Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук - Страница 35

Еще одна возможность: нельзя ли обменять Паллис Этроуд на планету Тихальта? Герсен с радостью заключил бы такую сделку — но с кем торговаться? Он все еще не установил личность Малагейта. У МСБР, конечно, были средства, позволявшие отличать звездных королей от людей на расстоянии. Но если Малагейта найдет МСБР, дальнейший обмен представлялся невозможным. Малагейта могли потихоньку прикончить — хотя МСБР, как правило, действовало только на основании официального запроса какого-либо уполномоченного правительственного учреждения. Тем временем, что произойдет с Паллис Этроуд? Она погибнет: маленькая радостная искра жизни погаснет и забудется.

Но если бы Герсену удалось точно установить личность Малагейта, в его руках оказалось бы огромное преимущество. Он мог бы с уверенностью предложить Палачу сделку. Логика вещей требовала, чтобы Герсен продолжал действовать, как раньше. Но это был такой тягостный, такой медленный процесс! Бедная Паллис! Подумать только, бедная Паллис! Тем не менее, Хильдемар Дасс сбежал в Запределье, и никакие усилия Герсена или МСБР ничего не могли сделать с этим непреложным фактом. Только Аттель Малагейт мог приказать Дассу вернуться. И даже его приказ ничему не поможет, если Паллис Этроуд уже умерла.

Ситуация не изменилась. Как прежде, в первую очередь следовало установить личность Малагейта. После этого можно было либо заключить сделку, либо шантажировать самого князя тьмы.

План действий снова становился ясным — настроение Герсена слегка поправилось. Точнее, его решимость довести дело до конца, его приверженность делу разгорелись с новой яростью. Ненависть кружила ему голову, почти опьяняла, внушала чувство всемогущества. Никто, ничто не могло противостоять бушующему пламени его ненависти!

Приближалось назначенное время совещания Герсена с Деттерасом, Войноткачем и Келле. Герсен переоделся в номере, спустился в гараж, выскользнул в машине на широкий проспект и направился на юг.

Запарковав машину на стоянке университета, он проехал на движущейся дорожке до первого, большого внутреннего двора студенческого городка, пересек второй внутренний двор и зашел в здание факультета галактической морфологии. Вопреки всему, отчаянная надежда еще сжимала его сердце — он взглянул туда, где обычно сидела за столом Паллис Этроуд. Сегодня за этим столом работала другая девушка. Герсен вежливо спросил: «Где сегодня утром мадемуазель Этроуд?»

«Не знаю, сударь. Она не приехала. Может быть, неважно себя чувствует».

«Не сомневаюсь, что чувствует она себя плохо», — мрачно подумал Герсен. Упомянув о том, что ему назначили прием, он прошел к кабинету Рандла Деттераса.

Войноткач и Келле опередили его. Три администратора явно заранее согласовали какое-то решение и общую стратегию. Герсен переводил взгляд с лица на лицо, с Деттераса на Войноткача, с Войноткача на Келле. Одно из этих мыслящих существ только притворялось человеком. В таверне Смейда Герсен видел того, кого искал, и теперь напрягал память, чтобы как можно точнее вспомнить внешность звездного короля. Но четкое визуальное представление ускользало. Выкрашенная в угольно-черный цвет кожа и экзотический наряд не позволяли умозрительно «раздеть и вымыть» постояльца Смейда. Герсен тайком изучал каждого из присутствующих. Кто из них? Войноткач: хищная физиономия с холодным, надменно-вызывающим взглядом? Келле: методичный, лишенный чувства юмора, сдержанно-суровый? Или урод Деттерас, чье дружелюбие теперь казалось неискренним, наигранным, фальшивым?

Герсен не мог принять окончательное решение. Взяв на себя первый ход в опасной игре, он учтиво поклонился администраторам и произнес, тщательно выбирая слова: «Давайте сразу упростим обсуждаемый вопрос. Я заплачу вам — то есть, разумеется, вашему факультету — за расшифровку записи на волокне. Думаю, что университету не помешает тысяча СЕРСов. В любом случае, таково мое предложение».

Его оппоненты были явно шокированы — каждый по-своему. Войноткач высоко поднял брови. Келле сверлил Герсена неподвижным взором. Деттерас недоуменно усмехнулся.

Войноткач сказал: «Вы же дали нам понять, что намерены предложить в продажу то, что, по вашему представлению, принадлежит вам, хотя на самом деле случайно оказалось в вашем распоряжении?»

«Я не прочь продать запись, — отозвался Герсен, — если мне предложат достаточную сумму».

«Какую сумму вы считаете достаточной?»

«Миллион СЕРСов — может быть, два, а может быть и три миллиона, в зависимости от того, насколько мне удастся поднять цену».

Келли хрюкнул; Деттерас покачал большой нескладной головой.

«Наводчики не получают комиссионные в таких размерах», — заметил Войноткач.

«Удалось ли вам установить, кто из вас отправил Тихальта на разведку?» — спросил Герсен.

«Какое это имеет значение? — парировал Войноткач. — Совершенно ясно, что вас на самом деле интересует во всем этом деле — вас интересуют деньги». Войноткач переглянулся с Келле и Деттерасом: «Кто бы ни был первоначальным спонсором Тихальта, спонсор забыл об этом или не желает, чтобы об этом знали. Уверен, что вам не удастся это выяснить и в дальнейшем».

«Это несущественный вопрос, — заключил Деттерас. — Послушайте, господин Герсен! Мы решили предложить вам сумму — разумеется, не столь астрономическую, какая рисуется в вашем воображении...»

«Сколько?»

«Возможно, пять тысяч СЕРСов, не более того».

«Смехотворно! У меня в руках — координаты единственного в своем роде мира».

«Вы не можете это утверждать наверняка, — указал Войноткач. — Вы там не были — если доверять вашим собственным словам».

«Еще важнее то обстоятельство, что мы тоже там не были», — сухо заметил Келле.

«Вы видели фотографии», — возразил Герсен.

«Видели, — кивнул Келле. — Фотографии, и ничего больше. Фотографии можно без труда подделать. Лично я не намерен утверждать выплату вам большой денежной суммы на основании трех фотографий».

«Вашу позицию можно понять, — согласился Герсен. — Со своей стороны, однако, я тоже не могу пойти на уступки, не получив соответствующие гарантии. Не забывайте о том, что мне был нанесен ущерб, а теперь у меня есть возможность этот ущерб возместить».

«Не забывайте о здравом смысле! — с напускным добродушием посоветовал Деттерас. — Без дешифратора волокно — не более чем катушка проволоки».

«Не совсем так. Анализ Фурье в конечном счете позволит расшифровать запись».

«Теоретически. На практике это длительный и дорогостоящий процесс».

«Не настолько дорогостоящий, чтобы я согласился отдать волокно за бесценок!»

Переговоры продолжались еще целый час, и все это время Герсен скрежетал зубами от нетерпения. В конечном счете администраторы согласились перевести сто тысяч СЕРСов на временно блокированный депозитный счет; сделка могла быть завершена после того, как будет удовлетворен целый ряд условий, относившихся к характеристикам обсуждаемой планеты.

Составив текст договора, присутствующие связались по видеофону с бюро регистрации актов и контрактов, находившимся в Авенте. Четыре участника сделки назвали свои имена и определили свои договорные права, после чего договор был зачитан вслух и зарегистрирован.

Затем Войноткач вызвал Альфанорский банк и открыл блокированный депозитный счет, доступ к которому Герсен мог получить только после того, как условия договора будут выполнены.

Три администратора спокойно сидели и разглядывали Герсена. Герсен, в свою очередь, переводил взгляд с одного из них на другого: «Рад, что мы договорились. Кто из вас полетит со мной инспектировать планету?»

Руководители факультета переглянулись. «Я, — сказал Войноткач. — Меня очень интересует этот мир».

«Я тоже хотел бы оказаться полезным», — прибавил Деттерас.

«В таком случае, — вздохнул Келле, — мне тоже не помешает там побывать. Мне давно хотелось сменить обстановку, в любом случае».

Герсен кипел от раздражения. Он рассчитывал, что Малагейт — кто бы он ни был — вызовется проверить достоверность сведений о планете от имени двух других покупателей, после чего Герсен мог бы предложить ему новые условия сделки: волокно монитора в обмен на Паллис Этроуд. Планета как таковая уже не имела для него никакого значения. Его единственная цель состояла в том, чтобы установить личность Малагейта и отправить эту личность на тот свет.