно обманываю тебя. Ты заслуживала большего, и я это знал.

Её нижняя губа дрожит, и желание втянуть её к себе в рот разгорается внутри меня с новой силой.

Убрав свою руку обратно, Софи поднимается на ноги.

— Ты не можешь так говорить, — в её глазах появляется гнев, и я не могу произнести ни слова. Не могу даже вообразить себе все те мысли и эмоции, которые роятся в её голове. Поэтому даже не пытаюсь. Она идёт к окну и торжественно выглядывает наружу.

Поднявшись на ноги, я становлюсь за её спиной, борясь с желанием затащить её обратно.

— Я не могу потерять тебя, — шепчу. — Не тогда, когда я, наконец, почувствовал, будто моя жизнь возвращается на круги своя. Ты была недостающей частью. Ты была сыром для моих макарон, — я слегка улыбаюсь, в надежде, что она помнит.

Она поворачивается ко мне лицом. Её мягкий пристальный взгляд приклеивается к моему, и, могу сказать, мы оба вспоминаем то время, проведённое вместе. Эти ощущения просто прекрасны.

— Я не могу сделать этого, Колтон. У меня зарождались настоящие чувства к тебе.

Зарождались? Знаю, я влюбляюсь в неё, и это чертовки ужасает. Я отгоняю подальше мысль, вновь пытающуюся меня убедить, что мой интерес к ней связан лишь с договоренностью.

— Ты женат, — напоминает она мне.

Растоптав свои эмоции, я сглатываю:

— Только юридически. И, если сумею заставить её согласиться с условиями, я подпишу развод...

— Подожди. Так это ты не даёшь развод? — гнев вспыхивает в обычно спокойных голубых глазах Софи. Перемена в ней очевидна. Похоже, я ненароком споткнулся о какой-то провод, и бомба вот-вот взорвётся. Делаю неуверенный шаг.

— Да.

— Но... Я не понимаю...

Блядь. Как ей объяснить это, не расстраивая ещё больше?

— Если я разведусь с ней, она победит. Она заберёт половину всего, плюс я буду обязан выплачивать ей алименты, — дело не в деньгах — ладно, полагаю, именно так, потому что мои миллионы, выделенные на проект в Африке окажутся под угрозой. И это значит, что я попадусь на удочку. Стелла — один, Колтон — ноль. Но хуже того, финансирование школы, больницы и все те проекты, которые я планировал, — всё это остановится, поскольку все мои деньги пойдут на судебные тяжбы. Я не позволю своей личной ошибке (прим. пер.: дословно: проёб (fuckup)) стать причиной такой разрухи. Я пожертвую каждым центом, который у меня есть, на эту благотворительность, но не отдам и доллара Стелле на Маноло Бланик (прим. пер.: дизайнерская женская обувь Manolo Blahnik), пока дети голодают. Нет, блядь.

— Ты... — её глаза широко распахиваются, а потом закрываются. — Вы не составили брачный договор, а теперь твоя мужская гордость слишком, чёрт возьми, твердолоба, чтобы принять удар по финансам, — она моргает, глядя на меня, отчего что-то глубоко внутри моей совести начинает ворочаться.

Она права насчёт брачного договора, я облажался. В двадцатичетырёхлетнем возрасте, когда мы связывали себя узами брака, я думал, что люблю. Но в остальном она ошибается.