Призрак штрафбата - Морозов Дмитрий Витальевич - Страница 46

– Ты либо сам должен был прийти, либо тебя должен был притащить Краеш. Так или иначе, но мы бы встретились. Отпускать без разговора того, кто смог пройти через Проклятые земли – непозволительная роскошь. Так кто из вас смог пустить кровь сопернику?

Спутник Аарха вспыхнул, открыл было рот, собираясь признать поражение, однако Ладар сжал его плечо, призывая к молчанию.

– Оба, глава, оба. Следы крови есть на лицах обоих.

Один их воинов, сидевших слева от старейшины, богатырского вида великан, который наверняка оборачивался во что-то жутко-крупное, саркастически ухмыльнулся.

– У обоих. Только у тебя – ссадины от колючего кустарника, а у Краеша – от клинка.

Ладар молниеносно выхватил меч спутника, покоившийся у того на боку, и бросил на стол перед воеводой, а никем иным этот воин быть не мог.

– Есть ли на лезвии следы крови, уважаемый? А если нет, стоит ли толочь воду в ступе, или можно уже поговорить, как подобает серьёзным мужам, о делах жизненно важных – для всех нас?

Старейшина помолчал, взял в руки брошенный клинок, принюхался к железу. О чём-то задумался, затем взмахом руки отпустил Краеша, дождался, когда тот выйдет за дверь, затем указал на лавку рядом с собой.

– Я глава рода Синих Волков, К’Кайн. Остальные представятся, если сочтут нужным. Садись – и давай поговорим.

Ладар с удовольствием уселся на широкую скамью, поёрзал, устраиваясь поудобней, положив руки на стол, обронил:

– Я голоден. – Он выжидательно оглядел застывшие лица оборотней и молча уставился перед собой. Ужасно хотелось добавить, что в желудке пусто со вчерашней охоты, но показывать слабость было нельзя. Преломить пищу с чужаком – значит, принять его в стаю, пусть и ненадолго. Насколько этот инстинкт лесных хищников силён в оборотнях? Неизвестно, однако попробовать сыграть – стоит.

К’Кайн ухмыльнулся, достал из сумки кусок хлеба, разломил пополам и, откусив от одного куска, протянул второй гостю. Тот принял угощение, внутренне поморщившись, краюха провалялась в загашниках явно не один день, но столь же степенно откусил, тщательно прожевав, и, аккуратно положив хлеб перед собой, приготовился говорить. Теперь, пока он не доел угощение, его жизнь – неприкосновенна.

– Я не привык агитировать, играть словами или как-то ещё заставлять людей менять своё мнение. Честно скажу: за ваши земли я не воевал, их не просил и уж тем более не вынашивал планов освободить мир от мрака Хаоса. Они достались мне случайно, просто как возможность пересидеть тут подальше от моих врагов. Попал я в эти земли недалеко от полуразрушенной башни магов…

– Интересно, что за враги у тебя такие. – Воевода оборотней покрутил головой, – что самый центр Проклятых земель для тебя безопасное место?

Ладар задумался, прикидывая.

– Ну, к ним смело можно причислить всех диверсантов королевства Ронхар, затем магов… Не всех, правда, но большинство, аристократов, недовольных Родериком, этих тоже немало… Мастера боя могут иметь зуб, хотя вряд ли посчитают возможным для своего достоинства за мной гоняться… Ах да, ещё церковь. Эти постараются угробить наверняка.

Лица оборотней при перечислении принимали всё более задумчивое выражение. Наконец старейшина угрюмо обронил:

– А кто же за тебя, парень? Может, проще закопать тебя в лесочке и не связываться с половиной мира?

Ладар весело улыбнулся. Он нисколько не сомневался, что отдай старейшина приказ, и ничто, никакие умения его не спасут, просто задавят толпой, однако страх показывать было нельзя.

– За меня, во-первых, ныне царствующий за горами король, долг на нём, и серьёзный. Правда, и я ему обязан не менее, можно сказать, что это я выплатил долг… затем – тёмные эльфы, я им интересен, сильно утруждаться они не будут, но помочь – помогут. А вот гномы – вмешаются наверняка. Насчёт драконов – опять не уверен, не то что они откажутся мне помочь, просто они слишком далеко и не любят вмешиваться в дела тех, кто считает их головы прекрасным охотничьим трофеем. Есть ещё люди в разных местах земли, но это уже друзья, а не влиятельные группировки.

Теперь заговорил уже другой оборотень, с рыжей, словно огненной, шкурой, от которого так и веяло магической мощью:

– И как же ты, маг, смог рассориться со своим сословием?

– Именно потому, что маг, уважаемый. При всех своих слабых силёнках умудрился не раз и не два доказать, что могу так называться. Привыкшие мерить всё исключительно силой архимаги просто не могут в это поверить и потому предпочитают от меня избавиться.

– Ой, парень, что-то ты не договариваешь. – Староста нахмурился и покачал головой. – Будет лучше, если ты расскажешь свою историю не спеша, по порядку.

– Вам придётся слушать долго.

– А мы никуда не торопимся. Житьё тут скучное, так почему бы не скоротать денёк за хорошей сказкой. Еда у тебя есть. – Он насмешливо кивнул на лежащую на столе краюху. – Продержишься.

Ладар ухмыльнулся. Даже так, вы способны на тонкую иронию и сарказм? Ну, держитесь.

– Хорошо. Всё началось, когда я познакомился… Нет, всё началось с того, как в деревню, где я жил с родителями, пришла чума.

Он рассказывал подробно, вспоминая и переживая детали. О том, как умерли его родители, оставив ребёнка среди чужих, равнодушных ко всем сельчан. Как было страшно и одиноко, как отдавал в обмен на продукты весь нехитрый домашний скарб, как пытался устроиться на работу, как охотился, как ловил ящериц и жарил их на углях. И как, наконец, в его дверь постучался старый, умирающий от хитрого заклинания маг – маг, признавший его своим сыном и подаривший ему надежду. Надежду на лучшее.

Ладар говорил и говорил, временами замолкал, вспоминая пережитое, а иногда слова лились бешеным, яростным потоком, его рвало речами – и воспоминаниями. Ярость схваток и презрение власть имущих. Клеймо штрафбата и хождение по краю. Сложные рейды и хитрые интриги. Отчаяние человека, оказавшегося без рук, – и упрямство, не позволяющее ему покончить с собой. Игры аристократов, не желающих закончить кровавую войну, и хитросплетения льера Датима. Когда же он, наконец, выдохся и умолк, маг оборотней покачал головой:

– Интересно, очень интересно. Всё, что ты говорил – правда. Я следил за тобой. И о королевском доме, и о своей рыжей магичке, и о хитростях разведки ты говорил легко и свободно… Но один кирпичик в твоей стене постоянно выскальзывал, одной расцветки в твоей шкуре нет. О чём же настолько важном для себя ты умолчал, не побоявшись рассказать о тайнах сильных мира сего?

– Он умолчал обо мне. – В хижину, из тумана небытия неспешно шагнула Илис. В своей чешуйчатой броне, со змеями в волосах, с клинком, словно сотканным из первородной тьмы. Со всех сторон послышался торопливый шорох. Все оборотни стояли на коленях, и их мечи лежали перед ними на протянутых руках – рукоятью вперёд.

– Этот человек – мой. – Илис улыбнулась – просто и бесхитростно, как мог бы улыбнуться ребёнок. Впрочем, так умеют улыбаться и убийцы, всаживая нож в жертву.

– Прости, что не смогли понять этого сразу, Великая. – Рыжий оборотень опомнился и заговорил раньше других. – Мы готовы идти за твоим пророком…

– Он не пророк.

– Твоим посланником…

– И не посланник. – Илис рассмеялась, довольная шуткой. – Не стоит гадать, спросите прямо. Этот человек – мой возлюбленный. Я не имею права требовать, чтобы вы шли за мной – все и всегда приходят ко мне, и этого довольно. Я не могу требовать, чтобы вы слушали меня – мне достаточно, что последнее, что слышит любой на этой земле – это я. Но я прошу: дайте этому юноше шанс. Шанс перестать быть для вас чужаком.

Взметнулось марево небытия, и тонкая фигурка исчезла за изнанкой мира. Оборотни, помолчав, убрали оружие за пояса и вновь сели за стол. Ладар подумал – и доел краюху. Не то чтобы перестал бояться – просто уже два дня толком ничего не ел. Старейшина вздрогнул – и кивнул, бросив несколько слов в небольшой амулет, висящий на его шее. В двери показались девушки, торопливо заносящие блюда с яствами. К’Кайн ухмыльнулся, видя смятение на лице чужака, и указал на стол: